Секретные дела Холмса - Джун Томсон

— Разумеется, только по счастливой случайности, — заметил Холмс, — мы обнаружили в ломбарде на Вестминстер-роуд серебряную подвеску леди Карфэкс. Если бы не эта случайность, похитители погребли бы ее заживо, и ни одна душа не знала бы об этом.

— Раз мы заговорили о драгоценностях, Холмс, — спросил я, — удалось ли вам найти владельца кольца с рубином?

— Разумеется, удалось. И престранная же история тогда вышла.

— Расскажите мне, — попросил я. — Кто был тот бородатый человек? Он ли убил молодого человека в шапочке и с шарфом? И почему…

— Мой дорогой Ватсон, помилосердствуйте, — засмеялся Холмс, протестующе поднимая руки. — Столько вопросов сразу!

— Просто мне не терпится знать, чем закончилось дело.

— Ваше любопытство вполне объяснимо, и даю вам слово, что оно будет удовлетворено. Ведь вы собирались завтра в свой клуб?

— Я обещал сыграть партию в бильярд с Тэрстоном[38].

— Тогда, — продолжил Холмс, поднимаясь из-за стола, — если вы не сочтете за труд прогуляться после партии в направлении Коулвиль-Корт и нанести визит старому Абрахамсу, вам предоставится возможность получить подробный отчет обо всех событиях, причем в той самой обстановке, в которой был найден ответ загадки. А до того времени я решительно отказываюсь отвечать на любые вопросы. Пока же я должен с извинениями покинуть вас, — добавил Холмс, и его глаза озорно блеснули, — мне необходимо отправить две важные телеграммы.

Но это было не последнее слово, сказанное им о деле Абрахамса.

На следующий день после завтрака, когда я уже собрался отправиться в клуб, чтобы сыграть с Тэрстоном обещанную партию в бильярд, Холмс, просматривая «Телеграф», как бы между прочим заметил:

— Кстати, Ватсон, когда вы сегодня наведаетесь в антикварную лавку, обратите особое внимание на предметы в витрине. Кое-что покажется вам весьма интересным. А пока, мой дорогой друг, желаю вам приятно провести время в клубе.

Несмотря на пожелание Холмса, игра в тот день доставила мне не слишком много удовольствия. Мои мысли были заняты предстоящей встречей у Абрахамса, и я несколько раз промахнулся по легким шарам к немалой своей досаде и на радость Тэрстону, который без труда выиграл у меня партию. Он предложил сыграть еще одну, но я отказался, сославшись на неотложные дела. Распрощавшись, я поспешил из клуба, остановил проезжавший мимо кеб и приказал кучеру отвезти меня на Коулвиль-Корт.

На этот раз ставни и жалюзи оказались подняты: лавка старого Абрахамса была открыта. И действительно, выйдя из кеба, я сразу увидел старого сгорбленного Абрахамса, сидевшего за прилавком с очками на носу.

Памятуя о совете Холмса обратить особое внимание на предметы, выставленные в витрине, я задержался у нее на несколько минут, прежде чем войти в лавку.

К моему величайшему удивлению, в самом центре витрины красовалась та самая шкатулка из черного дерева, в которой Холмс обнаружил кольцо с рубином. Рукописная этикетка на ней гласила: «Дешевая распродажа. Всего 9 пенсов».

— Мистер Абрахамс! — воскликнул я, толкнув дверь. — Что эта шкатулка делает в вашей витрине? Мне казалось, ее давно вернули законному владельцу.

Тут я умолк, и мое удивление перешло в полное замешательство, ибо я увидел перед собой не одного, а двух мистеров Абрахамсов: второй выглядел, как постаревший брат-близнец первого.

Онемев от неожиданности, я молча переводил взгляд с одного мистера Абрахамса на другого. Тут первый из них встал, от души смеясь, снял очки и шапочку вместе с венчиком седых волос и, распрямив плечи, превратился в моего доброго старого друга Шерлока Холмса.

— Прошу прощения за то, что снова подшутил над вами, Ватсон, — произнес он, — но мне трудно было удержаться от искушения представить вам сценку из драмы, разыгравшейся здесь в то время, когда вы занимались розысками леди Карфэкс. Мой маскарад явно был удачен, поскольку удалось ввести в заблуждение даже вас.

— Ваш маскарад полностью удался, Холмс, — не без обиды констатировал я. — Но для чего все это?

— Чтобы завлечь джентльмена с бородой и прихрамывающего на одну ногу, — пояснил Холмс.

Тут речь Холмса была прервана настоящим мистером Абрахамсом, который до этого с явным удовольствием наблюдал за моим замешательством, тихонько посмеиваясь и потирая худые ручки.

Неожиданно улыбка с его лица исчезла, и я увидел столь знакомое по первой встрече выражение ужаса. С криком он поднял дрожащий палец и указал на дверь.

