Вкус убийства - Анна Малышева

– Ну хорошо, а у твоего Алеши нет никакой интрижки? – ядовито поинтересовалась Таня.

Ксения каким-то угловатым движением подняла руку, выдернула гребень из прически и закусила зубец. С минуту она, не моргая, смотрела в стену и по-обезьяньи быстро грызла прозрачную пластмассу «под черепаху». Потом выпустила гребень изо рта и сказала, что, кажется, у ее мужа тоже кто-то есть.

Глава 6

Грузовая машина въехала во двор около десяти часов вечера. Она остановилась у крайнего подъезда, полностью перегородив проход. Впрочем, в такое время из дома редко кто-то выходил. Дверь водительской кабины открылась, и на землю осторожно слезла маленькая девушка, одетая как подросток. Она настороженно оглядела двор и тихо окликнула парня, сидевшего рядом с шофером:

– Илья, пошли. Дим, – она обращалась уже к шоферу, – ты пока откидывай борт, а мы потихоньку начнем.

Она не обратила никакого внимания на бумажные печати, которыми был залеплен косяк двери на первом этаже. Тем более, что одну из печатей кто-то успел сжечь, как видно просто из озорства. Торопливо, но вполне уверенно девушка подобрала ключи ко всем замкам и осторожно прикрыла за собой наружную дверь. Она оставила только маленькую щель, чтобы тяжелая дверь не захлопнулась. А потом включила свет в большой комнате. Со двора послышался глухой стук – это откинули борт грузовика. Через минуту наружная дверь отворилась, девушку окликнули:

– Сразу начнем?

– Сразу! Где вы там? – Она обернулась и зашипела на входящих:

– Только не орите, балбесы!

Сколько можно просить! Тащите для начала диван.

Парни обошли вокруг дивана, с почтением ощупали его бархатистую обивку и наконец подхватили…

– Э, да он легкий! – с удивлением сказал шофер. – Женька, давай в сторону… Задом его, задом толкай… Гляди, обивку не порви…

Медленно пятясь, парочка с диваном исчезла в прихожей. Чтобы выйти в подъезд, им пришлось отворять обе двери настежь. Женя занервничала – ей вовсе не хотелось, чтобы кто-то из соседей, проходя мимо, обратил внимание, что опечатанная дверь снова отперта. Но выхода не было – за диваном последовало кресло, за креслом прочая мелкая мебель. Дверь хлопала не переставая.

– Наверное, уже весь дом про нас узнал, – сказала взмокшая от волнения девушка, когда парни в очередной раз вернулись за грузом.

– Да никого во дворе нет, не переживай. Все, что ли? – Шофер обошел все комнаты, осматривая обстановку. – Тут еще до хрена, у меня ничего больше не влезет.

Из ценных вещей в квартире еще оставался холодильник, из которого Женя не сообразила вынуть продукты. Вместе с содержимым его нельзя было грузить в кузов. Оставался также разборный фотоштатив и как приложение к нему огромные рулоны плотной, похожей на кожу бумаги – недавнее приобретение Юры.

Женя никогда бы не прихватила эти вещи, но она знала, сколько они стоили. Купив штатив с рулонами, Юра похвастался сестре покупкой и сообщил, что все это обошлось в шестьсот долларов. А когда ей стало дурно от такой суммы, брат успокоил ее: когда он научится делать по-настоящему художественные фотопортреты, эти затраты быстро окупятся. И теперь Женя подсчитала, что даже если продать это оборудование какому-нибудь начинающему фотографу вдвое дешевле, все равно можно прожить месяц. И не думать, будут ли завтра на столе молоко и хлеб.

– А люстра хозяйская? – мечтательно спросил шофер.

Женя едва знала этого парня. Договариваясь, что он поможет вывезти вещи, она обещала подарить ему какой-нибудь ценный предмет, по его собственному выбору. В отличие от Тани, он сразу соблазнился.

Люстра в самом деле была хороша. Женя впервые как следует обратила на нее внимание. На изогнутых, блестящих штангах «под никель» крепились матовые оранжевые колпаки. Их можно было перемещать вверх-вниз, закрепляя на разной высоте с помощью фиксаторов. Девушка задумалась, и шофер досадливо махнул рукой:

– Ну, ты скорей решай, брать или не брать. Если хочешь, я мигом ее сниму.

– Мне не жалко, – огрызнулась Женя. – Но я не помню, чья она!

В комнату вошел второй парень:

– В кузове полным-полно барахла. Холодильник сто процентов не влезет. Дим, давай-ка сперва отвезем все это хозяйство, потом вернемся. Женька, пошли!

Девушка очнулась и взглянула на часы. Было чуть больше десяти.

– За час успеете? – спросила она.

– Запросто. А ты что, не поедешь?

Женя ответила, что останется здесь и разберет холодильник, а если удастся, то и штатив. Все равно его нельзя везти в таком виде, он займет весь грузовик.

– А насчет люстры я еще должна вспомнить. – Женя нажала на выключатель, и оранжевые колпаки разом померкли. В комнате стало темно, только с улицы сквозь опущенные шторы доходил слабый свет фонаря. – Езжайте, и чтобы вернулись трезвые!

Ей даже не ответили. Парни молча направились к выходу. Женя тщательно заперла за ними обе двери. Постояла у кухонного окна, глядя, как грузовик медленно, задним ходом выезжает со двора. Прохожих по-прежнему не было видно, и это ее немного успокоило. Она не знала даже, где живут хозяева этой квартиры. Если в этом дворе – то сейчас они будут здесь. Им ли не узнать тех вещей, которые на глазах у всего дома грузили в кузов! Женя точно знала одно: у хозяйки не было своих ключей от квартиры. Ведь Юра сам поставил наружную дверь и обещал хозяйке отдать все ключи, когда будет съезжать.

Это немного успокаивало девушку. Во всяком случае, никто сюда не ворвется.

Она везде погасила свет, чтобы не привлекать постороннего внимания, и снова остановилась у окна. Здесь было немного светлее. Потом ей пришло в голову, что она делает глупость – ведь в темноте штатив не разберешь. Вот холодильник – другое дело, у него свет свой, внутренний. «Начну с холодильника, – решила она. – Ребята через час вернутся, разберем штатив за пять минут». Она и сама не понимала, насколько у нее напряжены нервы. Даже мысль о том, что кто-нибудь позвонит в дверь и потребует отпереть, вызывала у нее какую-то тошнотворную дрожь. Женя ловила себя на том, что боится даже открыть холодильник, – как бы свет его лампочки не увидели через шторы. Девушка одернула себя: «Раньше надо было бояться! Хотя раньше… Раньше я была не одна».

По двору проехала машина. Свет ее фар на мгновение вплыл на кухню, пересек потолок и пропал в темном углу. Женя сжалась. Она прислушивалась – не поднимается ли кто по лестнице?

Хлопнула дверца машины, и от этого звука она вдруг рассмеялась – беззвучно, одним движением губ. Какая же она идиотка! Ведь через двойные двери никаких шагов на лестнице не услышишь. А звонка и вовсе нет! Юра снял его, опять-таки по договоренности с квартирной хозяйкой. Одна только сестра знала об истинной причине этого поступка. Остальным Юра говорил, что просто забыл про звонок, что нет времени заняться этим, что не может выбрать мелодию по вкусу… «И не такой уж у него был тонкий вкус!» – поморщилась Женя. Дело обстояло куда проще. У Юры были настолько расстроены нервы, что звук звонка пугал его до рвоты. Она много раз видела, как он вскакивает сам не свой, бледный, подурневший… И все из-за того, что кто-то явился в гости не предупредив и резко позвонил в дверь.