Князь Демидов. Том V - Евгений Бергер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Даже если он бог богов?
— Без разницы. — недовольно фыркнула волчица: — В общем, никто не знал, откуда именно пришли Громовержец и Сапериос.
— А как они погибли?
— Ну… Сапериос исчезла во вспышке. Где-то на территории Африки. А Громовержец распался на несколько духов. Оставил потомство и исчез. Впрочем, как и любой нормальный ЭПТ.
— Вот! Видишь? Значит Громовержец тоже простой дух.
— Никакой он не простой! Ты не понимаешь, о чём говоришь.
— Ох… — я лишь обречённо закатил глаза: — Будь, по-твоему. Кстати, а как ты отнеслась к падению пантеона?
— С облегчением… Я устала от вечной возни с солдатнёй в их никчёмных войнах. Мне всегда хотелось создавать и созидать… А, не уничтожать. Но Громовержец увидел во мне воина. Собственно, поэтому я и стала повелительницей боевых чар.
— Интересно. Но ты знаешь… Зато теперь я спокоен.
— Чего вдруг?
— Ну… мои опасения, что вы готовитесь к тотальному захвату человечества оказались ложными.
— Захвату? Чтобы опять гибли миллионы? Нет, спасибо! Хватило Древней войны. Тем более, я же рассказала только про Римскую Империю. А ожесточённые сражения шли в Египте, на территории современной Российской Империи, на Африканском континенте и на обеих Америках. Всюду бушевали огонь и смерть! Я считаю чудом то, что тогда не наступило светопреставление.
— Согласен. Было бы немного обидно. — вздохнул я: — И чем ты занималась после Древней войны?
— Убегала от идиотов-алхимиков, которые мечтали о вечной жизни… Ох, сколько дерьмища я повидала за всё это время, пока не встретила Мадлен… Но я относилась к этому, как к наказанию за преступления против человечества. Отмаливала грехи своего наставника… и всех старших «коллег по цеху», которые не пережили падения пантеона. — ответила Лина, но затем хитро сузила глаза: — Я рассказала тебе страшную правду. Теперь — твоя очередь, Демидов!
— По поводу чего ты хочешь узнать?
— Но тут банально… Что ты такое?
— Бывший оперуполномоченный сотрудник надзорной организации под названием «Бастион». Наша задача — следить и отлавливать потенциально опасных прогрессоров. Или, как их ещё называют в некоторых источниках — попаданцев.
— Ого! — в глазах Лины читалось восхищение и… полнейшее непонимание: — Так значит, мы не одни в космосе?
— Конечно же, нет. Что за глупость? Даже по теории вероятности невозможно, чтобы Земля была такая одна. Вокруг слишком много галактик.
— Выходит, ты был чем-то вроде полицейского?
— Условно.
— А зачем прилетел сюда?
— Случайно. Будем так говорить — незапланированный отпуск.
— Теперь хоть всё встало на свои места. — с облегчением выдохнула волчица и положила голову на бортик ванны: — Как ты думаешь… Сама судьба связала двух личностей, которые скрывают ото всех свою страшную тайну?
— Возможно. Но честно — я не очень верю в судьбу. Мне работа не позволяет. А ещё я не верю в случайность.
— Так если нет судьбы и случайности, то что тогда правит этим миром?
— Мы сами и правим. Просто идём и правим. Раз нет судьбы и случайности, значит на сцену выходит — вероятность.
— Но сути это не меняет. К чему другая терминология?
— Мне так удобнее. Я так привык.
— Ох, ладно… — закатив глаза, ответила волчица, но затем тут же радостно улыбнулась: — Но на самом деле — для меня большая честь встретиться с представителем другого мира! Я же сразу поняла, что ты не такой, как все. Просто… для меня это было так дико!
— Сама же говоришь — баланс. Не хочу, чтобы люди начали тыкать в меня различными приборами и изучать, как чужеродный организм. К тому же…
В дверь ванной комнаты настойчиво постучали.
— Я же просил посидеть в коридоре! — открыв дверь, я увидел Рудольф в человеческом обличии.
— Извини, Хозяин… Но там снаружи молодой человек. И он очень сильно хочет с тобой поговорить. — ответила лиса.
— Кто?
— Не знаю. Он не представился.
— Эх… — я обернулся к Рогалику: — Мы ещё потом обязательно вернёмся к этому разговору.
— Всенепременно! — обрадованно ответила волчица, и судя по волнам — начала дёргать своим хвостом прямо под водой.
Пройдя в тамбур, я открыл дверь и выглянул в коридор.
— Вот это ничего себе! Какими судьбами? — неожиданный гость вызвал у меня искреннее удивление.
— Демидов… Поговорить надо. — потупив взгляд, и тяжко вздохнув, ответил Апраксин.
— Ну… говори. — я жестом призвал парня к ответу.
— В общем… Не хочу я с тобой драться. Не честно это, как-то… — уклончиво начал он.
— Не честно? С чего вдруг? — я удивленно приподнял бровь.
— Ну… Я же с четвёртого курса, а ты только поступил. Не красиво это… избивать малолеток. Сам понимаешь. Мне честь дорога… — пробубнил он, виновато опустив глаза.
— Коль дорога — радоваться должен, что попался такой простой противник. — усмехнулся я, скрестив руки на груди, и облокотившись на дверной косяк: — Апраксин! Ты мне тут Ваньку не валяй. Скажи правду — зачем пришёл?
— Это… Бить мелких не люблю…
— Чувствуешь? — я сделал вид, что принюхиваюсь: — Это же тот самый модный аромат! Называется — остывшая лапша на ушах. Апраксин, я тебя в последний раз спрашиваю — чего надо? Я же могу тебе и без дуэли здоровье испортить. Ты знаешь… Меня очень легко вывести из себя.
— Знаю-знаю! Поэтому и пришёл… — Апраксин наконец-то посмотрел на меня: — Отказываться от дуэли — позор для всей семьи. Но и сражаться с тобой — я смысла не вижу! Не знаю, кто тебя тренировал… Но я видел, что ты сделал со Штиглицем.
— Страх? Хе… Страх — это совершенно нормальное чувство. Но тут видишь ли, в чём дело, дорогой друг? Когда мы с Госпожой Слуцкой, между прочим — по её инициативе, решали вопрос с моим поступлением в ваш кружок, вы со своими боевыми товарищами посчитали нужным напасть на меня. Это, во-первых. А во-вторых — меня очень раздражают люди, которые не узнав оппонента, начинают кидаться оскорблениями. Вы прилюдно оскорбили меня, Господин Апраксин. И я почту за честь научить вас всем необходимым дворянским манерам, а также — уважению к ученикам Университета.
— Цена… назови цену, чтобы отказаться от этой дуэли!
— То есть, ты хочешь купить меня? И что важнее… если я откажусь от дуэли, выходит на смех выставят меня. Ты не находишь это немного несправедливым?
— Ты здесь и месяца не проучился! О твоём досадном отказе забудут через пару дней. А я тут уже третий год! — дрожащим голосом ответил Апраксин.
— Культурно мы не понимаем, да? — я лишь улыбнулся, но затем сделал самую серьёзную физиономию: — А
