Гость из будущего. Том 1 (СИ) - Порошин Влад

— Это элементарно, Шурик, — улыбается Зинаида. — Потому что кто-то третий должен был встречать похитителей за рулём автомобиля. Вот, кстати, и след от протектора.

— Теперь всё ясно, где два, там и три, — бурчит майор Знаменский, сделав загадочное лицо…

— Наша служба и опасна и трудна, — запел я, развалившись на стуле и перечёркивая написанную мной ерунду.

И на первый взгляд как будто не видна.

Не видна она как будто на второй

И на третий тоже.

Значит нам опять вести незримый бой

Наливай, давай быстрее по второй

После службы можно.

«Какая чушь, — подумал я и, взяв чайник, пошёл на кухню. — В реальности эту бедую картину „Святого Луку“ из музея Пушкина похитил, точнее приблизительно через год похитит свой же реставратор. Уж не знаю, как велось следствие, но только спустя полгода, когда этот чудак на букву эм, наклюкавшись до чёртиков, пойдёт продавать „Луку“ за 100 тысяч рублей случайным интуристам, его и возьмут под белы рученьки. А потом утомлённые пивом сценаристы будут высасывать из пальца сюжет про то, как доблестная милиция нас бережёт. Вот такой он незримый бой на улице разбитых фонарей».

— Привет, — буркнул я старшекласснице Анюте, которая на кухне читала школьный учебник. — К экзаменам готовишься?

— Не твоё дело, — проворчала девчонка. — Ты где всю ночь шлялся?

— Вопрос поставлен в некорректной форме и с некорректным содержанием, — улыбнулся я, водрузив чайник на плиту. — Во-первых, не шлялся, а корпел над сценарием, поэтому и задержался у друзей. Во-вторых, я получил перевод из Свердловска, вот 50 рублей за вашего черно-белого кота. Отдашь матери.

Анюта вдруг что-то маловразумительное залепетала, попыталась отказаться от денег, но тут из прихожей раздался двойной звонок, а это значило, что незваный посетитель пришёл именно ко мне. Поэтому, не вняв возражениям соседки, я направился навстречу неизвестности открывать входную дверь.

— Хороший у тебя чай, — крякнул директор фильма Шурухт, сидя уже 10 минут в моей комнате за моим же письменным столом.

— Рецепт прост, Иосиф Фёдорович, нужно больше класть заварки, — криво усмехнулся я. — Ну, дядя Йося, что ты на меня смотришь искоса, низко голову наклоня? Баранок с пряниками к чаю не припасено. Слушаю тебя очень внимательно, а то у меня со временем напряжёнка, нужно срочно заканчивать сценарную заявку для одной крупной и центральной киностудии.

— Да? — удивлённо вскинул брови Шурухт и потянулся к тетради, однако моя боксёрская реакция не позволила дяде Йосе даже пальчиком прикоснуться к священным письменам, которые моментально оказались в моих руках. — Интересно, — снова крякнул он, — тут дело такое, как бы это лучше сказать… в общем, дело дрянь.

— Дело дрянь — это когда третья мировая война, — возразил я. — Короче, Иосиф Фёдорович, к чему вы клоните, я что-то не догоняю?

— Выходи завтра на работу, без тебя завал, — наконец выдавил из себя директор фильма. — У Лёни Быкова после худсовета на нервной почве какие-то проблемы с желудком начались, и он сейчас в больнице. Нужно план съёмок и смету составлять, а Любочка в этих вопросах некомпетентна. Главный оператор Василич тоже самоустранился, говорит, что согласовывать разные актёрские съёмочные графики не намерен. Не его это, видите ли, прерогатива! Я сам было попытался разобраться, но всё мимо, я эти вопросы не тяну. Выйди на работу, прошу как родного.

— В качестве кого? — заинтересовался я.

— В качестве кого? — пожал плечами дядя Йося. — Пока никого. Я попытался тебя впихнуть простым техником или осветителем, но в отделе кадров заупрямились. Тебе, кстати, за трудовой книжкой надо зайти.

— Хрен с ней с книжкой. Вы мне лучше ответьте, гражданин Шурухт, а мироед Ротшильд случайно не ваш дальний родственник по материнской линии? — от возмущения я просто подскочил со стула. — Приблизительный бюджет «Зайчика» — 200 тысяч рублей, предполагаемый минимальный доход — 10 миллионов. Почему при рентабельности больше тысячи процентов я должен вкалывать за бесплатно? Если невпихуемое не впихивается, то не надо мучить сами знаете что! — рявкнул я.

