Последний выживший на станции «Таймыр» - Александр Зубенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так он и поступил. Где-то у трансформаторной будки гавкнула собака, словно предчувствуя, что случилось что-то плохое, страшное и непонятное её скудному разуму. Взяв из столовой тряпку с ведром, Илья Фёдорович поспешил в жилой блок, но замешкался перед выскочившим из-за радиорубки Бадильоном, потеряв драгоценные минуты. Собака грозно оскалилась и припала к земле, готовясь к прыжку. Именно в этот момент и выбежала Тоня, выискивая испуганными глазами хоть кого-то, кто смог бы ей объяснить наличие кровавых пятен рядом с отброшенным огнетушителем.
– Стой, Бадик! – выкрикнула она, заметив, что пёс вот-вот набросится на учёного. Странно. Выздоровел? Так быстро? А отчего животное такое агрессивное? Где Коржин, где его хозяин?
Мысли лихорадочно пронеслись в мозгу, и только тут она заметила в руках Ильи Фёдоровича тряпку и ведро. Руки научного сотрудника были в крови. Что здесь произошло?
Бадик застыл, повернулся на крик и потрусил к хозяйке, явно выказывая свою ярость на непонятное существо, каким ему сейчас казался учёный.
– Где Коржин? – испуганно спросила Тоня, прижимая к ноге дрожавшего от злобы пса. Она и сама ещё не пришла в себя, проснувшись от какого-то смутного чувства тревоги. Вышла в коридор, заметила кровь на полу и поспешила к раскрытой настежь двери, не догадавшись заглянуть в комнату отдыха. Если бы она увидела, что там только что произошло, она наверняка не стояла бы сейчас здесь, промелькнуло в воспалённом мозгу учёного. Он заискивающе осклабился и остановился в нескольких шагах от неё, не решаясь приблизиться к рычащему псу.
Голос у Тони дрожал.
– Что с вашими руками? Порезались? Или Бадик укусил?
Девушку всю колотило от страха.
– Ни то, ни другое, – ехидно усмехнулся полузомби-получеловек. – Коржина нет. Василька твоего тоже. Теперь только мы с тобой. – Слюна на воротник потекла так обильно, что пришлось её стереть рукавом. – Теперь ты моя! – вожделенно прохрипел он.
Девушка уже пятилась назад и готова была закричать, как вдруг пространство вокруг неё сгустилось, спрессовалось, и приняло консистенцию вязкого киселя, сквозь который невозможно было двигаться. Илья Фёдорович (или то, что от него осталось) открыл рот, застыл на месте и увидел буквально в пустоте материализующийся сгусток облака, превращающийся на глазах в сфероидный объект вполне правильных очертаний. Шар повис в пространстве, выпустил из себя сканирующие лучи зеленоватого цвета, «прощупал» ими территорию, и обволок девушку колыхающимся туманом, словно коконом от личинки гусеницы. В сияющем ореоле прозрачной субстанции Тоня медленно оторвалась от земли, едва не крича от страха. Какая-то неведомая сила, перевернув в воздухе, заставила её принять горизонтальное положение и втянула внутрь замкнутого пространства. Безвольное тело девушки всосало словно пылесосом. Шар раздулся в размерах, переместил лучи на собаку и, парализовав её, всосал в себя тем же способом, что и её хозяйку. Операция была завершена в течение нескольких секунд, сфероид бликнул на прощание и… исчез, растворившись в пустоте, как ложка сахара в горячем стакане чая.
Что до Ильи Фёдоровича, то этот загадочный инцидент тут же был стёрт из его памяти неведомым облучением, пронизавшим его сознание в затылочной части головного мозга. Не было никакого шара. Ему это привиделось. Вся информация была подвергнута тщательной зачистке, словно в капиллярах мозговой ткани начисто прошлись половой тряпкой, убирая за собой нежелательные улики. Пожав плечами и бессмысленно оглядев место только что исчезнувшего феномена, он поспешил с ведром в коридор, чтобы успеть смыть пятна крови, пока не проснулась его вожделенная мечта. По его предположениям девка ещё спала, и надо было поспешить убраться перед её пробуждением. А там уже и свежая печень…
Собственно, в этот момент, когда безумный маньяк направился в комнату отдыха, и появился в воротах Витя-Василёк. Услышав, как парень, обходя территорию, принялся звать девушку, бывший учёный затаился в кладовой, и когда Василёк добрался до комнаты отдыха, с ужасом увидев новое кровавое пятно, Илья Фёдорович напал на него сзади.
Оставив бессознательного Василька, безумный и умалишённый теперь убийца в образе некогда выдающегося учёного, прыгну по-кошачьи к спальне девушки, распахнул дверь и застыл на месте.
…Тони, разумеется, здесь уже не было.
№ 31.
Город Диксон находился на западной стороне Пясинского залива и был административным центром Таймырского Дагано-ненецкого национального округа. От метеостанции «Таймыр» его отделяло несколько сотен километров; это был едва ли не самый значимый порт Карского моря, куда сходились все торговые и коммуникационные пути. Именно из этого крупного населённого пункта на станцию поступала почта, продукты питания, оборудование, стараниями некогда живого Павла Семёновича – куратора всех станций полуострова Таймыр.
Однажды, ясным октябрьским утром, когда минусовая температура достигла уже пятнадцати градусов, в пределах города Диксон, на самой его окраине появилась довольно необычная собака, бродящая по округе в поисках мёрзлых останков рыбы-юколы. Эти потроха местные рыбаки сваливали в отхожих местах, где вскоре их подбирали песцы и городские хаски. Присмотревшись внимательнее, рыбаки заметили довольно отощавшего пса, который рылся в куче рыбных отходов, выискивая наиболее подходящие куски. Было видно, что животное не ело несколько дней, да и порода его не слишком подходила для суровой зимы. Таких «служак» держали больше в тёплых будках для охраны каких-либо значимых объектов, и в случае лютых морозов забирали внутрь, нежели оставляли мёрзнуть на улице. Пёс, видимо, как раз был из числа таких охранников, на контакт не шёл, но и не прятался, когда к нему впервые подошёл кто-то из поморов. Так продолжалось три дня. Рыбаки заметили,
