Искусство французского убийства - Коллин Кембридж

Я кивнула, внимательно наблюдая за его реакцией. В нем была ярость. Ярость, ужас и печаль были в его глазах.

Я воспользовалась его состоянием и продолжила:

– Кто мог совершить подобное? Вы ведь все дружите, не так ли?

– Любой из них. Они все хотели ее. Наверное, она его оттолкнула, а он разозлился и пошел за ней. – Он поднес ко лбу дрожащую ладонь.

– Кто? – настаивала я. – Кто это сделал?

Но он отвернулся и пробормотал:

– Я должен вернуться. Мне пора идти.

Он слился с толпой. Я подумала, что если Джонни Кантрелл убил Терезу, то он гораздо более талантливый актер, чем Кларк Гейбл. И если он ее убил, то его беспокоил ход расследования. Очень беспокоил.

Я также задавалась вопросом, кем был тот «он», о котором говорил Джонни. Неужели Нил, Тед или Марк преследовали Терезу? По общему мнению, Нил не испытывал интереса к женщинам, но кто знал?

– Как дела? – Дор протискивалась сквозь толпу, ее голова была на десяток сантиметров выше всех посетителей, будь то мужчины или женщины. Ее зычный голос донесся до меня сквозь шум в вестибюле.

– У меня все хорошо, – ответила я, продолжая думать о Джонни.

– Молодец. Можешь посидеть в театре и отдохнуть, когда спектакль продолжится. – Дор подошел ко мне и остановилась у разделявшей нас стойки. – Просто вернись сюда минут на десять-пятнадцать раньше, чтобы обслужить тех, кто решит уйти до окончания спектакля.

– Думаю, я так и сделаю. Спасибо.

– Я бы предложила отвезти тебя домой сегодня вечером, но слышала, что такая честь уже выпала Марку. – Дор искоса взглянула на меня.

– Повезло ему, – усмехнулась я. – Кстати, послушай… Я только что разговаривала с Джонни, и он вчера вечером собирался отвезти Терезу домой, но по тому адресу, который у тебя в документах, а не по адресу на улице де ла Мир. Как ты думаешь, могла она жить сразу в двух местах?

– Понятия не имею, – ответила Дор. – Как ты узнала о том месте?

– В ее сумочке было адресованное ей письмо. По крайней мере, ее мать знала, что она там живет. – Я покачала головой, и вспыхнули огни, предупреждая всех, что пора занимать свои места. – Видимо, у Терезы было много секретов.

Вероятно, из-за одного из них она и погибла.

Глава девятая

На следующее утро, в пятницу, я встала с легким трепетом. Мне предстояла наша еженедельная встреча с Бетти Хейс, и впервые после моего первого разговора с ее родителями я нервничала и чувствовала себя неуверенно.

Я знала, что у ее отца, по всей вероятности, интрижка, но должна вести себя так, будто ничего не произошло, или, по крайней мере, вести себя как обычно. А это была та еще задачка.

Джулия была права – вообще-то я неплохо разбиралась в людях. Но и меня было легко считать. Я была задумчивой и гораздо более сдержанной, чем моя яркая и энергичная подруга, и не всегда умела скрыть свои эмоции.

Я успокаивала себя тем, что вряд ли пересекусь с мистером Хейсом. Скорее всего, он на работе в посольстве, и мне будет не так неловко.

Было уже около семи, когда я спустилась в гостиную и обнаружила, что там нет ни людей, ни домашних животных, за исключением сидящей на подоконнике мадам Икс. Она высокомерно посмотрела на меня, подняла заднюю ногу и принялась мыться, пока я пыталась угадать, какое смутное кошачье ожидание мне не удалось исполнить – возможно, я не поднесла ей блюдце со сливками.

Тот факт, что я спустилась с верхнего этажа, а не пришла из кухни, мадам в качестве оправдания не принимала.

Дедушка и дядя Раф еще не встали, и как бы я их ни любила, мне нравилось, когда утром в доме было тихо. Поскольку обычно они вставали не раньше девяти, у меня вошло в привычку спускаться на кухню и варить себе кофе. Затем я с чашкой кофе и круассаном перебиралась в маленькую оранжерею и таким образом начинала свой день.

Так я поступила и сегодня утром, принеся туда свой завтрак вместе с блюдцем для кошечки.

Маленькая дедушкина оранжерея с куполом была построена на плоской крыше портика. Чудо, что она, такая хрупкая, уцелела во время оккупации. Но в отличие от Лондона Париж не подвергался бомбардировкам, и почти все здания и мосты остались невредимы, если не считать пробоин от пулеметных снарядов и немногочисленных следов от взрывов «коктейля Молотова» во время борьбы за освобождение.

Однако немцы оставили свой след в другом отношении. Помимо того, что между парижанами, помогавшими оккупантам или сотрудничавшими с ними (иногда с целью просто остаться в живых), и теми, кто сопротивлялся немцам, были разногласия, город и страну в целом постигли и другие беды.

Было украдено бесчисленное количество произведений искусства и драгоценностей, многие из которых до сих пор не найдены, а также редкие дорогие вина и коньяки. Дядюшка Раф, семья которого состояла из знаменитых виноделов Фотрие, рассказал мне о немецких вайнфюрерах, которые командовали солдатами, врывавшимися в частные погреба, рестораны и кладовые, чтобы украсть самое ценное, что было у Франции: ее вина. Самое печальное, что Гитлер ненавидел вино и не признавал его. Он просто не хотел, чтобы оно было у французов, и хранил украденное в тайнике.

Поэтому моя благодарность за то, что теплица деда уцелела в те четыре страшных года, усилилась, когда я открыла плотно прилегающую деревянную дверь, ведущую из гостиной в помещение со стеклянными стенами.

Несмотря на суровую декабрьскую зиму, оранжерею заполнял солнечный свет, а со стен стекал конденсат. Камин и радиатор, которые согревали гостиную, примыкали к той же стене, что и оранжерея, добавляя в залитое солнцем пространство дополнительное тепло.

В оранжерее стояли ряды кашпо – длинные, похожие на траншеи сосуды на ножках до пояса для удобства ухода за растениями. В них росли такие травы, как эстрагон, кервель, розмарин, тимьян, базилик и, конечно же, кошачья мята. Дедушка приходил сюда каждое утро после кофе и возился со своими délicieux bébés[33], как он их называл. Он садился на табуретку с колесиками и двигалась вдоль всей линии саженцев, подрезая, поливая и опрыскивая душистые травы. Однажды я даже услышала, как он говорит с растениями; эта сцена заставила меня улыбнуться, как он уговаривал их расти, несмотря на «сопливую» зиму.

Однажды дядюшка Раф признался мне, что именно забота о растениях помогла дедушке выжить в условиях оккупации.

Помимо заполненных травами кашпо здесь имелись несколько кустиков