Большой погром - Василий Сахаров

Входим в город и атакуем противника колоннами. Пруссы блокируют казармы городской стражи и берут под контроль стены, ворота и донжоны. Захватить всё сразу, одним ударом, не сможем. Пусть. Это не важно. Если какой горожанин сбежит, его счастье. Старшим над пруссами поставлю Поято. Зеландские дружины и своих воинов поведу лично. Мы прорвёмся в центр, возьмём административные здания и церкви, перебьём рыцарей ордена и захватим самые богатые кварталы. А кораблями, причалами и складами займутся бодричи, которых поведёт друг Вартислав. Они справятся.

– Вождь, – подал голос Креслав.

– Что?

– А нам что после захвата города делать?

– Потом поговорим. – Я покосился на Фло.

Варог кивнул:

– Ясно.

Юноша хотел знать, что ему уготовила судьба. Резонно. А всё просто. Перед тем как мы покинем ограбленный город, Фло будет убит. Очень уж много он знает. Банда его останется без вожака, и вароги перехватят нити управления. Второй год они вместе с Фло, начали работу в Брюгге ещё до появления Роберта де Ге, всех знают и завоевали немалый авторитет. Следовательно, с поставленной задачей справятся. А дальше видно будет. Могут в войско крестоносцев войти или перебраться в Германию, а могут остаться в Брюгге и шпионить. Это по обстоятельствам. Если вскроется, что именно банда Фло стояла за уничтожением городских стражников, придётся бежать. А если нет, то резонов торопиться нет и лучше шпионам остаться в Брюгге.

Всё! Пора! Выпроводив из хибарки Фло, я вызвал Поято, Вартислава и ещё нескольких вождей. Они собрались быстро, и я поставил перед ними боевые задачи. А завершил военный совет наставлением:

– Братья мои, запомните крепко-накрепко: мы пришли сюда не за добычей. Она будет, и хабар ожидается большой. Но это не главное. Основная цель – сжечь верфи и корабли. Поэтому не надо рубиться с горожанами насмерть и погибать. Если встретили сопротивление, которое не в состоянии подавить без потерь, оставьте заслон и бейте в другом месте. Управиться должны за один день. Что сможем взять с собой, то и наше. Что не возьмём, то сожжём. Общий сбор всех отрядов вечером, возле ворот, через которые войдём. Перед отступлением подпалим город со всех сторон. Пленных не брать.

Вожди отозвались одобрительным гулом, вопросов не было; и через час, оставив на берегу пару сотен воинов для охраны кораблей, войско покинуло рыбацкую деревушку и вышло на дорогу.

От точки высадки до Брюгге девятнадцать километров. Немало. Однако мы оказались возле городских стен перед рассветом и упёрлись в закрытые ворота. Впрочем, вскоре они открылись. Нас встретил Драган, который привёл проводников; и войско начало расходиться по городу, который только-только стал просыпаться.

Я шёл по улице, словно прогуливался, а вокруг меня лилась кровь и умирали люди. Ещё один меч сейчас ничего не решал, варяги и мои дружинники справлялись сами. Телохранители прикрывали меня со всех сторон, ни один враг не подступится, и я совершенно спокойно наблюдал за работой воинов. Почему спокойно? По той простой причине, что привык, зачерствел сердцем. Всё как в старой советской песне: «Нас не надо жалеть, ведь и мы никого б не жалели».

Из добротного каменного дома выскочил молодой бородатый мужчина с секирой. За его спиной мелькнул женский силуэт и раздался тревожный вскрик. Судя по всему, горожанин хотел защитить свою семью. Но раздался характерный щелчок арбалетной тетивы, и короткий болт влетел ему в лоб. А затем в распахнутую дверь вломились два русича из сотни Ильи Горобца…

Впереди патруль городской стражи. Три воина, выставив копья и призывая на помощь, встали посреди улицы. Вот только бронированная волна моментально смела защитников города со своего пути и растоптала…

На заборе, который примыкал к улице, появился старик с дубиной в руке. Один из варягов метнул сулицу, и тот, раскинув руки, без крика свалился обратно во двор…

В переулке повозка и рядом возница. Куда и зачем он хотел отправиться с утра пораньше? Без разницы. Его насадили на копья, а повозку быстро откатили в сторону, и кто-то из пруссов закричал:

– Теперь есть куда добычу складывать!

В ответ смех.

Движение штурмовой колонны, которая по пути к центру отсекала от себя на перекрёстках и мостках через каналы охранные десятки, продолжалось. Воины шли ходко, и вскоре мы оказались на центральной городской площади.