Обернувшись, я, к своему великому ужасу, увидел прижавшееся к стеклу бородатое лицо, искаженное страшной гримасой.

Физиономия была, прямо сказать, зверская, темная, угрожающе нахмуренные брови сошлись на переносице. Глаза сверкали от ненависти.

— Холмс! — закричал я, чтобы предостеречь моего друга, но он, казалось, не обратил никакого внимания на жуткую внешность незнакомца.

Холмс бросил на него невозмутимый взгляд и остался совершенно спокойным. Подойдя ровным шагом к двери, он пригласил самым вежливым тоном:

— Ханнифорд, друг мой! Вы, как всегда, пунктуальны. Прошу вас, входите. Мистера Абрахамса вы, разумеется, знаете, но с моим коллегой вам еще не приходилось встречаться. Ватсон, позвольте представить вам Джорджа Ханнифорда, в прошлом инспектора Скотленд-Ярда, а ныне, как и я, частного сыщика-консультанта.

— Вы льстите мне, мистер Холмс, — произнес бородач, сделав с усилием шаг мне навстречу, чтобы энергично пожать руку. — Мечтаю хотя бы на четверть владеть вашим искусством и иметь вашу репутацию. Я лишь с огромным отставанием иду по вашим стопам. — Увидев выражение моего лица, он широко улыбнулся. — Прошу прощения, доктор Ватсон, что напугал вас. Это была идея мистера Холмса — разыграть для вас небольшую сценку. Я искренне хочу, чтобы вы поняли нас правильно.

— Я понял вас правильно, можете не сомневаться, — сухо ответил я, несколько задетый тем, что стал объектом их розыгрыша.

Но долго сердиться, когда все вокруг так радуются, было совершенно невозможно, и я сдался. Холмс просто ликовал. Все еще смеясь, он похлопал меня по спине и сказал:

— Вы должны простить меня, мой дорогой старый друг! Но сценка, которую мы разыграли перед вами, в точности воспроизвела те события, которые произошли здесь, пока вы были заняты расследованием в Лозанне. Позвольте мне все объяснить.

После того как я сообщил обо всем, что мне было известно, инспектору Лестрейду и передал ему шкатулку и кольцо с рубином, мне удалось с его участием разработать нехитрую операцию, чтобы изловить человека с бородой. Разумеется, тогда его считали убийцей того молодого человека в шапочке и с шарфом, который оставил шкатулку в лавке мистера Абрахамса.

Короче говоря, кольцо извлекли из потайного отделения шкатулки и поместили в сейф Скотленд-Ярда до появления законного владельца, а шкатулку Лестрейд вернул мне. Загримировавшись под мистера Абрахамса, я поместил шкатулку в витрине — на самом видном месте. Именно так, как вы увидели ее сегодня. Сам же я в сопровождении сержанта полиции укрылся в задней комнате, откуда наблюдал за лавкой. Мы надеялись, что подозреваемый рано или поздно непременно заявится.

Я действительно видел его несколько раз в день. Он слонялся взад и вперед по улице, стараясь оставаться незамеченным. Надеюсь, вы простите мне критические замечания по поводу ваших методов, мистер Ханнифорд? Частный сыщик-консультант не должен стараться быть незаметным. Это привлекает внимание. Если вам нужно следить за кем-нибудь, постарайтесь вести себя самым непринужденным образом, так сказать, слиться с окружающими. Если бы вы загримировались под обыкновенного гражданина, занимающегося своим обычным делом, то не испугали бы до смерти мистера Абрахамса. И прошу вас, друг мой, снимите эту нелепую бороду. Сразу видно, что она фальшивая, и только издали может кого-то ввести в заблуждение.

— Это было все, что я мог найти на скорую руку, — извиняющимся тоном произнес Ханнифорд, срывая густые черные бакенбарды с бородой, которые, как оказалось, скрывали приятное, чисто выбритое лицо с открытым жизнерадостным взглядом.

— Так гораздо лучше! — констатировал Холмс. — Но продолжу рассказ. В четверг, в обеденное время, мое терпение наконец было вознаграждено. Бородатый вошел в лавку и, достав из кармана девять пенсов, выразил желание приобрести шкатулку. Когда же он купил шкатулку, сержант выскочил из задней комнаты и арестовал его по подозрению в краже и убийстве.

К сожалению, я не смог воспроизвести для вас, Ватсон, этот захватывающий эпизод драмы. Инспектор Лестрейд не обладает вашим чувством юмора и наотрез отказался предоставить в мое распоряжение полицейского сержанта, ссылаясь на то, что участие в инсценировке якобы уронит достоинство представителей закона. Поэтому вам не остается ничего другого, как мысленно нарисовать эту сцену.