Вкус убийства - Анна Малышева

– Ну а что она рассказала о его самоубийстве? – перебила подругу Таня.

Оказалось, что никто даже помыслить о таком не мог. Валера только что вернулся из Финляндии, где гостил у институтских друзей. Загорелый, довольный, заросший бородой – настоящий викинг! Ксения достала из кармана изрядно помятую фотографию и сунула ее Тане. Снимок был подарен матерью Валеры.

Таня должна была признать, что никогда еще Валера так хорошо не выглядел. Это лето явно пошло ему на пользу…

– Это случилось среди бела дня, – рассказывала Ксения. – Он только-только поговорил с матерью по телефону. Понимаешь, за несколько минут до того, как выбросился из окна! И она клянется, что ни в его словах, ни в голосе ничего особенного не заметила! Все было обыкновенно. Конечно, Валера был расстроен кризисом, как и все вокруг, но не настолько же!

Как развивались события после телефонного разговора, можно было только предполагать. Мать отметила лишь одну примечательную деталь: сын как-то резко свернул разговор, почти на полуслове. Ей даже показалось, что его кто-то отвлек. Она спросила, один ли он дома? И получила ответ, что да, один.

– Но ей все-таки показалось, что он прикрыл трубку ладонью и говорил с кем-то, – серьезно сообщила Ксения. – А потом как-то озабоченно сказал матери, что перезвонит ей через полчаса.

– И не перезвонил?

Валера не перезвонил. Уже через пять минут во дворе поднялся крик. Его падение с семнадцатого этажа наблюдали многие, и самое ужасное, что среди них были в основном дети в возрасте до семи лет, которые еще не ходили в школу. Они сперва сбежались посмотреть на дядю, который рухнул на газон под окнами, а потом в страхе разбежались кто куда.

Пока не приехала «скорая», к телу никто не притронулся – кто боялся, кто брезговал.

– Но спасать было некого, доктор сказал, он умер еще в полете. – У Ксении сел голос. – Господи, как она мне все это рассказывала, надо было слышать!

Слава Богу, я выпила, стало хоть не так тяжело.

На самом деле она и теперь еще не протрезвела.

Взгляд у нее был больной, глаза припухли. Таня, которая не пила уже несколько дней, даже на поминках не соблазнилась, посочувствовала подруге.

– Потом приехала и милиция, поднялись к нему в квартиру. Вскрыли дверь, позвонили матери. Сперва думали, что Валера выбросился со своего балкона, но свидетели показали, что он упал с одного из верхних этажей.

На семнадцатом, последнем, этаже были обнаружены только многочисленные окурки и пустые пивные банки – здесь часто собирались местные подростки. Окно шестнадцатого этажа было почти целиком забито листом фанеры. В оставшуюся щель Валера никак бы не протиснулся. На пятнадцатом этаже в этот момент находился свидетель падения – домашняя хозяйка, которая как раз подошла к мусоропроводу, чтобы выбросить пакет с мусором. Она заметила краем глаза, как мимо окна пролетело что-то большое и темное. Криков она не слышала, шума борьбы тоже.

И вообще решила в гневе, что верхние жильцы сбросили какой-то строительный мусор. Только высунувшись в окно и взглянув вниз, она поняла, что из верхнего окна выбросился человек. Эта женщина и вызвала милицию. Она же дала основные показания.

Назвала точное время падения, а также сообщила, что по запасной лестнице мимо нее в это время никто не спускался и лифт вниз не шел. То же самое показали остальные взрослые свидетели. Многие из них сразу заторопились в свои квартиры, чтобы вызвать «скорую» и милицию. И оба лифта стояли на первом этаже – двери открылись сразу.

– То есть, по всему получается, Валерка был на семнадцатом этаже один? – спросила Таня.

– А ты как считаешь?

Таня покачала головой:

– Не знаю. Но я не верю, что он выбросился сам.

Его столкнули.

– Да кто, кто его столкнул? Не было там никого!

– А если преступник в это время прятался на семнадцатом этаже в тамбуре? – предположила Таня. – Или ушел в одну из квартир? Если спрятался за мусоропроводом?

– Да милиция весь дом прочесала! Они приехали через пять минут!

– И конечно, никого не нашли? – издевательски спросила Таня.

Но оказалось, что ее ирония была преждевременна. Кое-что милиция все-таки обнаружила. В квартире Валера, по всем признакам, жил не один.

– Женщина? – Таня так и подалась вперед.

Ксения ее разочаровала. Никаких следов косметики, дамской парфюмерии, никаких туфелек и платьев в квартире не нашлось. Но постельное белье было и на постели, и на диване. В ванной два больших банных полотенца, на кухне в раковине немытая посуда.

Два стакана, две вилки, всего вдвое больше, чем нужно одному человеку. Но при этом мать Валеры была убеждена, что все носильные вещи, найденные в квартире, принадлежат только ее сыну.

– Значит, у него кто-то переночевал?

– Не женщина! – многозначительно подчеркнула Ксения.

– Почему не женщина?

– А две постели застелены. Стал бы он спать отдельно от женщины! Ты что, Валерку не помнишь?

Действительно, если у Валеры и были недостатки, так это какая-то походная простота общения. Он с ранней юности ходил в турпоходы и там приучился к известной свободе нравов. Правда, у него был святой принцип – он не приставал к женам своих друзей. Во всяком случае, пока эти друзья были рядом со своими женами.

Таня не знала, что и думать. Она уже как-то привыкла к тому, что рядом с погибшим появляется женщина. Никому не известная, загадочная, почти без примет, без имени, без возраста. И при этом довольно открыто. Знакомая Стаса, которой он был чем-то обязан, разъезжала рядом с ним в его машине. Знакомая Юры возлежала на его диване, и ей было плевать, что к любовнику пришли гости. Хотя она, конечно, прекрасно слышала, как Таня колотится в дверь. Но тут дело осложнялось.

– А может, она просто отфутболила Валерку на другую постель? – предположила Таня.

– Да что ты пристала – женщина, женщина! – возмутилась Ксения. – Как будто у него не мог переночевать друг! Что тебя зациклило на бабах? Если у твоего мужа была интрижка на стороне, так это не значит, что у всех то же самое.

Удар был болезненный, хотя и не совсем попал в цель. Что бы ни говорила Ксения, Тане плохо верилось, что Стас мог с кем-то сойтись. «Он всегда мне обо всем рассказывал. Он бы честно сказал, если бы завел любовницу. И Саша говорил, что там были чисто деловые связи. Женщина, с которой Стас сидел в машине, – мне не соперница. Она настолько серая, что Саша даже не мог ее описать». Такие мысли были хорошим утешением, но как сказать об этом Ксении? Она только посмеется – у подруги всегда было свое мнение о Стасе.

– Ну хорошо, а у твоего Алеши нет никакой интрижки? – ядовито поинтересовалась Таня.