— А ты на меня не очень-то ругайся, — дядя Йося тоже встал со стула. — Я и сам разные слова знаю. Значит так, завтра я тебе сделаю временный пропуск, как курьеру газеты «Ленинградская правда». Если встретит тебя в коридоре директор, скажешь, что принёс письма от любителей кино. А через месяц я тебя восстановлю обратно в должности ассистента режиссёра. Илья Николаевич — мужик отходчивый. Но это ещё не всё. Я общею, что твоё имя появится в списках сценаристов нашей кинокомедии, а это очень хорошие деньги, так как сценаристы получают роялти с продаж.

Я сделал задумчиво и одухотворённое лицо, многозначительно посмотрел куда-то вдаль и, постукивая себя ладонями по груди и коленям, запел:

Валенки, валенки — не подшиты, стареньки!

Будут роялти платить — буду в новеньких ходить!

Оп, оп, оп, оп, на-на-на-на-на!

— Клоун, — недовольно пробурчал директор фильма Шурухт.

— Люба, возьми карандаш и рисуй на листе ватмана квадраты 4 на 4 сантиметра в один длинный ряд, — скомандовал я нашей ассистентке режиссёра, разложив на столе рабочего кабинета временно заболевшего Леонида Быкова сценарий «Зайчика». — Ватман разверни по вертикали, это горизонталь, — возмутился я, когда Любочка уложила бумажный лист длинной стороной к себе.

— Сама знаю, — заворчала девушка и, перевернув ватман, стала рисовать квадраты в одну строку.

— Я всё понимаю, у нас сегодня первый день лета — понедельник 1 июня, и хочется вместо душной работы, посидеть в уличном кафе на берегу Невы, поесть мороженое и сходить в кино, — разозлился я. — Но пожалуйста, соберись! Я тебя прошу квадраты рисовать в ряд, а не в строку! Сверху вниз по самому по краю.

— Зачем это? — вдруг упёрлась моя помощница, именно так распорядился Шурухт, перед тем как исчезнуть по своим делам в неизвестном направлении.

— Сейчас в каждом квадратике напишем название сцены и то, в какой локации она снимается, — терпеливо и занудно начал объяснять я. — После чего напротив каждого квадрата обозначим какая нужна техника, какие люди задействованы и самое главное напишем фамилии проблемных актёров.

— А у нас все актёры хорошие, — ещё сильнее обиделась Любочка.

— А я не сказал плохих, — буркнул я, почувствовав, что ещё немного и взорвусь. — Проблемный актёр — это тот, у которого сложный график съёмок. Например, Георгий Вицин в этом году работает сразу в восьми картинах, дядя Лёша Смирнов в семи, Сергей Николаевич Филиппов в трёх, Игорь Борисович Дмитриев в двух, Роман Сергеевич Филиппов в двух. Ещё Эдуард Хиль должен у нас мелькнуть в эпизоде, а у него свой график гастролей.

— Какой Роман Филиппов? И зачем нам певец Хиль?

— Роман Филиппов — это здоровяк, который сыграл Васю в «Девчатах», — прошипел я. — Нам этот «Никола Питерский» понадобится для придания большей комичности пьесы про графа Нулина. А Хиль в следующем году поедет на международный фестиваль в Сопот. Его эпизод — это дополнительная реклама нашей кинокомедии. Люба, умоляю тебя, рисуй квадратики!

— Подумаешь, какой командир, — забухтела ассистентка режиссёра и, насупившись, стала молча рисовать требуемые квадраты.

А я, наконец, сам спокойно углубился в сценарий. В принципе и без разрисовки листа ватмана было очевидно, что самыми сложными в кинокомедии будут эпизоды в так называемом Среднем драматическом театре, где служит гримёром главный герой кинокартины Зайчик. И самое простое решение, которое сразу напрашивалось — это снимать ночью в БДТ, чтобы никому не мешать и не тратиться на дополнительные декорации в павильоне.

«Хотя зачем ночью? В БДТ со дня на день заканчивается театральный сезон!» — вспомнил я и, быстро набросав сроки занятости Вицина, Филиппова и Смирнова, пришёл к выводу, что нужно начинать съёмку с 5 июня, то есть уже в эту пятницу, и заканчивать её через семь дней до 12-го числа. Всё остальное кинополотно с чувством, с толком и с расстановкой спокойно досъёмывалось вплоть до августа месяца. В августе уже можно было переходить к монтажу, а в сентябре к озвучке. Главное сейчас первые семь съёмочных дней не проспать, иначе потом Вицина, Филиппова и Смирнова вместе уже не заполучить.