Закон обратного отсчета (СИ) - Орбак Леся

— Напейся, — вздыхает Джен. — Если что, я сам съезжу.

— Вот почему ты не можешь хоть раз сказать: «А пошло все в жопу, никуда не поедем»? Чтобы я себя эгоистичным говном не чувствовал.

— Потому что пока ты чувствуешь себя эгоистичным говном, ты им не являешься.

Насупившись, Джа залезает с ногами на подоконник. Отодвигает рукой римские шторы, чтобы уставиться на дорогу. Щелкнула микроволновка. Достав икеевскую сковородку-гриль, Джен ставит ее раскаляться на газ, и смазывает мясо маслом. По правилам стейку нужно согреваться в комнатной температуре от получаса, но Джен настолько голоден, что через тридцать минут съест мясо вместе со сковородой. На столе вибрирует смартфон.

— Кто там? — спрашивает Джа, не повернувшись.

Джен бросает стейки на сковороду, подходит к столу, вытирая пальцы о перекинутое через плечо полотенце.

— Олька Тигр, — читает он с экрана. — Вы с Саввой уже прозвища друг другу раздали?

Джа сдуло с подоконника.

— Не завидуй, — бурчит он, подхватывая мобильник, отвечает на вызов. — Привет. Что?.. Что видел? Кого?.. Как? Оль, успокойся, где ты? Где ты сейчас? Жди меня там. Слышишь? Я сейчас.

Джа сбрасывает звонок, и Джен выключает газ под сковородкой.

— Юлю убили.

Глава 9

Для раннего вечера здесь слишком тихо. В баре заперты двери, окна задраены рольставнями. На парковке ни одной машины, но у черного входа стоят Монстер Саввы и знакомый Фаерблейд. Оставив Нортоны рядом, Джен и Джа через длинный коридор вдоль кухни и подсобных помещений заходят в бар.

В зале темно. Ряды столов ощетинились перевернутыми вверх ножками стульев, будто держат оборону от посетителей, которых и так нет. Противоестественно молчат динамики.

Мертвое место.

На высоких барных табуретах сидят Алекс с Максом, перед каждым по пустому стакану. Джен всегда поражался, кто бы ни взбирался на табуреты, приходилось покорять сиденья, как горные вершины: ступню на подножку, подтянулся, опираясь ладонями в стойку, уселся, ловишь равновесие на крутящемся мягком диске, только после этого с видом победителя заказываешь выпить. Юля же взлетала на табуреты с грацией гимнастки — шаг и готово, нога на ногу, локоть на стойке, четкий щелчок пальцами подозвать очередного стажера, чтобы сообразил в высоком бокале нечто вкусно-красивое. Может, она и занималась гимнастикой или балетом, Джен не знает. А вот как ловко винчунила зарвавшихся бугаев, видел не раз. Боевая была девчонка, такую в подвал не затащишь. Может, поэтому ее смерть оказалась в слепой для пророка зоне?

Опередив Джена на пару шагов, Джа идет прямиком за барную стойку, к Савве. Обнимает ее за плечи. Олька глядит на пророка со злостью и обидой, он держит удар, принимая невысказанные упреки, пока на ее глаза не наворачиваются слезы. Уткнувшись в грудь Джа, она рыдает, хватаясь за толстовку на его плечах, Джа что-то шепчет ей в ухо, гладит по голове, будто старается забрать ее боль, пусть не всю, сколько получится, лишь бы девочке стало легче дышать сквозь всхлипы.

Достав для себя стакан с полки над стойкой, Джен из открытой бутылки виски разливает понемногу себе, Максу и Алекс. Выпивают не чокаясь.

— Что произошло? — спрашивает он, садясь на табурет рядом с Максом.

— Пока не знаем. Коса поехал в участок, просил приглядеть за баром.

Рыжая макушка Алекс высовывается из-за Макса, рассказывает:

— Друзья Саввы раскопали в оперсводках, что на тротуаре возле новых домов по Красному проспекту нашли девушку со следами насильственной смерти. При ней Юлины документы.

— На Красном проспекте? — переспрашивает Джен. — Там же спрятаться негде, улица со всех сторон просматривается. Свидетели есть?

