Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Религия и духовность » Религия » Иисус из Назарета - Йозеф Ратцингер

Иисус из Назарета - Йозеф Ратцингер

Читать онлайн Иисус из Назарета - Йозеф Ратцингер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 88
Перейти на страницу:

Но что бы с нами ни происходило, незыблемым остается начало начал — Отче наш: ибо мы знаем, что Он с нами, что Он держит нас в своих руках, что Он нас спасет. Петер-Ханс Кольвенбах рассказывает в своей книге, посвященной духовному бдению, об одном православном старце, который испытывал настоятельную потребность «начинать „Отче наш“ с конца, дабы сподобиться завершить молитву первыми словами — „Отче наш“». Это соответствовало бы, объяснял старец, православному пути: «Все начинается в пустыне с искушения, затем мы возвращаемся в Египет, проходим через исход, минуя этапы прощения и манны небесной, и попадаем по воле Божией в землю Его обетования, в Царство Божие, где Он открывает нам тайну Своего имени: „Отче наш“» (Kolvenbach, 65 f.).

Оба пути, восходящий и нисходящий, призваны напоминать нам о том, что «Отче наш» — это молитва Иисуса и что ее смысл раскрывается через осознание этой общности с Ним. Мы молимся Отцу на небесах, которого мы знаем благодаря Сыну; вот почему Иисус незримо присутствует во всех прошениях этой молитвы, как мы увидим, когда подойдем непосредственно к анализу отдельных положений. И последнее: поскольку «Отче наш» — молитва Иисуса, она заключает в себе троичность. Молясь вместе с Иисусом, мы через Духа Святого обращаемся к Отцу.

Отче наш, сущий на небесах

Мы начнем с обращения «Отче». Райнхольд Шнайдер пишет в своей работе, посвященной «Отче наш», следующее: «„Отче наш“ открывается великим утешением: нам дозволено говорить „Отче“. В этом одном-единственном слове заключена вся история Спасения. Нам дано говорить „Отец“, потому что Сын был нашим братом, Который открыл нам Его, и потому что через подвиг Христа мы вновь стали Божиими чадами» (Schneider, 10). Современные люди едва ли могут ощутить в полном объеме утешительную силу слова «отец», ведь у многих опыт взаимоотношений с отцом либо вовсе отсутствует, либо весьма относителен — у кого-то из-за возникающих трений, у кого-то — из-за недостаточного участия отцов в жизни детей.

Вот почему нам еще нужно изучить, что означает, собственно, слово «отец» с точки зрения Иисуса. В речах Иисуса Отец предстает как источник всякого добра, как мерило человеческой праведности и совершенства: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми» (Мф 5:44–45). Идущая «до конца» любовь (Ин 13:1), которую Господь исполнил на Кресте, молясь за врагов Своих, открывает нам сущность Отца. Он и есть эта любовь. Именно поэтому Иисус, исполняющий ее в полной мере, является в полной мере «Сыном» и приглашает нас стать «сынами и дщерями» (2 Кор 6:18) — с учетом этой высокой мерки.

Обратимся еще к одному тексту. Господь напоминает нам, что отцы не должны давать детям камня, если те просят хлеба (Мф 7:9—10), и говорит далее: «Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф 7:11). Лука конкретизирует понятие «благ», даруемых Отцом: «Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святаго просящим у Него» (Лк 11:13). Это означает одно: дар Бога — это Сам Бог. «Блага», даруемые Им, — это Он Сам. Именно этот пример неожиданно открывает нам, что составляет суть моления: мы молимся не о том, чтобы получить то или это, мы молимся о том, чтобы Бог принес Себя нам в дар, — такой дар будет превыше всех даров, он станет «единственно насущным». Молитва — это путь, предназначенный для того, чтобы постепенно очистить наши желания, внести в них поправки, чтобы постепенно осознать, что в действительности мы нуждаемся только в одном: в Боге и в Его Духе.

Если Господь учит нас искать сущность Бога Отца в любви к врагам и в этом видеть Его совершенство, дабы самим стать «сынами», то этим нам дается ясное представление о характере связи между Отцом и Сыном. Нам показывается, что в зеркале образа Иисуса мы можем увидеть, Кто есть Бог и Каков Он: через Сына мы находим Отца. «Видевший Меня видел Отца», — ответил Иисус во время вечери на просьбу Филиппа, сказавшего: «Покажи нам Отца» (Ин 14:8). «Господи, покажи нам Отца», — взываем мы, обращаясь к Иисусу, и ответом всегда для нас будет Сын: через Него, и только через Него мы узнаём Отца. И в этом открывается суть подлинного Отцовства. «Отче наш» не проецирует человеческий образ на небеса, а показывает нам в небесной перспективе, в перспективе Иисуса, какими людьми мы должны и можем стать.

