Систематическое богословие - Луи Беркхоф

отношениях с другими лицами Троицы. На основании 1 Кор. 2:10–11 мы не можем заключить, что Дух тождественен самосознанию Бога. Однако этот стих говорит, что Дух так же тесно связан с Богом Отцом, как душа человека связана с самим человеком. Во 2 Кор. 3:17 мы читаем: «Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода». Здесь Господь (Христос) отождествляется с Духом, но не в том, что касается личности, а в том, что касается образа действия. В том же отрывке Дух называется «Духом Господним». Возможность совершить дело, ради которого Святой Дух был послан в церковь в день Пятидесятницы, основана на Его единстве с Отцом и Сыном. Он пришел как Утешитель (греч. «параклетос»), чтобы занять место Христа и совершать Его работу на земле, то есть чтобы учить, провозглашать, подтверждать, свидетельствовать, как это делал Сын. В случае с Сыном возможность откровения покоилась на Его единстве с Отцом. Точно также действие Духа основано на Его единстве с Отцом и Сыном. Обратите внимание на слова Иисуса в следующем отрывке: «Он прославит меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам. Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам» (Ин. 16:14–15).

г. Божественность Святого Духа. Библейские доказательства божественности Святого Духа можно привести по тому же принципу, что и доказательства божественности Сына. Во-первых, Дух называется божественными именами (Исх. 17:7, ср. Евр. 3:7–9; Деян. 5:3–4; 1 Кор. 3:16; 2 Тим. 3:16, ср. 2 Пет. 1:21). Во-вторых, Духу приписываются божественные совершенства, такие как вездесущность (Пс. 138:7–10), всеведение (Ис. 40:13–14, ср. Рим. 11:34; 1 Кор. 2:10–11), всемогущество (1 Кор. 12:11; Рим. 15:19) и вечность (Евр. 9:14). В-третьих, Он совершает действия, присущие Богу, например: творит (Быт. 1:2; Иов. 26:13; 33:4), обновляет (Пс. 103:30), возрождает (Ин. 3:5–6; Тит. 3:5), воскрешает из мертвых (Рим. 8:11). В-четвертых, Ему воздается божественная честь (Мтф. 28:19; Рим. 9:1; 2 Кор. 13:13).

д. Действие Святого Духа в божественном домостроительстве. Некоторые действия в первую очередь приписываются Святому Духу; это касается не только общего Божьего домостроительства, но и особого искупительного домостроительства. В целом можно сказать, что особая задача Святого Духа — завершать Божьи дела, воздействуя на творение непосредственно и изнутри. Сам являясь лицом, благодаря которому Троица достигает полноты, Он Своим действием доводит до совершенства связь Бога с творением и завершает Божьи дела во всех сферах. Святой Дух продолжает работу Сына, так же как служение Сына продолжает действия Отца. Об этом ни в коем случае нельзя забывать, поскольку разделение действия Святого Духа и служения Исиуса Христа приведет к ложному мистицизму. Служение Святого Духа включает следующие действия в естественной сфере. Во-первых, зарождение жизни. Как бытие происходит от Отца, а мысль приходит через Сына, так жизнь дается посредством Святого Духа (Быт. 1:3; Иов. 26:13; Пс. 32:6; Пс. 103:30). В этом смысле Он наносит заключительный штрих при сотворении. Во-вторых, общее вдохновение людей и наделение их способностями. Святой Дух вдохновляет человека и дает ему все необходимое для исполнения данных ему заданий, для работы в сфере науки, искусства и т. д. (Исх. 28:3; 31:2, 3, 6; 35:35; 1 Цар. 11:6; 16:13–14).

