Частная жизнь Гитлера, Геббельса, Муссолини - К Енко

Гитлер позаботился о том, чтобы доходы Геббельса соответствовали его новому положению, и прибавил ему жалованье, которое достигло суммы в 2000 марок ежемесячно. Правда, это составляло всего половину прежней оплаты содержания Магды, которую она получала от первого мужа, но все же денег хватало на проживание молодых в прекрасной просторной квартире Магды, где они поселились. Магда оказалась хорошей хозяйкой и охотно принимала гостей, а уж принимать и потчевать Гитлера было для неё настоящим счастьем.

Квартира супругов Геббельс находилась на Рейхсканцлерплатц, которую вскоре переименовали в площадь Адольфа Гитлера. Здесь Геббельс вынашивал свои планы окончательного закрепления своего могущественного положения в нацистском государстве.

Магда ко времени заключения их брака расцвела, и Геббельс, без сомнения, искренне ей восхищался. Ни Йозеф, ни Магда не скрывали своих чувств друг к другу. В берлинском светском обществе, а особенно в артистических кругах, были не прочь позлословить насчет того, как молодой рейхсминистр и его женушка называют друг друга при посторонних ласковыми словечками вроде "мой сладенький" и "ангелочек". Геббельс требовал от супруги, чтобы она не только соответствовала понятиям его мужской гордости, но и следовала библейскому завету "Плодитесь и размножайтесь!", выполняя тем самым свой патриотический долг. 1 сентября 1932 года у них родилась дочь Хельга; 13 апреля 1934 года - Хильда; 21 октября 1935 года - сын Гельмут; 9 февраля 1937 года - дочь Хольда; 5 мая 1938 года дочь Гедда; а в октябре 1940 года - Хейда. Имена всех детей начинались с буквы "Г" (или "Х", что по-немецки произнносится одинаково). Это - причуда Магды, трепетавшей перед именами Гитлер, Геббельс. Она и своего сына от первого брака с Квандтом тоже назвала именем, начинавшимся на "Г" - Гаральд. Все дети росли здоровыми и миловидными. Геббельс заботился о них, ими гордился и охотно посвящал детям свое время, свободное от служебных обязанностей, стараясь хоть раз в день ненадолго, заглянуть в детскую.

"Хельга - наше счастье, - писал Геббельс о старшей дочери - Я так люблю этого ребенка". Портреты Хельги печатались на обложках немецких журналов.

На третий раз Магда разрешилась мальчиком. "Руки дрожат от радости! запишет Геббельс. - Рядом лежит малютка! У него лицо Геббельса. Я совершенно счастлив. Я готов все разбить от радости. Мальчик! Мальчик!".

Магда подолгу ходила беременной (раз или два у неё ещё случились выкидыши), а Геббельс в это время (по долгу службы) встречался со многими красивыми женщинами из числа актрис театра и кино. Магда более или менее стойко выдерживала эту "конкуренцию", старалась не быть мелочной и предоставляла мужу известную свободу, которой он, впрочем, и так пользовался, не спрашивая её разрешения.

Когда нацисты пришли к власти в 1933 году, Геббельс являлся главой партийного бюро пропаганды. Его назначил на этот пост в ноябре 1928 года непосредственно Гитлер. Геббельс создал специальное государственное министерство пропаганды - впервые в истории Германии, и именно это министерство прославило и его самого, и его методы.

Все структуры министерства предназначались для воплощения в жизнь идей Геббельса о том, что пропаганда должна быть вездесущей, а общественное мнение можно и нужно формировать и направлять. Создавалось оно с помощью простых и броских штампов и лозунгов вроде: "Один народ, одна страна - один вождь!" или "Евреи - вот наше бедствие!" Созданная Геббельсом единая всеохватывающая система пропаганды и управления культурой должна была следить за мыслями людей и управлять ими, контролируя как всю нацию в целом, так и её отдельные элементы.

25 марта 1933 года министерство пропаганды получило здание на Вильгельмплатц, где прежде размещалось министерство связи. Построенное архитектором Шинкелем в классическом стиле, оно принадлежало до 1914 года принцу Фридриху-Леопольду, возглавлявшему "Союз германских вольных каменщиков" (масонов) и устраивавшему в нем роскошные светские приемы. Геббельс приказал расширить дворец и обставить его новой мебелью, решительно подавив робкие возражения "закоснелых бюрократов, боящихся перемен и не понимающих, что грядет новая революция". Призвав на помощь армейских строителей, он расширил зал для приемов и свои личные апартаменты (последовав в этом примеру Муссолини), так что его кабинет стал в три раза превосходить по размерам служебное помещение любого из министров бывшего республиканского правительства.

