Оправдание - Константин Бушуев

Встретились мы в маленьком летнем кафе недалеко от городского пруда. Екатерина Песоцкая оказалась слегка полноватой шатенкой с довольно приятными, хотя и не слишком правильными чертами лица. Толстушкой я бы ее назвать не смог, но стройняшкой — тем более.

— Скажите, Екатерина, ведь это вы сообщили Сергею Волкову про убийство Коли Абрамова и задержание Насти?

— Да, я.

— А вы хорошо знаете Волкова?

— Настя познакомила нас в прошлом году. Мы только один раз и виделись, в общих компаниях не встречались.

— Вы ведь в то время имели близкие отношения с Николаем Абрамовым?

— Да, имела. Я тогда была глупее, чем сейчас, — с подкупающей искренностью улыбнулась девушка. — А потом поумнела и рассталась с этим придурком.

— Почему, если не секрет?

— Знаете, есть такое понятие «человек-праздник». Вот Коля именно таким и был. С ним можно было весело проводить время, ходить на вечеринки к друзьям, заниматься сексом… До поры до времени он меня устраивал, потому что я не задумывалась о будущем. В частности, не задумывалась о семье. Мне в прошлом году двадцать один год исполнился. Замуж пора выходить, семью создавать.

— Вот как? — заинтересовался я. — Признаюсь, вы меня удивляете. Обычно девушки в двадцать один год еще не думают о семье всерьез. Хотят именно праздников, дискотек, ночных клубов… О замужестве лет в двадцать пять начинают задумываться.

— Да, таких большинство. Но у меня особая ситуация. Видите, у меня с фигурой не все ладно, — она опустила глаза на свою грудь, и я даже не нашелся, что сказать, дабы не выглядеть нетактичным мужланом. — Лишние килограммы есть, да и нос тоже далек от совершенства. Думаете, с возрастом я стану краше? Мне нужно как можно быстрее строить серьезные отношения с серьезным человеком, ребенка от него рожать. А не то поздно будет.

Я был весьма ошарашен. Нечасто приходилось мне слышать такие рассуждения от молоденьких девушек. Катя говорила совершенно спокойно, она не впадала в отчаянье от несовершенства своей фигуры. Она просто констатировала факт. Хотя, на мой взгляд, слишком уж самокритично она к себе относилась. Ничего ужасного в ее внешних данных не было. И ничего непоправимого тоже не было. Ей бы пару месяцев на диете посидеть да моцион увеличить, и вес войдет в норму. Пять килограммов сбросить — пустяк.

— Я понял. В качестве спутника жизни Николай вас не устроил. А как вы отнеслись к тому, что он снова сошелся с Настей?

— Нелегко мне об этом говорить, Валерий Павлович… Я себя чувствовала виноватой перед Настюшей. В позапрошлом году я была так очарована Колей, что совсем не думала о ней. Встречалась с Абрамовым за ее спиной. Однажды мы с ним съездили в санаторий на Кавказе, чудесно провели время, а Настя в это время думала, что он сидит в больнице, возле койки умирающей тети, пострадавшей во время террористического акта… Грязно и мерзко. Я говорила себе: любовь все оправдает. Когда Коля бросил Настю, я была рада, с одной стороны, а с другой, так тошно было на душе… Пыталась поговорить с Настей, объясниться. Как-никак с первого курса дружим. Она хорошая девочка, добрая. Повела себя так, что нам удалось сохранить добрые отношения. Не знаю, какие чувства у нее были ко мне на самом деле, но внешне она никак не показала никакого негатива. А когда я с Колей порвала, то мне даже легче стало. Получается, я у нее не идеального парня увела, а пустого, никчемного, неприспособленного для серьезных отношений… И я была просто в шоке, когда она согласилась опять с ним встречаться! Бред какой-то… Я хотела с ней поговорить, предостеречь ее от такой глупости, но потом подумала: а вдруг она решит, что я так говорю из ревности? Ну зачем подвергать нашу дружбу очередному испытанию? Да, Настя моя подруга, но личную жизнь каждый человек должен строить сам. И учиться на своих ошибках. К тому же Настюша у нас красавица, она свое счастье обязательно найдет, хоть в тридцать лет. Вот хотя бы этот Сережа Волков — чем плох? Лично мне он очень симпатичен, чисто по-человечески.

— Минутку, так вы же говорите, что видели его один раз в жизни?

