Второе азиатское нашествие - Николай Прокудин

 В трубке что–то щёлкнуло и затрещало, связь прервалась. Озоруев в оцепенении простоял пару минут, а в голове пронесся рой сумбурных мыслей: что делать, куда бежать, успеем ли? Затем комбат вышел из забытья и развернул бурную деятельность.

 - Шмуклер! — рявкнул Максим. — Дорога каждая минута! Приказываю: срочно сниматься с позиций и грузиться на технику! Готовность к началу марша — через полчаса!

 - А что случилось?

 - Нас предали! Ух, сволочи! Кремлины! Нами решили пожертвовать ради поганого сепаратного мира. Через час своя же ядреная бомба шарахнет по нашему району обороны. Уходим в Монголию! Времени в обрез! Живее, живее!

 Первыми снялись с позиций казаки. Разъезды с гиканьем ускакали в дозор, помахивая шашками. Затем вслед за ними умчалась мотогруппа на двух десятках мотоциклов и мотороллеров. Потом случилась небольшая заминка: некоторое время ушло на формирование экипажей автомобилей. Озоруев определил, что на каждой машине должно быть не менее четырёх человек: водитель, два пулеметчика, гранатомётчик. Вскоре внедорожники один за другим начали уходить на степной проселок и помчались на юг, в сторону границы.

 И тут к комбату подошли освобождённые из китайского плена олигархи–арестанты и отпросились покинуть батальон.

 - Вы ещё живы? — искренне удивился Озоруев.

 - Как видите, усмехнулся зэка Платон.

 - Мы не хотим в Монголию, наше место в России. Отпустите нас, полковник, мы поедем в Иркутск.

 - Но вас ведь расстреляют…

 - А может быть, и нет, кто знает, — улыбнулся зэка Михаил в ответ на предостережение командира. — Не убили ведь до этого за все долгие годы череды лагерей.

 - Я тоже так думаю. Наше место здесь, в России, — поддержал товарища седовласый зэка Платон.

 - Поступайте, как совесть велит, — пожал плечами Максим. — Берите любой джип, пулемет, патроны и катитеськуда глаза глядят. Скатертью дорога и удачи вам, братцы…

 Вместе с бывшими олигархами пожелали остаться в России ещё человек двадцать. Озоруев в выборе дальнейших действий не препятствовал никому, ему было достаточно и тех трех сотен штыков в боевом строю. Пока шла суета с торопливыми сборами, незаметно исчез Неумывакин, но за него особо и не переживал. Сбежал — ну и чёрт с ним!

 Настала очередь отхода бронегруппы. Моторы взревели, и колонна из трёх танков и пяти бронемашин тронулась, за ними поехали грузовые машины. В итоге походный порядок растянулся на несколько километров. Вскоре строй распался, но это было неважно, главное было успеть умчаться как можно дальше от эпицентра взрыва ядерных боеголовок.

 Озоруев с грустью оглянулся. Командирская БМП, на которой он сидел вместе с любимой Маргаритой, как раз забралась на пригорок и начала спускаться вниз. Позади остались затопленные водой позиции батальона, импровизированное кладбище из сотен могил павших бойцов, свежее насыпанный холм, где лежали близнецы и ефрейтор, а чуть в стороне - автопарк, с брошенным в нём недвижимым авто и броне хламом.

 «Прощай, Россия, — с грустью подумал Максим. — Не ожидал, что расставание с тобой задержится на месяцы, и что я буду сожалеть о тебе, уходя навсегда…»

 … Почти час гонки в бешеном темпе спас батальон от неминуемой гибели, и когда на месте укрепрайона громыхнул взрыв, а к небу взметнулся пыльный столб, похожий на гигантский гриб, они были уже далеко и вне зоны поражения.

 Озоруев крепко обнимал и прижимал к себе ненаглядную Маргариту, одетую в новенькую полевую форму и сжимающую нежными, изящными руками приклад и цевьё АКСУ. Он то и дело целовал её в висок, щёчку, носик и поглаживал шелковистые волосы. Полковник не оглядывался. А зачем оборачиваться? Выбор был сделан, только вперед! Но впереди была полная неизвестность: удастся ли прорваться через границу и как встретят степные монголы незваных гостей? Что делать потом в этой Богом забытой Монголии? Пить и подыхать от скуки и тоски? Остаться там доживать свой век, улететь в Новую Зеландию, или прорываться на неприветливую Родину через суровую Сибирь? А может быть, попытаться начать борьбу с интервентами изнутри, на их территории: взбунтовать мятежных уйгуров и дунган, а потом направиться к Тибету? Трон далай–ламы вроде бы все ещё пустует! Как говорилось в одном боевике: будущее ещё не определено…

 Эпилог

 …Озоруев проснулся среди ночи в холодном поту, громко вскрикнул, даже подскочил с кровати, толком не проснувшись. Он несколько раз тряхнул головой, тщательно протер глаза и потом долго таращился в темноту. На сердце было тревожно. Что это такое было? Сон или реальность? Привиделось? Неужели эта столь реальная и страшная катастрофа померещилась? Встать и попытаться выяснить, где он находится в данный момент, было немного жутковато, и Максим оттягивал время уточнения реальности происходящего. Он ущипнул себя за ухо. Больно! «Значит я точно не сплю». Озоруев принялся мучительно и лихорадочно размышлять: «Так, где же я сейчас? В квартире в Москве? В бунгало в Новой Зеландии? В землянке в Забайкалье? Я лечу в космическом корабле в космосе? Стоп! А где прелестная Маргарита? Ау! А была ли она наяву?»

 Где–то недалеко послышалось какие–то звуки.

 «Значит, я не один и нахожусь на Земле! Видимо, есть во Вселенной ещё хоть одна живая душа!» — обрадовался Максим и принялся шарить руками по стене в поисках выключателя…

 ***

 …Не знаю, будет ли реальная история развиваться примерно в таком ключе или именно так всё и произойдет. Автор опуса не уверен, что потеря территории на Дальнем Востоке начнется завтра, возможно, по времени эти события растянутся немного подольше. Но сдается мне, что наша внутренняя и внешняя политика подвигает ход истории к потере Россией земель до Забайкалья, а как этот процесс начнётся, то отвалит и Кавказ, и другие субъекты Федерации. Хотя самостоятельный Северный Кавказ был бы для нас скорее благом, чем настоящей потерей…

(с) ArtOfWar, 1998–2011