Идеологическая обработка и "промывание мозгов" осуществлялись не только с помощью партийных съездов и демонстраций, но также путем контроля над прессой и радиовещанием, над искусством и литературой, над театром и кинематографом. Новая пропаганда имела целью распространение идей и достижений режима как внутри Третьего рейха, так и за его пределами; контроль и формирование всего национального продукта, имевшего форму печатных произведений, произведений живописи и музыки, театральных спектаклей и кинофильмов.

Геббельс не стеснялся использовать свое могущество, чтобы заполучить ту или иную красотку из артисток к себе в постель. Он знал, как заинтересовать женщин, и они слетались к нему сами, словно бабочки на огонь, даже без особых корыстных побуждений.

У Геббельса были загородные имения: Шваненвердер ("Лебединый остров") и Ланке, где в уютно обставленных "павильонах", вдали от столичной суеты, можно было спокойно и в полной безопасности проводить "деловые встречи вдвоем" с очаровательными партнершами, среди которых были актрисы, секретарши, а также дамы и девушки из общества, относившиеся к "своему милому министру" с восторгом и восхищением, которые ему весьма льстили.

Став членом нового правительства, Геббельс начал с большим рвением относиться к исполнению своих светских обязанностей. Вскоре он приобрел вид элегантно одетого светского человека, позабыв и свое полупролетарское происхождение, и скромную жизнь конца 1920-х годов, когда ходил в одном и том же залоснившемся пиджаке и потертой фетровой шляпе, со старым портфелем в руках. Посещение официальных приемов и вечеров (бывшее, наверно, самой приятной частью обязанностей рейхсминистра) доставляло ему немало удовольствия, но отнюдь не уменьшало его рвения на работе. При этом он не любил встречать своих подчиненных на светских приемах, считая их неподобающим местом для выходцев из среднего класса; он даже предостерегал подчиненных от увлечения светскими вечерами, называя их "пустыми сборищами разодетых людей, именующих себя с важным видом политиками и дипломатами, но не имеющих на самом деле ни ума, ни возможности реально влиять на события".

ОБЫЧНАЯ ЛЮБОВЬ - ХОРОШО,

НЕОБЫЧНАЯ ЛУЧШЕ. ГЕББЕЛЬС КАК ЧЕЛОВЕК

Однажды на перекрестке, у кромки тротуара, автомобиль Геббельса затормозил перед полицейским-регулировщиком. Геббельс увидел, как дорогу переходит молодая, миловидная женщина. Она хромала. Наблюдая за ней, он предположил: "У неё вместо ноги протез".

Геббельс вышел из машины и помог женщине войти на тротуар. Его помощь умилила женщину Пока она произносила слова благодарности, Геббельс успел заметить у неё голубые и глубокие, как небо, глаза. Ему захотелось ещё раз взглянуть в них. В ответ на его пристальный взгляд она буквально осветила мерцающим светом всего Геббельса. Он вежливо спросил, не протез ли у нее?

Геббельс обожал обнаженные женские искалеченные натуры и женщина ещё больше заинтриговала его. Круглое лицо с матовой кожей, чуть вздернутый нос, открытый взгляд и главное - блондинка с пышной копной волос.

Они разговорились. Женщину звали фрау Эльза, у неё маленькая дочка, муж с ней развелся, когда она попала в уличную катастрофу и потеряла ногу.

Фрау Эльза дала свой адрес, телефон и предложила заходить. У Геббельса затрепетало сердце от возможной встречи с одноногой красавицей. Это предстоящее свидание имело свою предысторию, случившуюся в подростковые годы Йозефа Геббельса.

В свои двенадцать лет он дружил с некием Путтецлем, мальчиком старше его на три года. Как-то они познакомились с одноногой девушкой на деревянном протезе. У неё не было мужчин, и она согласилась удовлетворить сексуальные запросы приятелей.

Парни не без труда затащили девушку на сеновал какого-то сарая. Путтцель говорил, что это необходимо, чтобы девушка не сбежала, когда они станут её раздевать. Но та и не думала сопротивляться. Она сама отстегнула протез, прикрепленный к её телу ремнями. Парни стали раздевать девушку. Делали они это торопливо, у Йозефа дрожали руки, и он путался, снимая одежду, а девица только посмеивалась и, как могла, помогала им. Приятель был поопытнее Йозефа , он сразу же разложил приятельницу на сене, стал её разглядывать и ласкать. Там, где руки Путтецля уже побывали, ощупывал тело девушки Йозеф.

Она ежилась, корчилась, тихо вскрикивала и, наконец сказала: "Ну давайте, скорее ребята! Я очень хочу, хочу!"