Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Последний пункт, — Бойд, судя по выражению лица, удивляться давно отвык. — «Фальсификация идентификационного знака, совершённая в сговоре с группой неустановленных лиц».
— Виновен, но заслуживает снисхождения, — ответил присяжный, передавая судье лист с коротким текстом.
— Благодарю вас, — отозвался Найджел Бойд. — Суд удаляется для вынесения приговора. Можете не поддерживать тишину, обсуждение разрешается.
Трое судей вышли, и зал немедленно загудел, как разгоняющаяся турбина. Гедимин стоял молча, даже не вспоминая, что мог бы сесть, пока охранники не надавили ему на плечи и не усадили его силой.
— Невиновен, — пробормотал один из них. — Ну вот, наконец-то все подумали мозгами. Теск — урод, но шить ему геноцид⁈
— Ничего, его за один плутоний расстреляют, — отозвался другой. — Чего скалишься, слизь⁈
— Ирренций, — буркнул сармат. — Пора бы запомнить.
«Никогда не запомнят,» — думал он, криво ухмыляясь. «Надо бы рассказать, в чём отличия, пока есть время. Вот только сам вспомню…»
Спать ему больше не хотелось, и в голове вроде бы прояснилось, но кровь слишком громко шумела в ушах, и от этого мысли путались. Сармат, забывшись, хотел поискать клочок бумаги и сделать заметки — может, так план «лекции» получится более внятным? — но вспомнил, что у него скованы руки, и досадливо сощурился. «Ладно, так сойдёт. Начну с атомного номера…»
Открыть рот он не успел — «Тилаколео» с облегчённым вздохом грохнул по столу четырьмя «кулаками». Когда лязг металла затих, все трое судей уже были за столом. Гедимин присмотрелся к их ушам — «Должна же быть защита! Как они до сих пор не оглохли?» — но ничего не разглядел. «Мутация, наверное. Или я чего-то не знаю об анатомии…»
Найджел Бойд поднялся на ноги, мельком взглянул на листок, брошенный поверх распечаток, и заговорил:
— Именем Федерации планет Солнечной системы, именем Лунного федеративного округа Кларк, — он обвёл зал суровым взглядом. — Гедимин Кет, признанный виновным по трём пунктам обвинения, приговаривается совокупно к двадцати пяти годам тюремного заключения.
Кто-то из охранников за барьером шумно выдохнул в респиратор. «Тилаколео», выразительно глядя на конвой, поднял «кулак» над столом.
— С отбыванием наказания в тюрьме округа Кларк, — закончил Бойд. — Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
В этот раз Гедимина из зала выводили первым, и местная охрана перекрыла подходы к дверям. Сармат успел заметить, как «Тилаколео» сбивает из станнера чей-то съёмочный дрон, и охранник отправляется с дроном в руках к его владельцу. Сармата впихнули в фургон, и кто-то из охранников, задраив люк, нервно рассмеялся.
— Двадцать пять лет! У нас столько тюрьма не простоит — раньше развалится!
— Так он ремонтник, — другой конвоир толкнул сармата в бок, едва не впечатав его в стенку. — Сам и починит. Эй, теск, тебе сколько лет?
Гедимин не ответил. Он вспоминал тесные камеры с низкими потолками и защитное поле поверх решёток. «Вот же вляпался,» — с досадой думал он. «Двадцать пять лет в тюрьме с „макаками“. Достроил реактор, называется…»
Фургон остановился. Гедимин ожидал увидеть тюремный ангар и изумлённо мигнул, когда его вывели к госпиталю.
— А сюда зачем? — спросил он, вместе с охранниками выходя к лифтам. Люди, переглянувшись, зафыркали, кто-то рассмеялся.
— Сегодня пятница, теск! Раньше понедельника тебя не оформят.
Через пятнадцать минут он остался один в герметичном боксе. Ничего не изменилось, только за прозрачной стеной прибавилось охранников, и наручники с сармата не сняли — оставили по паре браслетов на руках и ногах. Шевелиться было можно, широко шагнуть уже не получалось. Гедимин потыкал пальцем в браслет — снимались наручники элементарно, даже встроенного шокера в них не было — покосился на насторожившихся охранников, на турели над головой, хмыкнул и улёгся на кушетку. «Двадцать пять лет. Интересно, там, на Земле, кто-нибудь строит реактор?» — подумал он, закрывая глаза. «Выйду — узнаю…»
Часть 2
10.04–26.06.25. Луна, кратер Пири, город Кларк
10 апреля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Ну что ж, Гедимин, — доктор Фокс отвёл взгляд и принялся отклеивать от сармата датчики. — В одиночке чудовищно скучно, но, надеюсь, вам разрешат читать. Не оставляйте упражнения — если будете лежать пластом, сердце откажет уже через пять лет.
Гедимин слушал его вполуха. Он лежал на кушетке, терпеливо дожидаясь, пока от него уберут все датчики и дозаторы. Сегодня он чувствовал себя не хуже обычного, разве что немного волновался, но Фокс, кажется, решил влить в него все неизрасходованные медикаменты.
За прозрачной стеной собирались конвоиры — на этот раз сармату выделили четвёрку в тяжёлых экзоскелетах, а им с собой выдали не только бластеры и кинетику, но и ракетомёты. «Боятся,» — невесело усмехнулся Гедимин, застёгивая комбинезон и поднимаясь на ноги. Руки он завёл за спину — доктору Фоксу, как самому храброму, снова поручили надеть на сармата наручники.
— Вам присвоят жёлтый код, — продолжал смущённо бормотать Фокс, проверяя, надёжно ли скреплены запястья Гедимина. — Значит, с ремонтом вы мне не поможете. Но если допустят к работам — лучше соглашайтесь. Вам, как сармату, нельзя сидеть без дела. Очень быстро начнёте разваливаться.
Сразу за шлюзом Гедимина ждали охранники. Его схватили под руки, нацепили вдобавок к магнитным наручникам ещё несколько пар более массивных браслетов и накрыли сармата защитным полем, поместив его в полупрозрачный шар. Вместе с этим шаром его подняли и быстро понесли к лифту — и через пару минут сармат уже ехал в бронированном фургоне на юг.
— Без шуток, ясно? — один из охранников качнул перед Гедимином соплом ракетомёта.
…Это был всё тот же длинный ангар, обнесённый колючей проволокой, только в этот раз сармата не погнали на первый этаж, а потащили к лестнице. Там, у подъёма, его сдали с рук на руки местной
