Ты – мое наказание - Наталья Юнина

но никто из пернатых на меня не нападает. Даже тот самый полудурок. Стопорюсь перед входом в дом, рассматривая надписи и на нем. Фантазия у того, кто это писал – скудная.

Однако и моя фантазия сейчас дремлет, ибо нет ни одного внятного объяснения тому, какого черта бойкая Настя это даже не попыталась замазать. Что тут за хрень происходит?

В дом захожу с каким-то неприятным предчувствием. У всего должно быть объяснение. Но то, что я вижу, вне моего понимания. Из плюсов: cудя по дыханию, с натяжкой, но Настя жива. На этом плюсы заканчиваются.

Ладно, это можно списать на болезнь, судя по жаропонижающим и средствам от кашля, лежащим на тумбочке около кровати. Но то, что у нее пол-лица в гематоме и не только оно, просто не поддается моему пониманию. Прикладываю руку к ее лбу. Кипяток. К моему облегчению, открывает глаза. Но взгляд ни хрена не ясный. И стоило же мне вляпаться в эту бедовую девчонку. Поднимаю ее разгоряченное тело на руки и несу к выходу.

Глава 19

Глава 19

Самый непрактичный подарок оказался очень кстати. Укладываю Настю и она тут же опускает голову на медведя. Поднимаю ее ноги на сиденье и все же оголяю живот. Последнее, что я хотел, чтобы мои догадки подтвердились. Ее что ногами били? Девчонку в живот?

– Куда ты меня повезешь?

– А есть какие-то варианты кроме больницы?

– Паспорт и полис в стеклянном шкафу в хрустальной вазоч…

Договорить ей не удается, разрывается в приступе кашля. Из плюсов – ее голова еще что-то соображает. Забираю документы, разрядившийся телефон, зарядку и первую попавшуюся на глаза одежду и обувь. Уверен на сто процентов, что спрашивать ее о том, кто это сделал бесполезно, ибо соврет. Но попытаться все равно стоит.

– Почему скорую не вызвала?

– Стыдно, – еле слышно произносит Настя, как только я трогаюсь с места. – Они бы надписи увидели. А у меня нет сил замазать их краской.

– Ну да. Лучше же помереть. Все время забываю, что имею дело с ребенком.

«Ребенок» тут же вырубается, поджав под себя ноги. Везти ее до какой-нибудь больницы в Питер часа три, а то и больше. Здесь не надо обладать медицинскими знаниями, чтобы адекватно оценить ее состояние. Она еле дышит. И хрен поймешь по какой причине.

Вбиваю в навигатор ближайшую больницу. Наверняка, что-то максимально хреновое. Но лучше так, чем ничего. Да и ехать всего пятнадцать минут.

– У тебя есть попить? – тихо произносит Настя.

– Нет. Но сейчас достану.

Зная нашу медицину, заявляться в больницу без денег – самоубийство. Останавливаюсь у ближайшего магазина, покупаю какой-то морс и снимаю наличку. Настя жадно припадает к бутылке, словно не пила вечность. А впрочем не удивлюсь, если так и есть, учитывая, что она явно не вставала с постели.

Не припомню когда так злился. Дурдом на выезде, а не приемник. Даже не знаю как это назвать. То ли равнодушие, то ли просто все суки. Самое смешное, что мне некому всучить деньги. Все бегают как угорелые и на этом все. Когда в очередной раз вместо Насти принимают абсолютно ходячего мужика, из меня вырывается давно накопленное дерьмо.

– Да вы, блядь, издеваетесь? – встаю с кушетки и вырываю из рук то ли медсестры, то ли врача карту. – У меня девушка почти без сознания, а вы принимаете первым того, кто ходит сам! Ничего не перепутали?!

– Мужчина, не кричите.

– Я буду орать до тех пор, пока ее не примут. Или вы сейчас же ее принимаете или я такой скандал устрою, что вы все останетесь не только без работы, но и сядете за неоказание помощи. Уж я это смогу, уверяю вас, – осталось еще крикнуть «да вы знаете кто я?». Это все настолько убого звучит, что самому тошно. Но ничего дельного в голову не приходит.

– Подождите минутку, вас сейчас примут, – на удивление спокойно произносит женщина, забирая из моей руки карту.

– Ты же не ругаешься матом, – вдруг произносит Настя, как только я сажусь обратно на кушетку.

– Иногда бывают исключения. Кто тебя избил?

– Не знаю.

– Знаешь. Как это произошло? – молчит, опрокинув голову мне на плечо.

– Я шла с магазина и на меня напали двое мужчин.

– Из, а не с, – очень дельное замечание в сложившейся ситуации. – Просто так взяли и напали?

– Они хотели меня ограбить, – не надо быть гадалкой, чтобы не понимать – врет.

– А дом с забором тебе кто разрисовал?

– Не знаю. Меня многие не любят. Я сделаю все, что ты скажешь. Вот прям завтра пойдем в ЗАГС, если буду жива. Только сделай для меня одно дело.

– Ты реально долбанутая, если сейчас думаешь о своих козах и пернатых.

– Ты не понимаешь. Они два дня некормленые и не доеные. Я так не могу. У меня есть сосед, дядя Саша. Он выпивает. Запойный. Но он согласится за деньги за хозяйством присмотреть, когда будет трезвым. А сейчас он… не трезвый.

– Предлагаешь мне подоить козу?

– Коз. Их три.

– А почему не десять? Это риторический вопрос, если что.

– Подоишь?

– С тебя минет.

– Я тебя вроде не возбуждаю, как сексуальный объект. Подоишь? – убирает голову с моего плеча.

– Подою. Значит, так. В дальнейшем я говорю, ты делаешь. Любое мое действие и слово в дальнейшем не обсуждается. Ты меня поняла?

– Ага. Почему тут так холодно? Может, я умираю? Я не хочу умирать девственницей, – перевожу взгляд на Настю. – Шучу.

И ведь хрен разберешь шутит или нет. Но если шутит, значит, не все так плохо. Но это до тех пор, пока она не заходится в очередном приступе кашля. Мне кажется или у нее посинели губы. Прекрасно. Только я хочу устроить очередной срач, как перед нами встает женщина лет сорока крупного телосложения. Настолько крупная, что орать уже не хочется.

– Пересаживайтесь в кресло и пойдем в смотровую. Нет, мужчина. Вы ожидаете здесь.

– Можно я все же пройду? – когда я вообще кому-то пихал в карман деньги? Странное ощущение.

– Нельзя. Не волнуйтесь, без вас справимся.

Я не ожидал, что все настолько затянется. Куда ее только не возили. Но итог всего этого меня, мягко сказать,