Библия Раджниша. Том 4. Книга 2 - Бхагван Шри Раджниш

безумия человека везде. На железнодорожной станции вы идете в уборную и оглядываетесь: надписи на стенах стали разновидностью искусства. Это великие художники, те, кто занимается этой чепухой. Что это за тип людей, которые приходят в уборную для того, чтобы нарисовать и написать такие вещи — ужасные вещи? Но это, должно быть, в их умах, они, должно быть, везде носят это с собой.

Вы проходите мимо людей, которые бросают разный мусор. Они не бросают его в вас, они настолько сыты, что должны выбросить его, иначе они умрут. Они просто разгружают себя. Конечно, если они начнут выбрасывать мусор и подобные ему вещи на дорогу, то они будут схвачены муниципалитетом или полицией и доставлены в суд, обвиненные в загрязнении дороги. Но вещи, которые они выбрасывают, невидимы, ни один суд ничего не может с этим поделать. Ни одному полицейскому не был вручен инструмент для того, чтобы схватить надписи на стенах, которые люди разбрасывают вокруг.

Если они разбрасывают их в уборной, то весьма возможно, что они разбрасывают это в своем учреждении, поскольку для их ума это не имеет значения. В уборной им проще, так как дверь закрыта и они одни. Но они пришли подготовленными. Откуда появляются эти краски и карандаши? Эти люди пришли совершенно готовыми, со всеми этими инструментами. Они разбрасывают свои надписи повсюду, и вы можете схватывать это.

Ум — очень чувствительное явление.

Вы можете проэкспериментировать с ним и будете удивлены. Вы можете сидеть в одной комнате и позволить кому-то, кто очень близок вам, дорог вашему сердцу, сидеть в другой комнате. Вы говорите этому человеку: «Сидите тихо в течение пяти минут, затем начинайте наносить на бумагу все то, что придет вам на ум: слово, животное, лицо человека или что-то еще… цветок, что- нибудь еще, треугольник, все, что угодно».

«Вы не вносите это, вы должны позволить этому появиться. Вы просто ждете с карандашом в руке, приложив его к бумаге; ждите в тишине пять минут, а затем ожидайте все то, что возникнет. Если возникнет треугольник, пусть на бумаге будет треугольник; если возникает морда лошади, пусть она будет на бумаге». Скажите человеку: «Нарисуйте десять вещей, а после десяти вещей открывайте дверь и идите в мою комнату», — или вы зайдите в его комнату.

Через пять минут вы также должны изобразить первую фигуру, затем вторую фигуру, затем третью фигуру — десять фигур. И вы будете удивлены, что если тот человек чувствительный, то чуть ли не девять изображенных предметов будут одинаковы; чем меньше человек чувствителен, тем меньше будет одинаковых предметов. Но почти тридцать три процента фигур, одна треть, будут одинаковы.

Если человек немного подготовлен посредством гипноза, тогда будет очень легко, тогда могут быть одинаковы сто процентов фигур. Вы лишь должны сказать человеку, чтобы он заснул глубоким сном на пять минут: «Закройте глаза и расслабьтесь и воспринимайте все, что я говорю».

Вы лишь осуществляете эту идею через пять минут, когда он выглядит расслабленным и его лицо выглядит расслабленным. Вы сможете увидеть, что его лицо сразу же теряет свой цвет. Это другое лицо. Его глаза другие, его губы изменились. Он в состоянии преднамеренного сна, но он способен слышать вас.

Вы лишь говорите ему: «Завтра мы собираемся провести эксперимент в двенадцать часов. Это эксперимент… И через те десять минут вы будете сверхвосприимчивы, поэтому все, что я буду рисовать на бумаге в своей комнате, вы будете сразу же рисовать на своей бумаге в своей комнате».

Это простые эксперименты, которые могут продемонстрировать, как мысль постоянно перескакивает от одного человека к другому человеку. Идя по дороге за человеком, лишь смотрите точно на его шею, которая является самой чувствительной точкой, — там, где начинается позвоночник, ваш позвоночный хребет, и ваши мысли встретятся. Это слияние.

Лишь смотрите на эту точку на шее в течение нескольких секунд, а затем мысленно скажите этому человеку: «Посмотрите назад», и человек немедленно посмотрит назад. Или мысленно скажите человеку: «Что-то зудит на вашей левой ноге». Он будет чесать свою левую ногу — и он будет также оглядываться вокруг, немного удивленный, поскольку что-то здесь не так.

Там ничего не было, никакого зуда, но возникла мысль о том, что «там зуд». Он может физически ощущать, что зуда нет, но мысль была такая ясная, и приказание было такое ясное, что перед тем, как он смог прекратить его, он чесался.

Лишь маленькие эксперименты… и вы будете удивлены, узнав о том, что мысли — это вещи. Они постоянно движутся, а вы постоянно принимаете их. Проблемы других людей прыгают на вас, и садятся вам на голову, и едят вашу голову, — а вы стараетесь решить их. Вы даже не осознаете, что это не ваши проблемы: вы не обязаны решать их.

Поэтому ясность — это просто небольшая бдительность, наблюдательность, попытка наблюдать то, что происходит внутри вас, вне вас, не вынося суждения о том, хорошо это или плохо. В тот момент, когда вы судите, вы забываете простой процесс быть бдительными. Судья никогда не может быть бдительным; его судейство встает на пути.

Поэтому не судите. Нет ничего хорошего, нет ничего плохого. В том, что касается вашего усилия создать ясный ум, все объекты имеют одинаковую ценность, одинаковый вес. Вы лишь наблюдатель без привязанности к этой идее или к другой идее. Лишь научитесь немного бдительности без привязанности.

И это может быть сделано в любое время: работая, не работая, прогуливаясь, сидя, принимая пищу, лежа на кровати, — любое время — это время для медитации.

И это есть медитация, которой я хочу, чтобы вы занялись.

Единственная вещь, которую я хочу, чтобы вы делали, — это практиковать этот простой способ достижения осознанности.

Ваши глубочайшие проблемы исчезнут. Вы осознаете, что поверхностные проблемы — не ваши. Вы начнете отдавать их обратно людям.

Случилось так, что от моего дома до школы было три пути. Два пути представляли собой большие дороги, но они были немного длиннее, а между этими двумя путями находилась очень маленькая улица. Только люди, которые жили там, ходили по этой улице, и больше никто; но поскольку это был кратчайший путь в школу, то он был моим обычным путем.

На этой улице находился