Если мы, однако, еще более внимательно присмотримся к тексту, то обнаружим, что для нас Отцовство Бога предстает, согласно вести Иисуса, как отцовство двоякого рода. Бог является нашим Отцом в первую очередь потому, что Он наш Творец. Поскольку Он создал нас, мы принадлежим Ему: само бытие как таковое происходит от Него, и потому оно благо, ведущее свое происхождение от Бога. Всякий человек должен постоянно помнить об этом, ибо это относится ко всем и каждому. Псалом 32 говорит: «Он создал сердца всех их и вникает во все дела их» (Пс 32:15). Мысль о том, что Бог сотворил каждого отдельного человека, является составляющей частью образа человека в Библии. Каждый человек исключителен и, будучи таковым, желанен для Бога. Бог знает каждого в отдельности. И в этом смысле человек уже по своей природе, в силу своей сотворенности, является Божиим чадом, ибо его Отец — Бог, и то, что человек, как говорится в Писании, создан по образу и подобию Божию, только подтверждает эту мысль.

Так мы подошли ко второй ипостаси Богоотцовства. Христос — единственный и неповторимый «образ Бога» (2 Кор 4:4; Кол 1:15). Отцы Церкви исходя из этого говорят, что Бог, создавая человека «по образу и подобию Своему», уже заранее думал о Христе и творил человека по образу «нового Адама», по образу совершенного человека. Но еще важнее другое: Иисус является Сыном в подлинном значении этого слова, ибо Он — одной природы со Своим Отцом. Иисус хочет вовлечь нас всех в круг Своего человеческого бытия и тем самым разделить с нами Свое Сыновство, дабы мы целиком и полностью принадлежали Богу.

Понятие «чадо» предстает, таким образом, как понятие, заключающее в себе потенциал дальнейшего развития: мы не являемся уже «готовыми» детьми Божиими, но мы должны, постоянно углубляя свою внутреннюю связь с Иисусом, все больше становиться и быть таковыми. Быть «чадом Божиим» означает то же самое, что быть последователем Христа. Обращение «Отец» по отношению к Богу заключает в себе призыв к нам самим: призыв жить как Его «чада», Его сыновья и дочери. «И все Мое Твое», — говорит Иисус, обращаясь к Отцу (Ин 17:10), и то же самое говорит отец старшему брату блудного сына (Лк 15:31). Жить с сознанием этого и зовет нас слово «Отче». Это дает возможность преодолеть навязчивое стремление к независимости, к ложной самостоятельности — стремление, стоящее у истоков истории грехопадения человечества. Ибо Адам, прельстившись словами змея, возжелал сам стать Богом, дабы более не нуждаться в Нем. Быть «чадом» не означает, как это явствует из всего вышесказанного, быть зависимым от Отца, а означает существование в отношениях любви, что определяет все человеческое бытие, составляя его смысл и величие.

И наконец, остается еще один вопрос: является ли Бог одновременно и матерью? В Библии мы находим такое сравнение любви Бога и материнской любви: «Как утешает кого-либо мать его, так утешу Я вас, и вы будете утешены в Иерусалиме» (Ис 66:13); «Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя» (Ис 49:15). Тайна материнской любви Бога особенно ярко раскрывается в древнееврейском слове «рахамим», которое, собственно, означает «материнское лоно» и одновременно используется для обозначения Божественного сострадания к людям, милосердия Бога.

Названия органов человеческого тела довольно часто используются в Ветхом Завете для описания главных состояний человека, равно как и для описания чувств и мыслей Бога, подобно тому как сегодня слова «сердце» или «голова» нередко встречаются, когда речь идет о нашем бытии. Таким образом, Ветхий Завет описывает ключевые состояния человеческого бытия не в абстрактных понятиях, а в «телесных» языковых образах. Материнское лоно является самым конкретным символом внутренней неразрывной связи между живыми существами и постоянного внимания к слабому, беспомощному существу, которое целиком и полностью, телесно и душевно, находится под защитой материнского лона. Языковые образы, связанные с телесностью, дают нам гораздо более глубокое понимание чувствований Бога в отношении человека, чем любое абстрактное понятие.

Примечательно, что, несмотря на существование языковых форм, относящихся к сфере телесности человека и сопрягающих материнскую любовь с образом Бога, Сам Бог никогда не называется «матерью», и это обращение применительно к Нему никогда не используется ни в Ветхом, ни в Новом Завете. «Мать» существует в Библии как некий образ, но не как обозначение Бога. Спрашивается, почему? Мы можем попытаться только в самом общем приближении ответить на этот вопрос. Само собой разумеется, Бог не является ни мужчиной, ни женщиной, Бог — это Бог, Творец, Творец мужчины и женщины. В языческой культуре, среди которой существовал народ Израиля, равно как и ранняя Церковь Нового Завета, важное значение имел культ богини-матери, в основе которого — совершенно особая система взаимоотношений между миром и богом, связанная с пантеистическим ви́дением, снимающим различие между творцом и его творением. Бытие вещей и людей представляется в этом случае как «эманация», исходящая из единого материнского лона, когда само бытие вливается в уже существующие многообразные формы.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 88
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Иисус из Назарета - Йозеф Ратцингер торрент бесплатно.
Комментарии