Несмотря на внезапность нашего нападения, рыцари двух орденов, тамплиеры и тевтонцы, были готовы оказать нам сопротивление, выстроившись в боевой порядок возле собора. Почему они прибыли в город перед нашей атакой и как умудрились быстро собраться? Это случайность, чей-то хитроумный план или здесь замешана мистика? Вопросы, конечно, интересные. Хотелось бы получить на них ответы, и я окликнул сотника Твердятова:

– Гнат!

– Я! – Он посмотрел на меня.

– Пленник нужен!

– Достанем, вождь!

Рыцари выстроились квадратом и ощетинились копьями, то ли греческую фалангу попытались изобразить, то ли швейцарскую баталию. Они хотели задержать нас, не допустить в храм своего Господа, в котором, конечно, хранилось немало богатств, и дождаться подхода готовых сражаться горожан. Задумка неплохая. Однако мы с ними возиться не собирались.

– Эй, дети Перуновы, сюда! – так Гнат Твердятов позвал огнемётчиков и сразу же обратился к арбалетчикам: – Стрелки! Прикрывайте!

Все манёвры давным-давно отработаны на полигонах Рарога, и заминки не было. Стрелки с дистанции в сто метров разрядили арбалеты в крестоносцев, а огнемётчики закинули в строй врагов глиняные бутылки с греческим огнём.

Что тут началось, не передать словами. Объятые жидким пламенем люди вырывались из строя, который минуту назад казался несокрушимым. Они кричали и махали руками, катались по булыжникам и обмазывались грязью. Но всё было бесполезно. Доработанный и усовершенствованный алхимиками Рарога греческий огонь проникал под доспехи или прожигал их. Спасения от него не было, об организованном сопротивлении речь уже не шла, и в атаку пошли варяги. Они налетели на крестоносцев и стали их рубить, а потом погнали в сторону собора.

Спустя десять минут я вошёл в храм Христа. Что сказать? Много золота и серебра. На стенах росписи и возле алтаря мраморные статуи. Богато жили церковники, что и неудивительно. В Европе церковь – главный ростовщик и банкир. Отсюда богатство тамплиеров, епископов и кардиналов. А простой народ – бессловесное быдло. Почему-то в этот момент мне вспомнились слова лаонского епископа Адальберона, прочитанные в одной христианской книге: «Благородный (nobilis) и крепостной (servus) не подвластны одному и тому же закону. Одни – воины, защитники церквей, которые защищают всех, и великих и малых, а тем самым защищают самих себя. Другое сословие – крепостные (servi). Это презренное сословие получает всё в муках. Имущество, одежда и поле крепостного принадлежит всем. Негоже свободному человеку не иметь крепостных, посему единый дом Божий триедин. Когда одни молятся, другие воюют, а третьи трудятся. Все три вида составляют одно и не выдержат разделения».

«Зачем это вспомнил?» Встряхнув головой, я прогнал мысли о сути католической церкви и посмотрел на пленников, которых захватили дружинники. Пара священников и три рыцаря: один тамплиер и два тевтонца. Будет с кем поговорить. Не сейчас, позже.

Поднявшись на колокольню, я смог окинуть взором большую часть города. Как раз рассвело, и моё внимание привлёк пожар в порту. Вартислав прорвался к вражеским кораблям. Уже хорошо. А в другой стороне горели казармы городской стражи. Тоже неплохо. Кое-где идут бои, но сильного сопротивления нет, и мы побеждаем.

– Вадим! – раздался с лестницы голос Гната.

– Чего?! – Я посмотрел вниз.

– Вартислав гонца прислал! Помощи просит! Из замка на прорыв пошли! Бодричи могут не удержаться! Что делать?!

– Пошли три сотни пруссов!

– Понял!

Через минуту от собора в сторону моря побежали пруссы, которых в прошлом году привёл Поято, а я покинул наблюдательный пункт, спустился и начал допрос пленников.

Тамплиеров, тевтонцев и священников пытали вароги, которые в своей школе научились многому, не только убивать, но и развязывать языки молчунам. Молодые воины показали, что умеют, а я узнал всё, что меня интересовало.

Рыцари ордена поделились планами своего командования, которое следующей весной под предводительством Фридриха Барбароссы собиралось отправить воинов в новый Крестовый поход против венедов. Поэтому сейчас они активно готовились, копили силы, покупали оружие и припасы. Всё это мне и так уже известно. Но ещё они сообщили, что у нас завёлся крот, вражеский шпион. Подробностей они не знали, не их уровень. Однако рыцари слышали, что это не рядовой агент и он слил мейстеру Тевтонского ордена информацию о составе нашего флота и планах. Поэтому рыцари ордена и прибыли в приморские города. Так сказать, на усиление. И это только один отряд. Не меньше шести длинных сотен сошлись возле Парижа и вместе с местными ополченцами, королевскими войсками и полками Генриха Плантагенета сейчас направляются к морю. Наверное, к Руану, куда пошёл Доброта.