Голос сердца - Элеанор Браунлей

— Естественно, что я там бываю, но должен признаться, что никогда не видел вас, стоящей в очереди у касс в супермаркете.

— Возможно, что мы просто не смотрели по сторонам в надежде увидеть друг друга, — ответила Нина, вспомнив слова Мариссы. Подруга оказалась права.

— Обсудим это потом, — предложил Бен, не сводя глаз с сияющих в лучах света хрусталиков, окружающих крупные жемчужины в серьгах Нины. — Дело в том, что моей квартирой сейчас занимается дизайнер и я живу в Хэмпшир-Хаусе.

— Мне очень нравится это здание. Ваши окна выходят на парк?

— Я живу на четырнадцатом этаже и в хорошую погоду вижу практически весь Сентрал-Парк. С нетерпением жду, когда на деревьях появится листва.

— Представляю, какой открывается вид из окон вашей квартиры. Кто занимается отделкой?

— Никто. Там сейчас устраняют последствия модернизации, — ответил Бен и коротко объяснил, во что превратилась квартира, когда к ней приложила руку художница по интерьеру, больше всего озабоченная проблемами охраны окружающей среды. — Мне пришлось получить разрешение от комитета здания на переделку, и сейчас квартире возвращают прежний вид. Дизайнер увлеклась до такой степени, что даже установила фильтры для очистки воды.

— И опустошила ваш карман, — довольно резко заметила Нина. — Извините.

— Ничего, я припоминаю, что вы не очень приветствуете перемены.

Зазвонил телефон.

— Извините, но у меня нет автоответчика, поэтому придется подойти к телефону, — сказала Нина, радуясь возможности прервать разговор. — Я вернусь через минуту.

Пока Нина беседовала с кем-то по имени Карина, Бен вновь прошел через библиотеку-столовую в холл. Приличия не позволили ему открыть дверь, которая наверняка вела в спальню, поэтому он прошел в гостиную. Он задумчиво посмотрел на кушетки, обитые кремовым ситцем, глубокие кресла, столики, на которых стояли лампы с шелковыми абажурами и лежали книги по искусству. Бен вернулся в библиотеку и сел на кушетку, расположенную в неглубокой нише.

— У вас есть какие-нибудь видеозаписи последних фильмов? — поинтересовался Бен, когда вошла Нина, держа в руках поднос, на котором стояли французский фарфоровый кофейник, расписанный розами, такие же фарфоровые чашки и блюдца, сахарница, сливочник и тарелка с пирожными.

— Только мои любимые мыльные оперы, — рассмеялась Нина, когда Бен взял поднос у нее из рук и поставил его на покрытый черным лаком кофейный столик. — У меня есть маленький телевизор в офисе, но нет времени, чтобы смотреть их.

— Это свидетельствует о том, что ваша фирма процветает, — заметил Бен. Нина разлила кофе по чашкам, и Бен взял пирожное. — Я заглянул в вашу гостиную.

— Вам там понравилось что-нибудь?

— Мне понравилось все. Хотя я и ожидал увидеть кое-что другое. Но обстановка полностью соответствует вам.

— Благодарю вас, — Нина явно была польщена. — Но почему, интересно, вы рассчитывали увидеть нечто другое?

— Я думал, что комната будет меньше. В современных зданиях так не хватает пространства.

— Да, над ними приходится потрудиться, чтобы придать желаемый вид, — согласилась Нина, оглядываясь по сторонам. — Это здание было построено в конце пятидесятых, еще до того, как строители начали срезать углы. Когда я въехала сюда, то сразу же решила создать что-нибудь особенное. А вы живете в той же квартире, где жили, когда были женаты? — спросила она, передавая Бену тарелку с пирожными, чтобы он мог взять еще одно.

— Нет, мы с Меган жили в довольно скромной квартире. Денег у нас было немного, и Меган экономила. Патриция как-то назвала ее японской квакершей.

— Очень емкая характеристика, — сдержанно улыбнулась Нина. Сегодня был особенный день, и она решила немного забыть о своих правилах и постараться узнать побольше о Бене. Кроме того, ей было любопытно поговорить о женщине, которая развелась с Беном Уортоном. — И Патриция, как широкая творческая натура, вряд ли одобряла этот стиль.

— Да. Честно говоря, мне не очень приятно вспоминать эти беседы с Патрицией, хотя теперь мы уже можем смеяться, когда речь заходит о них.

— Значит, вы по-прежнему видитесь со своей бывшей женой? — удивленно спросила Нина. Судя по всему, это был брак двух студентов и, когда их жизненные пути разошлись, они решили развестись. Вряд ли Патриция Росситер приложила к этому свою руку. Хотя кто знает? — Те из моих знакомых, кто вышел замуж в университете и впоследствии развелся, теперь стараются держаться подальше от своих бывших мужей.

— Первые несколько лет мы были очень рады, что избавились друг от друга, — подтвердил Бен, впервые в жизни признаваясь, что это на самом деле было так. — Но пару лет назад мне пришлось провести несколько месяцев в Бостоне, и мы с Меган постоянно сталкивались друг с другом. В конце концов мы решили как-то упорядочить наши отношения. Кроме того, среди ее друзей принято поддерживать хорошие отношения с бывшими супругами, а Меган не хотела чувствовать себя виноватой в нашем разрыве.

— Опять это чувство вины!

— А вы когда-нибудь чувствуете себя виноватой?

— В чем? — Нина передернула плечами.

— Это вам решать, — парировал Бен.

— Не знаю, но, признаюсь честно, меня очень легко смутить, это я знаю точно.

Бен вдруг почувствовал, что комната как бы уменьшилась в размерах, а аромат духов Нины стал сильнее. Платье, в котором она была в этот вечер, удивительно подчеркивало ее женственность, и Бен не мог отогнать от себя мысли, какое соблазнительное тело скрывается под ним.

— Вы и сейчас испытываете смущение? — наконец спросил он.

— Когда я рядом с вами, это чувство исчезает, — ответила Ника, чувствуя, как сильно бьется ее сердце. — Мне с вами легко даже тогда, когда вы начинаете вести себя непредсказуемо.

— Когда это было? — недоверчиво поинтересовался Бен, подвигаясь ближе и забыв о кофе и пирожных.

— В воскресенье, — спокойно ответила Нина, заметив, что на лице Бена выразилось удивление. — Когда я сказала, что решила претендовать на наследство Патриции. Вам это почему-то не понравилось. Но мне кажется, я поняла в чем дело.

— Да? — Бен провел пальцем по одной из серег и наклонился, чтобы поцеловать Нину в щеку.

У Нины перехватило дыхание, но она справилась с собой и продолжила:

— Я поняла, что у вас есть причины вести себя подобным образом.

— Какие? — настаивал Бен.

— Если даже завещание Патриции не будет найдено, вы все равно останетесь распорядителем ее имущества, а это означает, что мы будем часто общаться на этой почве.

— Вы очень проницательны.