Французские дети не плюются едой [секреты воспитания из Парижа] - Памела Друкерман

В американских книгах о воспитании часто пишут, что у мам должна быть своя жизнь. Мне не раз приходилось слышать от американок, которые не работают, что уход за детьми — это и есть их «работа», поэтому они никогда не приглашают нянь. А вот в Париже даже среди неработающих мам принято отдавать детей в ясли или оставлять с няней хотя бы пару раз в неделю, чтобы выкроить время для себя. У каждой француженки есть такие «окошки», чтобы сходить на йогу или к парикмахеру, и они не испытывают по этому поводу никаких угрызений совести. В результате даже самые замученные домохозяйки не позволяют себе прийти в парк растрепанными, считая себя частью какого-то особого племени, которому все можно.

Но француженки не просто позволяют себе иметь свободное время — они способны абстрагироваться от детской темы. В голливудских фильмах сразу понятно, что у героини есть дети, потому что в этом случае фильм обычно про детей. Но во французских романтических драмах и комедиях, которые я иногда смотрю в кинотеатре, наличие или отсутствие детей у героини обычно не играет в сюжете определяющей роли. Возьмем типичное французское кино — фильм «Сожаления» (Les Regrets). Учительница из маленького городка заводит роман с бывшим бойфрендом, который возвращается в родной город из-за болезни матери. Нам вроде бы известно, что у главной героини есть дочь, но девочка появляется на экране лишь мельком. А фильм на самом деле — история любви с откровенными сексуальными сценами. Причем режиссер не намекает, что героиня — плохая мать, — нет, просто материнство не имеет отношения к сюжету.

Во Франции основная идея, которую внушает матерям общество, состоит в том, что роль мамы важна, но не должна затмевать другие роли. Мои знакомые парижанки выражаются так: мать не должна становиться слугой своих детей. Когда Бин родилась, по одному из главных французских каналов шла программа «Материнство» (Les Maternelles), в которой эксперты и родители обсуждали аспекты ухода за детьми. А сразу вслед за ней начиналась другая передача — «Не только родители», посвященная таким темам, как работа, секс, увлечения и отношения между полами.

Естественно, и во Франции некоторые мамы из среднего класса с головой уходят в материнство. Но понятие «идеальная мать» у французов и нефранцузов различное. К примеру, я была шокирована, увидев разворот во французском журнале для молодых мам — съемку с участием актрисы Жеральдин Пайя. Ей 39 лет, у нее двое детей, и она снята в трех разных образах: на одной фотографии толкает коляску и курит сигарету, глядя куда-то вдаль, на другой — в светлом парике читает биографию Ива Сен-Лорана, а на третьей — гуляет с коляской в черном вечернем платье и туфлях на длиннющих шпильках, украшенных перьями. В сопроводительной статье Пайя представлена как идеальная, по французским меркам, мать: «Она — само воплощение женской независимости: счастлива в роли матери, но жадна и любопытна до новых впечатлений, невозмутима в кризисных ситуациях и всегда внимательна к детям. Она не привязана к понятию „идеальная мать“ — таких, по ее словам, не существует».

Эта статья и выражение лица Жеральдин напоминают мне тех мамочек из парка, что не желают смотреть в мою сторону. В реальной жизни они не расхаживают на шпильках от Кристиана Лабутена, но, как и Пайя, всем своим видом демонстрируют, что, хоть и преданы детям, не забывают о других вещах, не имеющих к детской теме никакого отношения, и наслаждаются своей независимостью без угрызений совести.

Пайя, разумеется, вернулась к добеременному весу через пять минут после родов. Однако она выглядит и ощущает себя соблазнительной не только из-за этого — главная причина в том, что у нее есть своя жизнь, и это видно по фотографиям. То же самое я вижу и в других француженках, которых встречаю в яслях и на детской площадке. Пайя — отнюдь не карикатурная «сексапильная мамочка». Она похожа на женщину — привлекательную и уверенную в себе. От такой вряд ли можно услышать, что она счастлива только тогда, когда счастливы ее дети.

Обсуждаю эту тему со своей подругой Шерон, литературным агентом из франкоговорящей части Бельгии, которая замужем за весьма симпатичным французом. Они путешествуют по всему миру с двумя детьми. Шерон определяет еще одно качество, которое я замечаю, глядя на фотографии Пайя (да, собственно, и на всех парижских мам).

— Американки целиком и полностью вживаются в роль матери, она становится для них единственной. Они примеряют на себя «костюм» матери в буквальном смысле. Как и другие «костюмы», например привлекательной женщины. Но детям дано увидеть только один.

