Панцирь - Андрей Гардеев

Решили дожидаться всадников там же, на холме. Сходить смысла не было; уверен, нас уже заметили и если приближающиеся настроены враждебны, то все равно сбежать не удастся, – куда от верховых сбежишь – а прятаться в степи негде.

Лучи пригревали. В последние дни сильно потеплело. Еще и дымная вонь ушла, пахло подтаявшим снегом и немного травой.

Выживать стало легче.

Полтора часа ожидания мы провели с удовольствием. Выбрали для развлечения простую игру: “предложи кто наши гости и какую цель преследуют”. Двадцать семь перечисленных вариантов и победил Звездочет, в итоге заявив, что мы на самом деле уже сотни лет как мертвы, а это агенты Всетворца скачут сообщить нам радостную весть, мол давно пора раствориться до волевых нитей в бездне.

Я же сам из себя ничего интереснее стандарт-ответов выбить не мог. Работорговцы, местный патруль, охотники – разум все больше крутился вокруг предстоящего дела и обыденных шаблонов существований обществ; и в какой-то момент мои логичные варианты закончились, а Звездочет будто подпитывался безумием своих версий и предлагал их все больше: “Почтовая служба почту везет крысам” – говорил он; “Или доставщики воды к колонкам, а то мы все выхлебали”, “Может спасатели нас спасать выбрались”, “Может, Пустошь – заповедник, а мы нарушители? Скачут теперь судить”, “А вдруг на юге есть сообщества разумных, а Пустошь точно буферная зона между южным и северным краем; и они следуют от одной цивилизационной точки к другой”.

Чем ближе подступала группа, тем больше я был способен разглядеть.

Тонконогие и большие животные легко несли наездников.

Вид зверей определить не смогли и сошлись с Звездочетом на том, что они продукт новой эпохи.

На разумных – темно-фиолетовые дэгэлы, поверх надеты доспехи. Всадники вооружены, но по-другому и быть не могло, в ином случае имелись бы серьезные вопросы к их когнитивным способностям.

Еще ближе – сто шагов.

Лица разумных скрывали бледные маски: от верхушек лбов до подбородков.

Головы зверей – глазастые треугольники с мощными закрученными клювами. Кожа была голубовато-серого цвета с серебряными пятнами. Выглядели звери, к удивлению, дружелюбно. В некоторой степени умно и казалось проявляли больше интереса к происходящему, чем всадники, чьи эмоции скрывали маски. Животные издавали множество звуков, и те до глупости радовали: они курлыкали, звонко чирикали, стрекотали. Столько дней в тишине Пустоши отучили от того, что мир может быть громким и настырным.

Звери мотали головами на тонких шеях, и в целом напоминали в большей степени странный гибрид птиц, лошадей и верблюдов.

Всего всадников было четверо, а зверей – пять. Одинокий питомец выглядел растеряно. Потеряли соратника в стычке?

Наверняка.

Пятьдесят шагов. Могу различить формы тяжелых сумок по бокам и позади седельных конструкций. Естественно, оружейные единицы незнакомы – ружья и пузатые многоствольные пистолеты. Оружие как висело открытым, так и было защищено кобурами.

У всадника во главе – черненная кираса, с наслаивающимися друг на друга пластинами. У остальных – тяжеленые на вид нагрудники, сделанные из сотен бронзовых чешуек; по бокам множество подсумков, закрепленных ремнями, а на груди яркие патронташи.

Белесые, нежно-голубые и аквамариновые маски – великолепная работа, передающая всю привлекательность и несовершенство человеческого лица. Впечатляющие искусность и мастерство, которые мог подметить даже я. Ум, следуя природной склонности к дифференциации, разметил всадников и раздал клички в соответствии с деталями: вела их Женщина, с боку от нее ехал Угрюмый, а позади были Безносый и Удивленный.

Всадники спешились в десяти шагах от нас, казались расслабленными. Подошли, подведя с собой и животных.

Женщина в черной кирасе несла массивную кобуру на бедре; размером с большую часть моего предплечья. Что-то крайне убойное, думаю способное и кость панциря пробить.

Ее правый рукав украшали четыре ленты: зеленая, цвета железа, ржавая и песчаная. У остальных по две – железо и песок. Судя по “разнородности” вида – не типичности, отсутствию штамповки – какое-то личное украшение, сделанное руками носителя. Ленты не первопричина того что Женщина вела отряд, но этим положено выделяться среди своих. Посчитал, это что-то что должно вызывать уважение сородичей, но не перебороть уклад происхождений или вязь значимых достижений; иначе продукт был бы произведен массово, по фабричному принципу, в Доме управления, и имел бы черты или метки, которые невозможно подделать. Может я и ошибался, но думал так из-за общего уровня технологичности обмундирования и из-за стандартности повторяющихся в экипировке предметов. Они не просто схожи, не вышли из-под руки одного мастера, а были воспроизведены по заданному шаблону, сообщая о фабричности.

– Дхалы, – произнесла женщина приятным и уверенным голосом.

От нее жест – среднее между поклоном и кивком:

– Относительные потомки приветствуют вас, – добавила она.

– Да будет мир соткан из Справедливости и мастерства, – чуть склонив голову произнес Звездочёт. – Путники.

Фраза казалась знакомой, пробивалась сквозь разбитое кладбище воспоминаний. Формулировка ритуального приветствия?

Посчитал мысль верной.

– Пусть будет, – очевидно растерявшись, ответила женщина. – Форух дай им доф. Дорога предков оказалась тяжела, это очевидно. Уважить их, угостить – это то, чему будет радо небо.

Угрюмый снял с бока зверя массивную флягу и передал мне.

Я кивнул, пытаясь изобразить благодарность. Думаю, вышло плохо. Скрутил крышку.