— Пока не ясно, — Птенчик вздыхает рвано, утыкается подбородком в пустой стакан и задумчиво глядит на витрину с фигурными бутылками дорогого алкоголя. Чтобы достать запас с верхней полки, Юля подставляла маленький стул из черного хлипкого пластика. Сейчас он стоит в углу, незаметный и бесполезный. — Ее нашли час назад, там сейчас полиция все оцепила, наверное, очевидцев еще расспрашивают. Я была там утром, в книжный заходила…

— Вот скажи мне, — Макс разворачивается к Джену, спрашивает злобно, кивнув на пророка: — Как он выбирает, что видеть? Если уж есть способности, почему нельзя за своими приглядеть?

Вопрос на миллион. Джен подливает в бокалы себе и Максу.

— Да потому! — раздраженно пресекает Солдата Алекс. Подрезает у Макса бокал и делает большой глоток, морщится, уткнувшись в рукав его футболки. — Магию нельзя использовать себе во благо, она иссякнет. Если бы ты книжки читал хоть иногда, знал бы.

— Много умного в таких книжках?

— Да побольше, чем в пабликах с эпик-фейлами.

— Магии не существует, — Джен обрывает их спор, который начался явно не здесь и не сейчас и грозит затянуться. — А способности Джа… их нельзя контролировать. От него это не зависит, что и когда он увидит.

— А от кого зависит? — спрашивает Макс.

— Джа? — растерянно зовет Савва, пытаясь удержать оседающего на пол пророка. — Джа?!

Джен срывается с места, едва не опрокинув тяжелый стул, на котором сидел. Он подхватывает потяжелевшего пророка под руки как ребенка, просит: «Стол освободите». Макс и Алекс сбрасывают стулья с ближайшего, Джен укладывает друга на бок, поддерживая его голову и оборачивается к Савве:

— Лучше не смотри.

Опустившись перед столом на колени, Олька завороженно вглядывается в глаза пророка сквозь полумрак зала. Кто-то включает свет.

— Он нас слышит? — спрашивает Савва, убирая длинную челку с его лица.

— Нет, — отвечает Джен. — Сейчас он не почувствует, даже если мы ему отрубим ногу.

— Приподними, — Макс скрутил валиком свою мотокуртку, подкладывает Джа под голову.

Часы на стене показывают неполные семь часов вечера, самые пробки. У Джена при себе ни ножа, ни заточки, им очень повезет, если маньяк в этот раз окажется с голыми руками, чего никогда не случалось.

— Как долго он будет… так? — спрашивает Макс, возвышаясь над Джа суровой глыбой.

— Обычно минут десять-пятнадцать. Зависит от того, что он видит.

Можно слетать за экипировкой, до дома три минуты и три обратно.

Савва поднимается с колен, садится на край стола у головы пророка, гладит его по волосам.

— Вот почему он не увидел Юльку? Здесь ведь недалеко, вы бы точно успели.

За правильным ответом Джен пошел бы на край света и дальше, знать бы направление.

— Никогда не произноси при нем ничего подобного, — говорит Джен. Чтобы унять желание молотить кулаками стены, инквизитор упирается ими в стол. — Джа — инструмент, если понять, как он работает, может удастся откалибровать. Но наших мозгов пока не хватает.

Олька тянется к соседнему столу, на котором пирамидой сложены несколько пепельниц. Берет верхнюю из них и пристраивает у себя на колене, выемки в металлических боках будто для того и предназначены.

— А если найти всех жертв, — говорит она, закуривая, — которых вы вытащили, и собрать вместе? Двое ведь не показатель.

— Между жертвами связи нет, — категорично отвечает Джен. Ему жаль тратить время на погоню за химерами, как и на разъяснения бесполезности этих попыток. Есть задачи покритичнее, поэтому инквизитор задает терзающий вопрос в лоб: — Макс, я могу тебе доверять?

— Да, — отвечает Солдат с готовностью, на которую Джен надеялся. И добавляет: — Брат.

— Тогда присмотри за ним, — инквизитор кивает на Джа. — Но если что, пеняй на себя. Пришибу.

— Я знаю.

Медлить нельзя. Впервые оставив пророка в беспамятстве, Джен запрыгивает на мотоцикл и пулей летит домой. Экипировка всегда наготове. Джен переодевается быстрее армейских нормативов, сворачивает и крепит к байку экипировку Джа. Когда он возвращается в бар, пророк уже на ногах.

— Новостройки вдоль левого берега знаешь? — кричит он, едва Джен появляется в коридоре. Ловит брошенный сверток с одеждой. — Там дома рядами идут, между первым и вторым рядом будет котлован, от него несколько рядов. Дом от котлована прямо по центру, первый этаж. Рядом электроподстанция с серым забором.