— Нет, не так. Я видела его один раз в прошлом году, когда он еще был молодым человеком Насти. А в конце января этого года мы случайно встретились в магазине. Разговорились… С ним очень интересно и приятно общаться. С тех пор поддерживаем контакт, в основном через интернет. Как мужчина мне он тоже нравится, но я его вкусам не удовлетворяю, — девушка невесело улыбнулась. — Именно от меня он узнал, что Настя опять сблизилась с Абрамовым. И я же сообщила Сереже о происшествии на озере. И, как видите, не зря сообщила. Ведь это он вас попросил заниматься защитой Настюши?.. Я так и думала. И я уверена, что вы им обязательно поможете.

Вполне связный, вполне правдоподобный рассказ. Фальшивых нот в интонациях Кати Песоцкой не прозвучало. Мне вдруг почему-то стала очень симпатична эта девочка, с ее спокойной самокритичностью и детской откровенностью. О моем юном друге Сереже и о моей подзащитной она говорила с теплотой в голосе, это неоспоримо.

— Катя, а с вами сотрудники полиции еще не беседовали?

— Нет. А должны?

— Думаю, да. В данный момент основная и единственная подозреваемая — Настя Трофимова. Но это не значит, что оперативники не будут проверять и другие варианты. А вы — вполне подходящая кандидатура. Убийство на почве ревности и так далее. Ну, вы понимаете. Кстати, если вас спросят, где вы находились вечером семнадцатого мая, вы что ответите?

— Правду, — опять улыбнулась Песоцкая, — я скажу, что полдня развозила товары по клиентам, с шести до семи гуляла по дворам с собакой, а потом сидела дома в обществе папы и мамы. Дипломную работу дописывала. И еще я им скажу, что никаких ревнивых чувств не имею. Коля Абрамов для меня умер как мужчина еще в прошлом году. А мертвого невозможно убить.

***

Ближе к вечеру ко мне в офис заехал Сережа Волков. Выглядел он не самым лучшим образом: бледный, с ввалившимися глазами и мрачным выражением лица. Такое чувство, что совсем не спал ночью.

— Почему же вы ничего не сказали следователю? — недоуменно спросил он, выслушав рассказ о моих с Зиной проделках на берегу озера Радужного. — Ведь самое время было! А теперь этот самый Григорьев имеет время, чтобы придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение своей лжи!

— Ему не нужно было время, чтобы придумать объяснение, — не согласился я, — он его выдал экспромтом. И никто не может доказать, что он говорит неправду…

— Но вы-то понимаете, что он говорит неправду?

— Да.

— И Юлия Назарова тоже знает, что он говорит неправду, и покрывает его?

— Да.

— Значит, Абрамова убил кто-то из них?

— Не знаю, Сережа. Пока не могу сказать. Но ты не переживай, дорогой. Ты мне доверился, и я тебя не подведу. Григорьев и Назарова лгут, но из этого факта еще не следует, что они убийцы. Во всяком случае, нам сейчас не следует давить на них.

— Да почему?

— Смотри, какой расклад: если кто-то из них совершил убийство, то у нас все равно нет никаких доказательств ни против Назаровой, ни против Григорьева. Максимум, что мы имеем, это мотив. Да, у Михаила Григорьева были основания желать смерти Коле Абрамову. Но ведь это только мой вывод, даже нет, не вывод, а предположение. Я представил, что Григорьев — убийца, и постарался найти причину, по которой он мог пойти на преступление. С таким же успехом я мог бы предположить, что это ты зарубил Абрамова, и найти причины. Так что еще раз повторяю, нам нужно искать улики. Если они есть — мы их найдем.

— Ну ладно, а если они все же не убивали Абрамова?

— Тогда нам нужно узнать причину, по которой Миша Григорьев говорит неправду. И для этого, опять же, не следует на него наезжать. Мы сами найдем эту причину.

Сережа сидел напротив меня, задумавшись. По его лицу заметно было, что он не одобряет моей выжидательной тактики. Может быть, про себя ругает меня за отсутствие должной активности. Что ж, я его понимал. Ему хочется поскорее вытащить из камеры Настю, и любое промедление он воспринимает в штыки. Мне тоже хотелось вернуть свободу и бытовой комфорт моей подзащитной, и все же я был уверен, что в данной ситуации спешить не стоит.

— Мне сегодня из следственного управления позвонили, — наконец проговорил Сергей, — завтра нужно идти к этому самому Харченко.

— Правильно, я же тебе говорил, что так и будет, — кивнул я. — Видишь, Харченко ведет себя как вполне профессиональный следователь. Да, он уперся в версию о виновности твоей Насти, но считает необходимым проверять всех, кому мешал Абрамов. Очевидно, оперативники раскопали, что у тебя была связь с ней в прошлом году…

— Да не мешал мне Абрамов, блин, — с досадой возразил Сергей, — я же говорил вам, что мы с Настей расстались совсем по другим причинам. Абрамова тогда еще и близко не было.