С высоты птичьего полета - Станислав Хабаров

В разговорах упоминался и Шарль де Голль. На де Голля теперь ссылаются и левые и правые. Партия, возглавляемая сегодня Ж.

Шираком, провозглашает себя политической наследницей де Голля. Говорилось и об успехах в совместных космических усилиях, но, в отличие от де Голля, Ширак не попал на Байконур.

В эти дни на космодроме был М.С. Горбачев. Он посетил и стартовые площадки, и город Ленинск, видел и некие потёмкинские деревни, потому что в монтажно-испытательных корпусах все работали, а автобус с выделенными для встречи ехал вместе с машиной Генерального секретаря, и в местах её остановки пассажиры автобуса составляли одну и ту же редкую толпу «ученых, специалистов, рабочих, инженерно-технических работников», с которыми там и сям дружески беседовал Генеральный секретарь.

Опять же в эти майские дни 50 лучших фотографов западных стран с 50 нашими фотографами начинают самую крупномасштабную съемку на территории нашей страны: от Львова до Чукотки. На 100 тысячах кадров мая, когда мы подводим итоги встречи и подписываем протокол, будет запечатлен один день нашей страны, а потом выйдет альбом «Один день из жизни СССР». Правда, мы в этот альбом не попадаем. Однако мы фотографируемся на память у входа в ИКИ, и фотографию можно назвать «Советские и французские мушкетёры».

Не знаю, чем это объяснить, но французы ни о чём не расспрашивают нас, ни теперь, ни позже, ни по завершению проекта. Возможно, их предупредили, и это правила игры, ведь составители альбома утверждают, что и советский народ и страна остаются загадкой для Запада… «немало таких, кто считает, будто всё, что у вас есть, это Красная площадь с марширующими по ней солдатами».

15 мая в 86 городах страны была выполнена съёмка, и что она показала? По словам организаторов съёмки, объективы отразили «какую-то удивительную доброту и теплоту советских людей, о которых мы даже и не догадывались… недостаточно отраженная тема – ваши дома изнутри, семьи, их жизнь и быт…»

Интересует ли это французов? Да, итоги первого советско-французского опроса общественного мнения представили цифру: 41 % французов назвал Советский Союз страной, которую они бы хотели посетить в первую очередь. Французы плохо информированы о контактах наших стран. Больше половины не знает, что первый французский космонавт отправился в космос на советском корабле, и лишь половине известно об эскадрильи «Нормандия – Неман».

В чем же дело? По словам члена ЦК ФКП заместителя главного редактора еженедельника «Революсьон» Жерара Стрейфа, «интерес к советской действительности во Франции ещё никогда не был таким большим и таким всеобщим, и в то же время климат нетерпимости в Париже в отношении СССР никогда не был столь безудержным».

«…1917 год был продолжением 1789-го, были выражены с наибольшей силой уважение и поддержка молодой Республике Советов. Но во Франции также распространялось больше всего слухов об ужасах и «зверствах» красных в Москве, и наиболее активно шла подготовка к вооруженной антисоветской интервенции. Невероятная кампания дезинформации бушевала в парижской печати. Распространяемые ею измышления были близки к бреду. В ходе избирательных кампаний во Франции на стенах расклеивались листки, в которых осмеивались кандидаты-прогрессисты. Их изображали неотесанными мужиками с окровавленным ножом в зубах. Вот в каком образе представляется Москва определенной частью Франции. Но болтающие вздор не ограничивались только этим. Они действовали. Париж вооружает и финансирует царскую реакцию, поддерживает Колчака, Юденича, Деникина, Врангеля, участвует в интервенции в Мурманске, Архангельске, Одессе, Омске…»

Париж бойкотировал страну Октября. Затем был вынужден только в 1924 году установить с ней связи… Конечно, существует хорошая традиция сотрудничества – от Эррио до де Голля, от общей борьбы против нацистов до совместного полета в космос. Но этим нельзя заставить забыть долгую антисоветскую обработку, ведущуюся во Франции…

В целом наши руководители заявляют примерно следующее: здесь, у нас, наши результаты не блестящи, но там, у них, в Москве, они ещё хуже. Буржуазная и социал-демократическая пресса страстно соперничают на этом пути: советская политика разоружения? – «Пропаганда», – пишут они. «Внешняя политика Советского Союза?

Она опасна». «Его экономические проекты? Признак «несостоятельности». «Его демократические чаяния? Пыль в глаза». «Его культура? Она почти не заслуживает внимания».

В области создания подобных карикатур Франция – чемпион. Для знакомства, писали газеты, необходимо непосредственное общение. В рамках встречи «Инициатива-87» 360 французов побывали на предприятиях и в магазинах, а в один из вечеров в семьях москвичей. А мы к нашему собственному стыду ни разу коллег к себе домой не пригласили. И причиной не пресловутые запреты, не боязнь последствий, упреков apres – потом, а вполне конкретные причины.

Для меня барьером, например, стал ремонт. И «всего-то делов»: сменить обои, да зачистить паркет в местах потемневших «пешеходных» дорожек, и отлакировать пол. Правда, в кухне прибавил хлопот «потоп» от соседей сверху, а в ванной отваливался кафель, но все это было в пределах собственных сил. Но некогда, некогда, так до того и не дошло, а что касается платных услуг организованного ремонта, то оставался стойким опыт прежних лет и представление титанических усилий.

«Америка глазами французов». Когда-то шел у нас такой фильм. А что они видели у нас? Об этом нам трудно судить. Мы только провожали их до гостиницы, и тут, на стоянке автобуса, окружала их пестрая стая подростков – малолетних прилипал. Иногда на выходе из автобуса они обращались и к нам на плохом английском и предлагали в обмен значки. Но первая фраза по-русски гасила их предпринимательский интерес. Мы видели, как через кордон швейцаров у дверей рвалась в отель юная «жюль филь». Мы вместе с ними ходили по захламленному в перманентном ремонте двору Института космических исследований, среди заделов и остатков строительства, неубранного мусора, а раз пришлось даже отфутболивать с дороги дохлую крысу.

Мы распрощались с мушкетерами. Они успели долететь до Парижа и у кольцевых эластичных конвейеров аэропорта «Шарля де Голль» ожидали багаж, когда в степи Байконура гигантская суперракета «Энергия» начала подрагивать на старте. Под ней был огромный газоотводящий лоток, в котором мог разместиться квартал двенадцатиэтажных зданий. И вот в него понеслись продукты сгорания смеси кислород-водород-керосин. Команды запуска, заметались разбуженные суслики, казалось с детства привыкшие к вспышкам пламени и сотрясению земли. Последнее земное «прости» – отошла обслуживающая дренирующая площадка.