Вознесенский. Я тебя никогда не забуду - Феликс Медведев

Из интервью с Андреем Синявским. Париж, 1988

Его стихи размножались Нью-Йоркским самиздатом

… Очень приятно, что меня знают в России. И я благодарен Андрею Вознесенскому, опубликовавшему свои стихи обо мне. Я, кстати, тоже посвятил ему одну из своих песен. Еще с юношеских лет я отношусь к Вознесенскому с большим пиететом. Так вот эти стихи об Андрее, вы не поверите, размножались нью-йоркским самиздатом.

Из интервью с Вилли Токаревым в день его приезда из эмиграции в гостинице «Будапешт». Москва, 1988

Тот же Вознесенский…

– Никаких споров до одурения в Штатах нет. Даже близко. Все размеренно, дистиллировано… Кстати, у американских русских тоже потихоньку падает интерес к родному, засасывают местные проблемы. К тому же, как правило, туда приезжают практически одни и те же люди, тот же Вознесенский и компания… Советские газеты уверяют вас, что на людей из Москвы собираются полные залы, все сидят, раскрыв рты. Ничего подобного, никому это не нужно.

Из интервью с Сашей Соколовым. Москва, август 1989

Я прекрасно к нему расположен

Я был у вас четыре раза. Встречался с Евтушенко. Был с женой у Андрея Вознесенского. Я прекрасно к нему расположен и даже прощаю ему, что он часто при мне говорил по телефону. Причем и в Переделкино, и здесь, в Нью-Йорке… Я соболезновал ему, когда скончался его отец, я помню это.

Из интервью с Куртом Воннегутом. США, Саутхемптон. Июль 1989

Ко мне заглядывали Вознесенский, Евтушенко и… Шолохов…

У меня дома целая библиотечка книг с автографами гостей из России. Однажды к нам пришел Михаил Шолохов. Бывая в США, заходит Евгений Евтушенко, он одним из первых начал нас посещать. Заглядывают Юлиан Семенов и Андрей Вознесенский. Не скажу, что Вознесенский показался мне заядлым книжником, но я увидел в нем безусловного интеллектуала, который интересовался не только изданиями советских поэтов за рубежом, но и книгами американских классиков, которых тогда не печатали в СССР.

Из беседы с Анатолием Забавским, управляющим магазином русской книги. Нью-Йорк, август 1989

Жалею, что Вознесенский теперь бывает у меня реже

У меня бывал Виктор Конецкий, он из Ленинграда. Очень дружила с Виктором Некрасовым, я его очень любила. Раньше заходил, теперь реже бывает Андрей Вознесенский, и я об этом сожалею.

Из интервью с известной французской писательницей русского происхождения Натали Саррот. Париж, декабрь 1989

Поэта не пустили в Лондон

… В 1980 году меня пригласили на Олимпийские игры поэзии. Они проходили в Лондоне. Из многих стран мира прилетели поэты. Я не представлял Советский Союз, но меня пригласили, поскольку ни Евтушенко, ни Вознесенского не пустили в Лондон.

Из интервью с Эдуардом Лимоновым. Париж, ноябрь 1989

Он был борцом с вещизмом

У Андрея Вознесенского есть стихотворение «Вещи зловещи», где он описывает ужас вещизма западной цивилизации. По существу, это стихотворение повторяет основополагающие лозунги революции 60-х годов, бегство от цивилизации, хиппи, борьбу против вещизма. Правда, очень забавно, что мальчики, боровшиеся против вещизма, породили целый рынок новых вещей: цепи, штаны, парики, то есть они как бы породили грандиозный рынок антивещизма. Когда видишь этих мальчиков и девочек вместе, они производят впечатление армии или дивизии полицейских. Это забавно.

Из интервью с Эрнстом Неизвестным. Москва, февраль 1991

Мы были молодыми и любили друг друга…

– Татьяна Евгеньевна, помню когда-то ходили слухи о вашем романе с поэтом Андреем Вознесенским, ведь он и стихи вам посвятил…

– Мы были молодыми и любили друг друга чисто символически, встречались, читали стихи, говорили о Маяковском, Лиле Брик, о Майе Плисецкой, просто общались. Ведь Андрюша очень хороший, отзывчивый, общительный человек. И, вот, кстати, удивительная вещь: до сих пор люблю и перечитываю стихи Цветаевой, но на сцене читать их не решаюсь. А Вознесенского – не боюсь…

… Недавно режиссер и оператор Артур Зариковский закончил картину о женщинах России, во многом она обо мне: дом, в котором я жила, семья, сын, о том, что я есть сегодня. Лента документально-художественная, она и об одной девочке, которая совсем потерялась в жизни, разлюбила свою собственную маму. И я говорю ей, что мать надо любить, ведь мать у нас одна… В ленте я читаю стихи, «Монолог Мерилин Монро» Андрея Вознесенского…»

Из интервью с Татьяной Самойловой. Февраль 1997

Звезды светили всем – Андрею, Захарову, театру и мне…

– Давайте, Николай Петрович, поговорим о ленкомовских авторах, без которых театр не имел бы такой оглушительной славы.

– Пожалуйста, хотите знать, например, как появилась на сцене Ленкома «Юнона и Авось» Андрея Вознесенского? Как-то на гастролях в Таллине я столкнулся с поэтом и его женой Зоей Богуславской. Зоя мне и шепнула: «Коленька, Андрей для вас пишет пьесу». Я, конечно, затрепетал. Спасибо, ну, и пошел дальше. А потом, когда он принес пьесу о пронзительной любви Кончиты, и все это происходит в Америке, на Аляске, я был счастлив.

– Удача, счастливый случай?

– Знаете, все как бы сошлось. Звезды светили. Всем, не только мне, – Андрею, Захарову, театру. Какие сказочные есть в «Юноне…» слова, строфы: «Он мечтал закусить удила, свесть Америку и Россию. Авантюра не удалась. За попытку спасибо». Класс! Один мой знакомый спрашивает: «Безнадежные карие вишни» – что имел в виду поэт в этой абракадабре?» Что я могу ему сказать? Я восхищен этим образом. А как великолепна, сумасшедша в «Юноне» и «Авось» музыка Андрея Рыбникова! Вообще в пьесе, а точнее, в рок-поэме Вознесенского наш режиссер Марк Анатольевич, человек огромного дарования, превзошел сам себя…

Из интервью с Николаем Караченцовым, январь 1999

Искренне люблю Андрея и Зою

– Твоя книга о театре вышла каким-то невиданным нынче, почти фантастическим тиражом – 150 тысяч. Так что поздравляю, ты у нас большой писатель. Неловко заглядывать в чужой кошелек, но скажи, куда разбросал «Триумф»? Все-таки полтинник баксов из «березовых» закромов…

– Да, чуть ли не русская нобелевка. Я, честно говоря, не ожидал. Мне неважно, чьи это деньги, я очень благодарен тем, кто входит в правление этой премии, и прежде всего, Зое Богуславской и Андрею Вознесенскому. Их обоих я люблю искренне… А деньги ушли на строительство дачи. Правда, вскоре нас почти вчистую обворовали, но мы с Ниной не горюем – сверху дали, снизу взяли, делиться надо, браток…

Из интервью с Леонидом Филатовым. Ноябрь 1999

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});