Салют Чужака - Чарльз Ингрид

Ему пришлось рассказать им о своей жизни довольно-таки подробно. Ведь иначе они никогда не поверили бы ему.

— Итак, я присягнул императору Реригу. Но случилось так, что сегодня я оказался здесь. И я хочу вам сказать: если бы нас не предали на Милосе, если бы рыцарям оказали хоть какую-то поддержку, мы смогли бы удержать Милос и остановить экспансию траков. Но, очевидно, Рериг не обладал полнотой власти. К тому же, существовали фракции, пытавшиеся свергнуть старого воина. Мы, рыцари, оказались пешками в политической игре. Милос стал для нас смертельным ударом.

Громкий нетерпеливый возглас прервал рассказ Джека. Он посмотрел туда, откуда раздался крик, но там никого не было. Джек понял, что это вызов, и принял его.

— Откуда я это знаю? Я был на Милосе. Я был одним из тысяч оставленных там рыцарей. Флот получил приказ не отступать. Потом нахлынули траки. Я попал в число тех нескольких сотен, которые успели погрузиться на три транспортных корабля. При старте все три корабля были серьезно повреждены врагом. — Джек спокойно смотрел в зал. Отступать было некуда. Он бросил вызов.

— Я вижу, вы вспоминаете события тех дней. Вы можете сказать мне, что эти факты я взял в библиотечном компьютере. Возможно. И тем не менее — я все это пережил. Двум кораблям так и не удалось прорвать окружение траков. А третий, серьезно поврежденный, долго дрейфовал вместе с пассажирами, погруженными в холодный сон. Через какое-то время поломанные системы перестали функционировать. Резервное оборудование не сработало. Все, спящие на этом корабле, погибли. Семнадцать лет спустя корабль был найден. Один человек все-таки остался живым — живым, но покалеченным. — Джек поднял свою руку со шрамом. — У меня были многочисленные обморожения и длительная лихорадка после криогенного сна. Я потерял много времени. Император Рериг стал жертвой убийцы. За свою жизнь я четыре года был рыцарем и семнадцать лет провел в сне. А последние пять лет своей жизни я занимаюсь поисками правды. А правда, леди и джентльмены, заключается в том, что траки отрицают наше право на жизнь. Правда заключается еще и в том, что сейчас мы уже обладаем средствами, достаточными для того, чтобы остановить этого древнего врага и заставить уважать нас. Мы знаем, как это сделать. Нет, я присягал не Реригу и не Пепису. Я присягал миру, который должен прийти на наши планеты после тяжелой войны. Я буду верен своей клятве. Я прошу вернуть мне эту возможность, и я обещаю вам достичь этого.

Джек сошел с трибуны. В зале стояла абсолютная тишина. Потом раздались громкие аплодисменты. Все встали. Сидеть не остался никто. Даже Пепис.

Глава 19

— Проклятые пацифисты!

Джек очень устал. Горло после многочасовой речи пересохло.

— А как вы еще сможете вести войну? — сказал он тихо и постарался не обращать больше никакого внимания на императора. Пепис нервно ходил по комнате. Вдруг он остановился и посмотрел на Баластера:

— Не все еще потеряно, — сказал министр. — Они ведь дебатируют.

Пепис покачал головой. Бесчисленные складки церемониальных одеяний разлетелись в стороны. Пряди рыжих волос развевались над головой. Он с ненавистью посмотрел на министра, а потом остановился в дальнем конце комнаты, как бы дистанцируясь от Шторма.

— Я твой _и_м_п_е_р_а_т_о_р, — сказал он, с трудом сдерживая гнев. — Почему ты мне ничего не рассказал? Джек поднял глаза:

— Я думал, что вы уже все знаете. Пепис рубанул кулаком по воздуху:

— Как я могу доверять тебе?

— Или я вам, — тихо ответил Джек.

— Но тебя не обнаружили мои корабли, иначе мне об этом сообщили бы!

— Я — рыцарь Доминиона, — коротко ответил Джек. — Этого должно быть достаточно. Я есть то, что я есть, и я делаю то, чему меня обучили. И не больше, и не меньше.

— И это все, что я получил? Это все? Мне нужно было отстранить тебя от командования. Джек наклонил голову:

— Если это то, чего вы хотите, так сделайте это. Правда, я вам этого не рекомендую. — Он встал. Парадная голубая форма эффектно подчеркивала его мышцы, так необходимые для солдата. — Сейчас вы знаете, за что я выступаю. Но запомните, что я всегда знал, за что выступаете вы.

Пепис рычал от негодования. Баластер кашлял, император бросил на него свирепый взгляд, и министр чуть подвинулся в сторону.

— Так вы мне угрожаете?

— Нет, — сказал Джек, подходя ближе. — Я думаю, что сейчас мы наконец поняли друг друга. Уинтои боялся меня, но его предположения были ложными: траки меня не завербовали. А если бы я попал в руки Зеленых Рубашек, им бы все равно не удалось добиться своего. Всего, что можно, мой император, от меня уже добились одиниадцатилетним сном. Я хорошо знаю, кого я ненавижу. — Джек замолчал, а потом, вздохнув, продолжил: — Вы должны мне дать свободу для того, чтобы я мог преследовать Тракианскую Лигу.

Пепис задыхался. Но — нет. Кажется, все было в порядке. Кажется, он мог расслабиться.

— И потом?

— Восстановить Кэрон. Уинтон сжег планету, чтобы уничтожить меня. Он добился от вас разрешения на эти действия, сказав, что планета заражена траками.

Баластер не выдержал и вмешался:

— Что…что…что… что это за обвинения?

Джек оборвал его на полуслове:

— Уинтон использовал пиратов. А ведь их нельзя было контролировать.

Пепис вздохнул и вдруг сел в кресло.

— Хорошо. Восстановление Кэрона. Сколько на это потребуется времени? За чей счет это будет сделано? И в обмен на что? — Пепис глубоко вздохнул. — Нет, я совсем не говорю о твоем молчании. Несмотря на то, что ты можешь подозревать, я все еще император Триадского Трона. Ты никому не сможешь доказать, что эти приказы отдавал Уинтон, и я знаю это. Но это совсем не означает того, что я могу простить тебе твое преступление. Так. Хорошо. Я постараюсь добиться твоей лояльности.

Джек выпрямился:

— Я рыцарь. Я либо верен, либо нет. Меня нельзя купить.

— Нет? — переспросил, сдержанно улыбаясь, Пепис. — Возможно, ты и прав.

Он хотел еще о чем-то сказать, но в комнату ворвался Вашбурн. Его сопровождал стройный молодой человек в голубой униформе.

— Разрешите вам представить моего сына Бранта, — сказал сенатор. — Подчеркнуто массивный и квадратный, он втиснулся между щупленьким Пеписом и щупленьким Баластером. — Джек, мой мальчик! Я бы не смог сделать лучше! — потом, так же порывисто, он повернулся к Пепису: — Блестяще! Абсолютно блестяще! Он прикусил бы язык, если бы попытался лгать!

Пепис с раздражением спросил:

— А какие у нас новости, Вашбурн?

— Какие у нас могут быть новости? Пепис, вы меня поражаете. Не удивительно, что вы сидите на Троне Триады. Если бы вы привели к нам милитариста, мы бы спорили еще пару лет, а может быть, и больше. Но вы привели сюда миролюбца, который говорит, что пришло время сражаться, — отлично, вы совершенно обезоружили оппозицию.