Пробуждение Оливии - Элизабет О’Роарк

знаю, что ты этого хочешь, – вздыхает Уилл, – но лишь потому, что ты не уверена, стоит ли им на тебя полагаться. А я уверен, Оливия. Я уверен, что стоит. Если я чего-нибудь и добьюсь в этом сезоне – так это заставлю тебя саму в это поверить.

Мои плечи опускаются. Сложно продолжать на него злиться, когда он говорит мне такое.

– Ты мог бы, по крайней мере, время от времени предлагать ей заткнуться.

Уилл одаривает меня легкой улыбкой.

– Иди в душ. И постарайся по дороге никого не избить.

В следующую пятницу он снова встречает меня на машине, чтобы отвезти к своей маме.

– Я точно вас не обременяю? – спрашиваю я, когда Уилл забирает у меня сумку с вещами.

Он придерживает для меня дверцу машины – как будто на мгновение забыл, что я для него всего лишь бремя, и вместо этого воспринимает меня как девушку.

– С чего ты взяла, что можешь нас обременять?

Я отвечаю не сразу:

– Вы столько делаете для меня… Твоя мама вряд ли в восторге от того, что я снова приеду так скоро.

– Садись в машину, – говорит Уилл. – Моей маме ты нравишься. И она очень рада, что ты к ней приедешь.

Я удивленно поднимаю на него взгляд. Сейчас Уилл не врет, я уверена, но в это все равно трудно поверить. Он пожимает плечами:

– Для меня это такая же загадка, как и для тебя.

Когда мы подъезжаем к Дороти, у дома обнаруживается побитая Honda Civic, которую я не узнаю. Я вопросительно смотрю на Уилла.

– Брендан, – произносит он сквозь зубы. – Мой брат.

Из того немногого, что мне известно, сложилось впечатление, что Брендан более непредсказуем, чем Уилл, но с другой стороны – где еще найти кого-то, настолько же предсказуемого? Я видела детские фотографии Брендана: он был милым мальчишкой с озорной улыбкой. У меня такое чувство, что его озорство никуда не делось и что Дороти это нравится, тогда как Уилла изрядно раздражает.

Прямо как и я сама. Так что, вполне возможно, мы с Бренданом поладим.

Мне не приходится долго ждать знакомства с ним. Предмет нашего обсуждения выбегает из дома и набрасывается на своего ничего не подозревающего брата, опрокидывая того на землю. Брендан – более вытянутая версия Уилла. У него такие же льдисто-голубые глаза, такой же легкий загар, такой же широкий рот, но в нем есть что-то мальчишеское, что уже исчезло у Уилла. Брендан вскакивает с радостным воплем и начинает бегать кругами, крича: «По-бе-да! По-бе-да!»

– Брендан, – вздыхает Уилл, поднимаясь на ноги, – перестань валять дурака и поздоровайся с Оливией.

Моргнув, Брендан, судя по всему, впервые обращает на меня внимание.

– Ох, ни фига себе. В смысле, привет! – говорит он, посмеиваясь над самим собой. – Извини, не ожидал тебя увидеть. То есть я знал, что Уилл приведет домой студентку. Я просто не знал, что это будет… Вау… Прости, я сейчас замолчу.

– Прекрасная идея, кретин. – Уилл берет мою сумку и с силой бьет ею Брендана, заставив того пошатнуться.

– Эй! Не смей использовать мою сумку как оружие! – восклицаю я. – Что, если бы в ней была куча бесценных стеклянных предметов?

– Точно, – ухмыляется Уилл, – ты очень похожа на девушку, которая коллекционирует бесценные стеклянные предметы.

– А вот я легко могу представить, что ты коллекционируешь бесценные стеклянные предметы, Оливия, – говорит Брендан с улыбкой.

Уверена, благодаря этой улыбке девушки ему всегда дают. Как и его брат, Брендан безумно сексуален. Как и его брат, он, похоже, прекрасно это осознает.

– Она скорее из тех, кто бьет бесценные стеклянные предметы, – бормочет Уилл. – Отнеси сумку Оливии в мою комнату.

– Вау. – Брендан приподнимает бровь. – Быть тренером совсем не так уныло, как мне казалось.

– Не выдумывай ерунды, тупица, – говорит Уилл, заталкивая меня в дом.

Брендан забрасывает мою сумку в спальню и неторопливо выходит к нам.

– Я иду в Jimmy’s, это бар в городе, – сообщает он мне, полностью игнорируя Уилла. – Ты уже там была?

– Она не станет пить вечером накануне соревнования, – рычит Уилл.

Я ощущаю вспышку раздражения: как будто я планировала согласиться! Когда он наконец перестанет меня недооценивать?

Брендан снова бросает на меня взгляд, награждая еще одной лукавой полуулыбкой.

– Мне необязательно уходить прямо сейчас, – говорит он маме. – Может быть, этим вечером я побуду с вами. По крайней мере, останусь на ужин.

– Я собиралась отложить ужин, чтобы Оливия могла сначала покататься верхом, – отвечает Дороти.

– Круто, я отправлюсь с ней, – говорит Брендан.

В ходе этого разговора выражение лица Уилла сменилось с обычного сурового на нечто куда более мрачное. Сейчас он прожигает своего брата таким свирепым взглядом, который, как я думала, у него был припасен специально для меня.

– Ты же ненавидишь верховую езду, – произносит он, и Брендан ухмыляется:

– При определенных обстоятельствах – отнюдь.

Глава 25

Уилл

Не помню, когда в последний раз мне так сильно хотелось врезать своему брату.

Но раньше, по крайней мере, у меня для этого были более веские причины. Строго говоря, он не делает ничего плохого. Однако у Брендана хорошенькие девушки заканчиваются так же быстро, как в Starbucks – кофе. Кроме того, он обожает проверять свои навыки, и прямо сейчас он смотрит на Оливию так, как альпинист смотрит на Эверест, стоя у его подножия.

Брендан не только приглашает ее в бар, но, когда она отказывается (ладно, вообще-то я отказался вместо нее), то еще и размышляет, не остаться ли ему дома с Оливией, тогда как он только что потратил на дорогу сюда целых три часа, чтобы повидаться со своими друзьями. Тем самым доказывая, что он по-прежнему принимает девяносто процентов решений не головой, а членом.

– Давай-ка прогуляемся, – говорю ему сквозь зубы.

– Прогуляемся?.. Тебе не кажется, что нам лучше остаться и убедиться, что нашей гостье комфортно?

Клянусь богом, я точно надеру ему задницу…

– Брендан, – печально вздыхает мать, – иди с братом.

Я выхожу из дома, и он следует за мной. С минуту мы идем молча, пока я пытаюсь собраться с мыслями. Брендан начнет к ней приставать просто для того, чтобы досадить мне, так что я должен выбрать правильный подход. Дипломатичный. Ему нельзя ничего запрещать – мне просто нужно спокойно объяснить ему ситуацию, чтобы он понял, насколько Оливия на самом деле хрупка.

– Господи, вот