Во Франции (судя по всему, и в Бельгии) роль мамы и просто женщины — одна и та же роль.

ГЛАВА 8

Идеальных мам не бывает

Возможно, вы не знали — но если сидеть за компьютером по двенадцать часов и есть для успокоения шоколадные конфеты, похудению это не способствует! Однако именно это помогает мне закончить книгу. И стоит лишь увидеть ее на amazon.com, как во мне засыпает мама и пробуждается независимая, самостоятельная женщина. Я еду в рекламный тур в Нью-Йорк — без мужа и ребенка, рассказываю о книге тем, кто согласен слушать меня, и с обожанием разглядываю ее на полках книжных магазинов. (Видимо, для одного из продавцов такое поведение не в диковинку, потому что он подходит ко мне и спрашивает: «Это вы написали?»)

Но настоящие перемены начались для меня, когда книга вышла во Франции. Годами я была в Париже невидимкой, а теперь вдруг люди стали заговаривать со мной! Моя книга — журналистское исследование того том, как в различных культурах относятся к супружеским изменам. (Большой скачок в сторону от карьеры финансового репортера и весьма актуальная тема во Франции.) Американцы отнеслись к моей книге как к серьезному труду о морали. Но французам она кажется развлекательным чтивом.

Меня приглашают на телевидение, в программу Le Grand Journal, — обсудить книгу на французском в прямом эфире. Кажется, я пару раз видела эту передачу: она выходит в эфир пять раз в неделю в 19.05.

Мой французский издатель, морщинистая дама за пятьдесят с визитницей из чистого золота, объясняет, что эта программа — гордость французского телевидения. Ведущий, Мишель Денисо, — легендарный журналист. Он и еще несколько участников передачи берут интервью в остроумном, но несколько жестком стиле. Все это немного похоже на французский званый ужин в высшем обществе, только в прямом эфире.

Издатель в восторге от такой рекламы, но страшно боится за мой французский. Она устраивает мне встречу со своим знакомым бизнесменом, которому предстоит часами натаскивать меня, задавая вопросы. При этом он нервничает не меньше моего и не устает напоминать, что affaire по-французски не означает «внебрачные отношения», в отличие от английского affair, и что следует говорить aventure или liaison.

В день программы чувствую себя готовой, ведь я прошла целый курс методом погружения. Выпив три чашки эспрессо, сажусь в кресло стилиста, который сделает мне макияж и прическу. И не успеваю опомниться, как стою за двумя гигантскими портьерами. Мишель Денисо произносит мое имя, занавес открывается… Спускаюсь по сияющим белым ступеням, как мисс Америка, подхожу к большому столу, за которым меня ждут Денисо и еще трое участников программы.

Я так усердно пытаюсь понять смысл того, о чем меня спрашивают, что даже не нервничаю. К счастью, большинство ответов на эти вопросы я уже придумала. Как возникла идея написать книгу? В чем разница между Францией и США? Когда меня спрашивают, изменяла ли я мужу, когда писала книгу, кокетливо хлопаю ресничками и отвечаю, что, как и полагается журналистке, я была très professionnelle, то есть вела себя профессионально. Ведущим и зрителям, кажется, нравится такой ответ.

На этой позитивной ноте Денисо сворачивает интервью. Кажется, он произносит что-то вроде заключительной речи. И я перестаю слушать его. Брат, который смотрел повтор шоу в Интернете, сказал, что в этот момент я выглядела так, будто испытала огромное облегчение.

А потом вдруг я снова услышала свое имя: Денисо решил задать мне еще один вопрос. Неужели не мог оставить меня в покое! Мне удается разобрать Moïse — Моисей по-французски — и слово «блог». У Моисея был блог? Опять же по словам брата, в этот момент камеру навели на меня. Я оцепенела, не поняв ни слова из того, о чем меня спрашивали! Но потом до меня дошло: Денисо сказал не «блог», a blague, — «шутка» по-французски. А-а-а, он хочет, чтобы я пересказала анекдот из своей книги: Моисей спускается с горы и говорит: «Ребята, у меня две новость — плохая и хорошая. Хорошая — количество заповедей удалось снизить до десяти. Плохая — изменять по-прежнему нельзя».

Увы, ответ я не заготовила. Я даже не могу сразу вспомнить этот анекдот, не говоря о том, чтобы пересказать его по-французски. Как будет «гора»? А «заповедь»?! Мне удается выпалить лишь одно: «Изменять по-прежнему нельзя!» Но зрители, к счастью, в хорошем настроении, они смеются. А Денисо переходит к следующему гостю.