Сваха для монаха - Дарья Калинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Понимаю, понимаю!
— Ванька потому и бежать был вынужден. Потому что узнал, что этот человек находится всего в нескольких километрах от нашего заведения. В монастыре!
— В монастыре, — эхом откликнулась Мариша.
Причем на этот раз ей даже не пришлось делать вид, что она заинтересовалась. У нее взаправду дух перехватило. Беглый псих ошивается где-то в окрестностях монастыря! Их монастыря!
— В мужском монастыре, — подтвердил ее догадку мужчинка. — Вот он туда и дернул. А эти монахини решили, что он в бега подался. И его родным позвонили. Мол, забирайте своего пациента. Он наши правила нарушил, нет ему пути назад.
— И что?
— А то! То, что из родных у Ваньки одна жена. Стерва! Моя супруга тоже с характером, но она добрая женщина. И ко мне каждую неделю приезжает. А Ванькина жена, как его сюда определила, ни разу не появилась. И еще Ивану пригрозила: если вздумаешь чудить, запихну тебя в обычную дурку.
— Как же так? Здорового человека?
— Кто здоровый?
— Ну, этот ваш Ваня.
— Кто сказал, что он здоровый?
— А что, нет?
— На всю голову больной! — решительно воскликнул мужчинка. — Разве здоровый стал бы так делать? Убежал отсюда, словно пацан какой-нибудь из пионерского лагеря.
— Нехорошо получилось.
— Договориться с сестрами можно было! Я ему так и сказал, объясни, попросись. Они тебя сами же в монастырь к твоему другу отвезут и обратно доставят с комфортом.
— А он?
— Нет, говорит. Такое дело, что посторонних вмешивать никак не могу. Пусть хоть и сестры, а все равно могут среди них быть засланные казачки.
У Мариши от обилия сведений даже голова пошла кругом. И она смогла только едва слышно пролепетать:
— Кто? Какие еще казачки?
— Ну, засланные от них.
— От кого от них?
— Не знаю я! — снова начал злиться ее собеседник.
Но теперь он злился уже не на Маришу, а на некоего своего друга Ваню, странно поступившего.
— У Ваньки только на языке и вертелось, что про них. Дескать, они ему то сделали, они ему это сделали. А он их кинул. Только теперь ОНИ его искать будут.
— Да кто они-то?
Мужчинка покачал головой.
— Это вы у него сами спросите. Найдете и спросите. А мне он, почитай, за целое лето ничего так и не объяснил.
— Этот Ваня провел тут только одно лето?
— Да. Ранней весной его жена привезла. С монахинями пошушукалась. И обратно уехала. А перед отъездом у Ваньки трубку сотовую отняла, чтобы он ИМ не позвонил. Правда, потом все же вернула.
Кое-что для Мариши прояснилось. Теперь оставалось выяснить очень важные подробности Ваниного побега из этой привилегированной больницы для больных гениев.
— А давно Ваня покинул вас?
— Уже четвертый день прошел, как его нету.
— А одет он был как?
— Зачем вам?
— На улице прохладно бывает. Как бы не простудился.
— Нормально он был одет. Джинсы и свитер толстый такой в полоску. Синий с белым.
— Не замерзнет, — произнесла Мариша, бледнея при упоминании о синем полосатом свитере.
— Это да, — задумчиво произнес ее собеседник. — Хотя вы тоже по-своему где-то правы, Ванька для жизни в дикой природе не приспособлен. Нога у него сломана была. Так толком и не зажила. Хромает, бедняга.
Мариша мысленно охнула. Приметы таинственного незнакомца, который ошивался возле монастыря, совпадали с приметами беглого психа. На этом тоже был свитер в синюю и белую полоску, и он хромал. А если сейчас еще выяснится, что тот друг, к которому Ваня так торопился в монастырь, — это бедный Вовик Сухоручко, то можно считать, что убийца последнего найден.
— А имя его друга вы знаете?
— Имя?
— Ну да, имя человека, к которому убежал ваш Ваня.
— Имя я знаю! — оживился мужчинка.
— Правда?
— Ну да! Специально Ванька мне его, конечно, не говорил. Просто я слышал, как Ванька себе под нос бормочет.
— Что бормочет?
— Он вещи перебирал, что с собой в побег взять. И шептал: «Ну, Вовка! Ну, погоди, сучий потрох! Втравил меня тогда в историю, теперь ты со мной за нее расплатишься!»
— Так и шептал?
— Точно так!
