Тень ведьмы - Евгений Нестеренко

— Я тоже подумал об этом, — произнес отец Люцер, поглядев на него. Сегодня же я разошлю посыльных во все отделения Капитула с приказом срочно сообщать о любых похожих случаях. А вы будьте наготове, чтобы при необходимости немедленно выехать на место. Петр, с этого дня не покидайте Столицы, занимайтесь только местными делами.

— Слушаюсь, отец Люцер, — склонил голову Петр.

— Далее. Переговори со всеми нашими людьми, которые занимались вампирами, разузнай все детали. Поройся в нашей библиотеке, если понадобится доступ к городским архивам, скажешь мне, я договорюсь с градоправителем. Теперь скажи, ты уверен, что вампиров в Междулесье действовало несколько?

— Безусловно.

— Тогда отбери-ка ты группу. Человек пять-шесть. Подготовь их лично — в случае необходимости возьмете с собой.

— Да что мы, сами не управимся? — скривился Иоанн.

— Вы сами уже управились! — отрезал отец Люцер. — Тебе бы все геройствовать, а в это время люди гибнут! Возможно, на месте придется прибегнуть и к помощи тамошних клериков, но вы должны в основном рассчитывать на свои силы, поэтому основательно подготовьтесь. Все ясно?

— Да, отец Люцер.

— У вас остались деньги?

Петр достал кошель и положил на стол.

— Так, хорошо, — отец Люцер бросил кошель в ящик стола. — В дороге никаких приключений не было?

— Нет, отец Люцер, — сказал Петр и посмотрел на Иоанна.

— Сделаю вид, что поверил… Так, вот еще какое дело: вы перед тем, как уехать, брата Ипатия, служку, по какому-нибудь делу направляли?

— Да, отец Люцер, — ответил Лука удивленно.

— Расскажи подробно: куда, зачем?

— Это было… да, как раз в день сожжения ведьмы из Оврага. Когда костер уже догорал, а толпа расходилась, мы заметили какого-то хромого типа, который все крутился возле костра. Он показался нам подозрительным, и я поручил брату Ипатию проследить за этим хромым в пределах города. Вот и все. Скажите, отец Люцер, что-то случилось?

— Ни в тот день, ни на следующий, брат Ипатий в аббатство не вернулся. А через два дня его нашли за городом с перерезанным горлом…

— Простите, отец Люцер, это моя вина, — Лука опустил голову. — Мне не следовало отпускать его одного.

— Теперь мы не в силах что-либо исправить, — сказал отец Люцер озабоченно, — но вот разыскать убийцу попытаться можем. Скажите, кто еще, кроме вас, видел того хромого?

— Пожалуй, никто, — задумчиво сказал Петр. — Гвардейцы, возможно, видели, но вряд ли они обратили на него внимание.

— Вы поручали Ипатию проследить хромого до дома?

— Да, отец Люцер.

— А как вы думаете, куда он мог направиться после выполнения задания?

— Я сказал ему сразу же идти в аббатство, — сказал Лука.

— Он не мог ослушаться? И заглянуть еще куда-нибудь, например, в харчевню?

— В харчевню, конечно, мог, — протянул Иоанн. — Только вряд ли он оказался бы за городом.

— Я тоже так считаю, — сказал Петр. — Раз он вышел за пределы города, значит, он шел за тем хромым. А где именно его обнаружили?

— Примерно за две версты от города. Там к дороге подходит лес. Так вот, чуть в стороне от дороги, в лесу его и нашли. Мимо проезжал гвардейский дозор, услышали запах мертвечины. Ну, прошли чуть вглубь леса, а он там лежит. По одежде поняли, что монах. Привезли в монастырь Святого Георгия. Там по медальону признали клерика и направили к нам…

— Жаль, конечно, отец Люцер, но убийцу найти мы не сможем, — сказал Петр. — Мы и сами этого хромого толком рассмотреть не успели. Я, например, не уверен, что смогу его точно узнать.

— А ты, Иоанн?

Иоанн только пожал плечами.

— Лука?

— Попробую, отец Люцер. В конце концов, можно дать приметы гвардейцам, пусть задерживают всех подозрительных. А уж мы потом будем выяснять, тот это хромой, или не тот…

— Хорошо, я подумаю. Сомнительно, конечно, чтобы убийца находился в городе, но мы не должны упускать любую возможность.

— Отец Люцер, — произнес Петр.

— Да?

— Я думаю, что этот хромой — помощник овражской ведьмы. Может, стоит наведаться в Овраг?

— Не сейчас, Петр. Вам пока нельзя отлучаться из Столицы. Я направлю кого-нибудь другого, а потом, если захочешь, съездишь еще сам. Сейчас у нас самое главное — дело о вампирах.

— Хорошо, отец Люцер.

— Все. А теперь идите, отдыхайте.

Когда клерики ушли, отец Люцер еще долго сидел, откинувшись на спинку стула и упершись неподвижным взглядом в окно.

И только после захода солнца он грузно поднялся и позвонил в колокольчик. В келью прошмыгнул молодой послушник.

— Слушаю, отец Люцер, — сказал он.

— Что там Петр, Иоанн и Лука, поужинали?

— Да, отец Люцер. — Так. Хорошо. А чем сейчас занимаются?

— Брат Петр в парке сидит, брат Иоанн ушел в город прогуляться, а брат Лука в своей келье, — бойко сообщил послушник.

— Угу.

Отец Люцер молчал несколько секунд.

— Сбегай, да позови ко мне Луку.

— Хорошо, отец Люцер, — послушник взялся за ручку двери.

— Да постой ты! — отец Люцер укоризненно покачал головой. — Сколько раз тебе говорить: не спеши раньше времени! Выслушай сначала все, что тебе говорят, затем спроси «Могу я идти?», а потом уже беги.

— Хорошо, отец Люцер, я понял. Сначала выслушать, затем спросить, а потом идти.

— Так вот, ты Луку позови, только так, чтоб тебя никто не видел, особенно Петр или Иоанн. Понял?

— Понял, отец Люцер.

Послушник снова схватился было за ручку, но вовремя вспомнил.

— Могу я идти, отец Люцер? — спросил он.

— Вот, совсем другое дело! — похвалил отец Люцер. — Да, сын мой, иди.

Глава 8

Господин Оак расхаживал по зале, заложив руки за спину и выпятив живот.

— Благородство есть высшая духовная благодетель, вкупе с хорошим образованием поистине чудные плоды дающая. Дающая, повторяю. Не следует, однако, забывать о набожности и благочестии, без коих невозможно воспитание личности. Воспитание личности. Записали? Теперь с новой строки. Дворянство вот истинный цвет человечества, в саду Господнем проросший…

Господин Оак остановился.

— Это кто там смеется?! Если кому-то слишком весело, могу предложить посмеяться на конюшне, вместе с лошадьми! Там вы почувствуете себя в истинно близком вам обществе…

— Ага, — шепнула Марии Марта, — а этому борову истинно место в свинарне, там его общество.

— Я уже неоднократно вам напоминал, — продолжал господин Оак, раздувая щеки, — что вас никто не заставляет учиться. Вам предоставили чудесный шанс получить благородное образование и достойную профессию, а вы это совершенно не цените! Быть может, вы предпочитаете топтаться всю жизнь, извиняюсь, в навозе?