Тайны Истинного мира - Марина Ефиминюк

Эдик так и продолжал висеть где-то под потолком, будто намертво прирос к цветочкам на обоях. Стоило нам выйти в подъезд, громыхнув не закрывавшейся дверью, как он съехал на пол, закатив глаза. До приезда прихвостней Владилены ровно десять минут Эдичка провалялся в настоящем, стопроцентном летаргическом сне.

Этот день не предвещал беды. Он выдался ярким и радостным, очень редким среди беспросветной череды зимней серости. Впервые за долгое время люди в мрачном старинном особняке, скованном садом, вздохнули полной грудью. Комнаты стали светлее, улыбки заиграли на лицах. Даже охрана Владимира Польских перестала хмуриться, чуть ухмыляясь деловитым горничным, отчаянно флиртовавшим с ними.

Этот день погубил пронзительный вопль из детской.

Ворвавшиеся в спальню люди застыли от ужаса, когда увидели милую девочку со светлыми кудряшками, жадно впитывающую струйку энергии из груди распростертой на полу нянечки. Женщина хрипела, извивалась, но не могла выбраться из цепких объятий маленькой инферны.

Первым очнулся Владимир. Он проявил нехарактерную для его возраста ловкость и оттащил ребенка от няньки. Малышка разревелась, из желтоватых змеиных глазенок брызнули слезы. Женщина, хватаясь за горло, кашляла, бледная и полуживая.

– Ангел мой, – шептал старик, глядя девчушку по головке, – что же ты делаешь, ангел мой?

– Тетя вкусно пахнет, – хныкала та, уткнувшись ему в плечо.

Владимир почувствовал, как слабеют его ноги. Прижимая кроху к груди, он сел в кресло. По его обезображенному ожогом лицу катились горькие слезы. Его малышка превращалась в монстра, и он не мог этого исправить. Пока не мог.

Александр молчал, сосредоточившись на дороге. Он выглядел вроде бы даже спокойным. Единственное – у него странно подрагивали то правое веко, то мускул на правой щеке. Похоже, до нервного тика его довели впервые. Признаться, становилось страшно, что он плюнет и сдаст меня в Зачистку.

Спасенные гости постепенно оживали и изредка смущенно переругивались, ведь сидеть на заднем сиденье небольшого спортивного автомобиля было ужас как неудобно. Особенно вчетвером.

Мы стремительно выезжали из города, застывшего в пробках. Словно по мановению волшебной палочки заторы на скользких, политых черной жижей дорогах, рассасывались, пропуская нас все ближе к пригороду.

Затевать разговоры я боялась, глядеть на Алекса совестилась. Сейчас, совершив глупость, я раскаялась в полной мере и приготовилась честно и открыто извиниться. Вот мы минули кольцевую дорогу и выехали на шоссе. Город провожал нас огромным плакатом с изображением Деда Мороза с полупьяной улыбкой, маслеными глазами и бокалом в руке.

– Скоро Новый год, – бодро объявила я.

Отчего-то праздничная тема сейчас представлялась самой безопасной, а главное – нейтральной и несущественной.

Инферны на заднем сиденье настороженно примолкли и, кажется, даже затаили дыхание. Александр выдержал паузу, а потом чуть усмехнулся и совершенно преобразился. У меня даже отлегло от сердца.

– Удивительное известие, – протянул он. – Хочешь анекдот про Новый год? – Он обаятельно улыбнулся, я невольно заулыбалась вместе с ним, демонстрируя пример послушания и мягкости.

– Давай.

– Ну, так вот, – Александр лихо перестроился в крайний левый ряд. – Представьте себе: конец декабря, идут две блондинки по лесу за елкой. Час идут, два, три. Одной надоело, и она говорит своей боевой подруге: «Все, Машка, рубим первую попавшуюся елку! Даже если она не наряжена!»

Сзади раздался испуганный смешок Сэма и звучный подзатыльник, вероятно, от мамаши. Я почувствовала, как с моего лица сползает улыбка.

– А хочешь еще анекдот? – фонтанировал мужчина.

– Наверное, хватит. – Я отвернулась к окошку, прекрасно понимая, на что Алекс намекает.

По обочинам тянулись почерневшие и покрытые ледяной коркой сугробы. Чахлые березки торчали зубочистками, создавая подобие леса. Яркое солнце обманчиво слепило глаза, и казалось, что на улице тепло, как летом.

– Нет, ты послушай! – Александр дернул меня за рукав, привлекая внимание. – Что делает блондинка, у которой перестал работать телефон? – Он вопросительно глянул мне в глаза.

– Попытается найти другой? – вяло отозвалась я, не блистая остроумием.

– Нет! – Алекс сиял. – Если у блондинки перестает работать телефон, она пытается дозвониться по нему в сервисную службу!

– Без сомнения смешно. – Я чувствовала себя так, как будто меня медленно, с особым смаком вываливали в грязи.

– Слушай, а вот мой любимый! – не унимался Алекс. Похоже, заставить заткнуться его смог бы только хороший хук в челюсть, но я была виновата и почти смиренно принимала форменные издевательства. – Как называется, когда блондинка красится под брюнетку? Не за что не догадаешься! – хохотнул он. – Искусственный интеллект!

Я обижено кашлянула и с трудом выдавила из себя:

– В свете того, что я натуральная блондинка, но выкрашена в черный цвет, последняя шутка прозвучала почти как оскорбление.

Алекс в один момент посерьезнел и сузил глаза. Только сейчас я поняла, что на самом деле, несчастного трясет от гнева. Затормозил он плавно и осторожно, даже мигнул на мгновение поворотником, потом обернулся к нашим попутчикам.

– Господа, нам нужно с Марией кое-что обсудить. Мы выйдем, пожалуй. Если вы не против.

– Мы не против, – прохрипел дородный «господин» Поганкин, зажатый между не менее полнотелым старшим сыном Наполеоном и хрупкой, но неуклюжей женой, и придавленный сверху тяжестью младшенького, скрюченного крендельком на его коленях.

– Выйдем, – кивнул Алекс, обращаясь ко мне. У меня екнуло сердце, и вспотели ладони.

Мы отошли на насколько метров от спортивной машины, таскающей днище по земле. Мимо на огромной скорости проносились автомобили, гудели великаны-фуры, разбрызгивая из-под колес грязь. В лицо хлестал обжигающий холодный ветер и трепал волосы.

Александр спрятал руки в карманы и с тоской посмотрел на горизонт за моей спиной. Я сжалась, приготовившись к круговой обороне.

– Маша, – очень мягко начал он, – что это такое? – Он выудил из пальто крохотный телефонный аппаратик, черненькую «раскладушку». Неожиданно меня шибануло в холодный пот.

– Мобильный? – ответила я вопросом на вопрос.

– Верно. Ты перерыла мою квартиру, нашла пистолет, но не увидела мобильного на тумбочке?

– Нет. – Я вжала голову в плечи. – Я искала номер телефона, по которому могла с тобой связаться, поэтому обшарила полочки…

– Маша, – мягко перебил меня Алекс, – ты могла связаться со мной по этому самому телефону. Он для того и был оставлен тебе.