Еще более важную работу Святой Дух совершает в сфере искупления. Здесь следует отметить следующие моменты. Во-первых, подготовка Христа и наделение Его необходимыми способностями для посреднического служения. Он участвовал в сотворении тела Христа, тем самым дав Ему способность стать жертвой за грех (Лк. 1:35; Евр. 10:5–7). В словах «[Ты] тело уготовал Мне» автор Послания к евреям следует Септуагинте. Эта фраза означает: «Ты приготовил для Раздел 1. Бытие Бога

Глава 1. Существование Бога

А. Место учения о Боге в догматике

Обычно труды по систематическому богословию, или догматике, начинаются с учения о Боге. Многие богословы полагали и продолжают полагать, что это самая логичная процедура. Во многих случаях даже те, чьи взгляды, казалось бы, требуют других подходов, следуют традиционной практике. И на самом деле, если определить богословие как систематизированное знание о Боге, из которого все происходит, которым все стоит и к которому все устремлено, то начинать надо именно с учения о Боге. Мы не только не должны удивляться тому, что догматика начинается с изучения Бога, но, напротив, нам следует ожидать, что все разделы систематического богословия так или иначе будут посвящены изучению Бога. Ведь богословие в целом и задумано как учение о Боге, только в первой его части Бог является непосредственным предметом изучения, а в остальных Он изучается косвенно. Изучение богословия мы начинаем с двух предпосылок, а именно: во-первых, Бог существует, во-вторых, Он явил себя в Своем божественном Слове. По этой причине ничто не мешает нам начать с изучения Бога. Мы можем обратиться к Его откровению, чтобы узнать, что Он открыл нам относительно себя и Своих отношений со Своим творением. В разное время делались попытки организовать изучение догматики таким образом, чтобы ясно продемонстрировать, что она не только в первой части, но и полностью есть изучение Бога. Такие попытки делались с применением тринитарного метода, располагающего предметы изучения догматики под тремя заголовками: Отец, Сын, Святой Дух. Этот метод применялся в более ранних систематических трудах, его вернул к жизни Гегель, а сейчас его можно увидеть в «Христианской догматике» Мартенсена. Похожая попытка была предпринята Брекенриджем, разделившем предмет догматики на объективно рассматриваемое знание о Боге и субъективно рассматриваемое знание о Боге. Ни одну из этих попыток нельзя назвать очень успешной.

До начала XIX века было обычной практикой начинать изучение догматики с учения о Боге. Но под влиянием Шлейермахера произошли перемены. Он стремился сохранить научный характер богословия, введя новый метод. Он заменил Слово Божье как источник богословия религиозным сознанием человека. Тем самым он поставил под сомнение веру в Писание как авторитетное откровение Божье. Основой религиозного учения стали эмоциональные переживания человека и озарения, рождающиеся в его собственном разуме. Постепенно предметом богословия вместо Бога стала религия. Человек перестал признавать познание Бога чем-то дарованным в Писании и вместо этого начал гордиться своими поисками Бога. С течением времени появился обычай говорить, что человек, как бы абсурдно это ни звучало, обнаружил, открыл Бога; а любое такое открытие получило название «откровение». Бог появлялся уже только в конце силлогизма, Он появлялся как последнее звено в цепочке рассуждений, как купол в храме человеческой мысли. При таких обстоятельствах было вполне естественно, что многие считали нелепым начинать изучение догматики с Бога. Удивительно же то, что большинство, несмотря на свой субъективизм, все равно придерживалось традиционной схемы построения догматики.

Однако некоторые ощутили это несоответствие и породили нечто совершенно иное. Догматический труд Шлейермахера посвящен изучению и анализу религиозного сознания и вытекающих из этого анализа доктрин. Он рассматривает доктрину Бога не комплексно, а лишь фрагментарно, и завершает работу рассуждениями о Троице. Его отправная точка не столько богословская, сколько антропологическая. Некоторые богословы попали под такое влияние Шлейермахера, что начинали свои догматические трактаты с изучения человека. Такой подход можно встретить и сегодня. Ярким примером может стать работа О. А. Кертиса «О христианской вере». Она начинается с доктрины о человеке и завершается доктриной о Боге. Может показаться, что богословие Ричля предлагает еще один отправной пункт, поскольку оно находит объективное откровение Бога не в Библии как богодухновенном Слове, а во Христе как основателе царства Божьего. Ричль рассматривает идею царства в качестве центрального понятия богословия. Однако последователи Ричля в догматике, такие как Херманн, Геринг и Кафтан, придерживаются привычного порядка (т. е. начинают с человека. — Примеч. ред.). В то же время есть несколько богословов, в чьих работах догматические рассуждения начинаются с учения о Христе и совершенного Им искупления. Т. Б. Стронг проводит различие между богословием и христианским богословием, определяя последнее