Прощай, Питер! - Николай Викторович Камелин

всегда учила меня плевать на мнение окружающих. Врать, воровать, думать только о себе и искать теплый угол – вот, чему она меня учила. И все же. Люблю ли я ее? Безусловно. Любит ли она кого-нибудь кроме себя? Я не могу ответить на этот вопрос.

***

Егор стоял там же, где недавно стояла Наташа. Он также смотрел вдаль, как это делала она.

– Значит, вы встречаетесь?

– Так получилось.

– У вас все серьезно?

– Я не знаю.

– Это не мое дело, конечно. Но все это немного странно. Тебе не кажется?

– Слушай, но вы же с ней расстались.

– Расстались. У меня другая. Но кажется, что Наташа просто ищет способ оставаться возле меня. Ты же знаешь, что на прошлой неделе мою новую девушку избили в подъезде и она говорит, что Наташа ей угрожает?

– Знаю.

– Что будем делать?

– А что мы можем сделать? Девочки должны разобраться во всем сами. Ты уже сказал Наташе все, что должен был. Остается только ждать, пока она поймет и примет очевидное.

– А она сможет принять?

– Я не знаю, что она сможет, а чего нет. Я не могу заглянуть к ней в голову.

– Слушай. Ну раз уж так получилось, скажи – как она тебе?

***

Увлечение музыкой началось у Никиты довольно рано, с первых магнитофонных кассет, на которых были записаны рок-группы восьмидесятых. Он слушал и переслушивал кассеты, затирая магнитофонную пленку до дыр. В то время интернета еще не было и информацию сохраняли на внешних носителях. Таких, как бумажные книги, кассеты или диски. Дома у каждого хранилась маленькая сокровищница, куда собирались любимые произведения. Кто-то коллекционировал художников, кто-то фильмы, а кто-то музыку.

Никита собирал музыку и постоянно откладывал деньги, чтобы купить в ларьке возле метро заветный альбом. В то время даже музыканты относились к своему творчеству по-другому. Каждый альбом считался законченным произведением, объединенным общей темой. Вместимость кассет позволяла записывать на альбом около девяти песен. Каждая из этих песен была ожидаема и нужна. Каждую хотелось слушать снова и снова, внимательно разглядывая бумажную фотографию музыкантов на маленьком вкладыше.

Иногда магнитофон жевал пленку. Тогда приходилось очень бережно и аккуратно вытаскивать кассету, распутывая образовавшиеся петли. Потому, что что это была драгоценность и нельзя было допустить ее потери. В местах зажеванной пленки звук потом воспроизводился с помехами. Но даже это не мешало получать удовольствие от прослушивания.

Никита хотел играть в своей группе и быть музыкантом. Ему нужна была гитара. И гитара у него действительно появилась.Он купил инструмент у учителя труда в школе. Это была старая, разбитая и раздолбанная гитара, гриф у которой практически провалился внутрь барабана. И эта гитара принесла ему бесконечное количество счастливых часов.

Гитара стала для него отдушиной. Никита пытался сочинять песни, вкладывая в них все свои чувства и переживания, которые не мог проявлять в обычной жизни. Гитара стала для него ключом к выходу того, что было на сердце. Он никогда не хотел учиться играть чужие песни. Никита хотел играть только свои.

Постепенно к увлечению музыкой присоединился его школьный друг. Вместе они пытались что-то репетировать и сочинять. Это было довольно интересное время, когда ребята мастерили из подручных средств – бельевых веревок и шнуров, микрофонов, магнитофонов, баночек с зернышками и других подсобных материалов – музыку! Процесс создания, репетиций и звокуозаписи доставлял неимоверное удовольствие обоим. А возможность записать голос и услышать его на пленке сводила с ума и приближала ребят к кумирам.

Вся комната Никиты была увешана значками и плакатами, а полки заставлены кассетами. Гитара занимала здесь ключевое место, с порога приковывая взгляды всех, кто входил в комнату. Разумеется, потом были другие гитары, другая аппаратура, другие носители – вместо кассет пришли диски, а затем и флеш-карты. Но самые яркие впечатления и воспоминания остались именно от первых посиделок с кассетными магнитофонами и портвейном «Три семерки», купленным по знакомству в соседнем подвале. С ярким, солнечным и веселым настроением, пропитавшим все вокруг.

Город в воде, ее потоки везде.

Грязные стены, промокшие стены домов.

Люди идут, люди бегут.

Люди судьбу свою ищут и не найдут.

Блюз дождя, блюз дождя.

Слышишь потоки воды? Это я.

***

Все не так. Все пошло не так. Отвратительно началось, продолжилось не лучше, да и конец был так себе. Вот что это все такое? Никита стоял на морозном декабрьском воздухе и держал в руках фляжку коньяка.

Что за дурацкий город? Кажется, будто все вокруг сошли с ума. Никто не знает, что ему нужно. Наташа, Егор, он сам, их общие друзья и знакомые, его бывшая, которая захотела начать все заново. Что это все такое? Почему так получается? Почему столько сил, времени и денег оказывается потрачено впустую? Опять и опять у него ничего не выходит!

Это был уже четвертый музыкальный состав. Никита занимался музыкой без малого десять лет. Он был самоучкой. Свою первую песню он написал еще в шестом классе средней школы, когда ему было около двенадцати лет. Тогда все начиналось с кассетного магнитофона и записей местных групп. В Питере существовал клуб для рок-музыкантов известный на всю страну. В клубе проводилось много концертов, здесь была своя музыкальная тусовка. Все это было и все это закончилось с рождением Никиты. Постепенно, по мере того как Никита рос и воспитывался на этой музыке, сама эта музыка безвозвратно уходила в прошлое. Вместе с музыкантами, которые ее делали.

И хоть музыкальная тусовка оставалось достаточно большой и в ней постоянно происходило какое-то движение, а в городе было очень много клубов, репетиционных точек, музыкальных магазинов и мест встречи – все это было больше похоже на какое-то движение ролевиков или сборище фанатов играющих в свои игры.

Никита понимал это все более и более ясно. Если в начале пути он думал, что соберет группу запишет программу, отрепетирует ее, запишет демо-запись и начнет выступать, то по мере реализации этого смелого проекта он все больше и больше понимал – ничего не получится. У него нет продюсеров, за ним не стоят люди с деньгами и связями. Из него никто не собирается делать кумира для подрастающего поколения.

Все то, что он мог сказать миру, было достаточно наивным. По сути это была открытая душа молодого человека, которая смотрела в мир, а мир смотрел в нее. Ничего нового. Ничего необычного или интересного.

Разумеется, для него это был интересный и положительный опыт, который подарил много связей, знакомств, впечатлений, эмоций и чувств. На память осталось несколько песен, которые написал