У Мариши даже голова закружилась от радости. Это же надо так уметь! Вот так идти в туалет и совершенно случайно наткнуться на свидетеля, которому просто цены нету. Да теперь этого Ваню в полосатом свитере можно просто идти и брать голыми руками. И мотив для убийства имеется. Небось Сухоручко, крутясь в криминальном мире, где-то подставил своего приятеля. А потом бежал, скрывшись в монастыре.
Его приятелю повезло меньше. Его, похоже, достали те самые ОНИ. И сломали ему ногу. А жена привезла инвалида-мужа в больницу, чтобы сестры укрыли бедолагу, пока все не утихнет.
В том, что два сообщника прятались все это время поблизости друг от друга, Мариша усмотрела некий высший промысел. Но в чем он заключался, пока сказать не могла. Уж во всяком случае не в том, чтобы один из подельников убил другого.
Мариша еще долго и с удовольствием бы поговорила со своим собеседником, но в этот момент раздался удар колокола. И мужчинка страшно всполошился:
— Обед! Обед сейчас принесут! Нельзя, чтобы видели вас тут! Нельзя!
— Почему?
— Не полагается!
— Почему не полагается?
Мужчина замер, размышляя.
— Не знаю, — признался он наконец. — Но лично я бы не хотел, чтобы кто-то из посторонних увидел мое лицо. Вдруг знакомые встретятся? Узнают, где я провожу время. Потом придумают с три короба небылиц. Что было и чего не было. Вовек от грязных сплетен не отмоешься.
— Но меня же вы сами позвали?
— Вы — это другое дело. У вас лицо честного человека. Сразу видно, что на подлость вы не способны.
Мариша была вынуждена признать, что, несмотря на наличие определенных проблем, в проницательности этому бедолаге не откажешь. Надо же, с первого взгляда раскусил ее сущность! Действительно, на подлость Мариша была решительно не способна.
— Поэтому когда в доме находятся посторонние, то мы всегда прячемся по своим комнатам, — продолжал ее новый знакомый. — А в остальное время гуляем, где хотим. Место тут уединенное. Никто к нам не заглядывает. Полная свобода и понимание.
И уже прощаясь с Маришей, мужчинка посетовал:
— Никак в толк не могу взять, зачем Ваньке понадобилось этот огород городить с побегом? Какая такая великая тайна у него была? Сестры тут — могила. Что узнают, дальше никуда не пойдет. Я лично им верю. И вам верю. Вы найдете Ваньку. И убережете его от беды.
— От какой беды? — попыталась прикинуться дурочкой Мариша.
Но ее собеседник не проговорился.
— Не знаю, что с ним случилось. Но он давно должен был вернуться. А его все нету!
И с этими словами мужчинка, имя которого так и осталось для Мариши загадкой, захлопнул дверь. И Мариша услышала, как в замочной скважине поворачивается ключ. Что же, ее новый знакомый, похоже, не врал. В этом доме не рвались к общению с посторонними. Обитающие тут пациенты изо всех сил стремились к уединению и конфиденциальности. И похоже, что их родственники щедро оплачивали ее сестрам.
Мариша пожала плечами. Дело их, как и где лечиться. Но в этом месте, похоже, все оставались довольными существующим порядком вещей. Психически больные пациенты не были ни буйными, ни особенно агрессивными. Просто уставшие и вымотавшиеся от суеты люди хотели пожить некоторое время в тишине, чтобы привести свои мысли в порядок. А монахини давали им такую возможность, делая вид, что тут вовсе не больница, а такое особое волшебное место, где никого не держат силком.
Может быть, так оно и было на самом деле. Но когда Мариша спустилась вниз, то сразу же наткнулась на проницательный взгляд сестры Анны.
— Что-то ты долго ходила по своей надобности.
— Живот прихватило, — жалобно простонала Мариша. — Простите!
Сестра Анна все же была монахиня. И милосердие ей было не чуждо.
— Супчику покушай, — велела она девушке. — Свежий, из курочки с рисом. При любой болезни — первое дело.
Кроме супа, в больнице на обед была приготовлена свежая рыба в сметанном соусе с жареной картошкой. И овощной салат из красной маринованной капусты. Готовили ее тут очень просто. Заливали лимонным соком с солью и сахаром обычную мелко рубленную капусту, а потом добавляли к ней крупные куски свеклы, которая и давала замечательный глубокий окрас для бесцветной капусты. Но красная капуста — это была просто легкая забавная закуска, но никак не серьезная еда.
К куриному супу подали пирожки опять же с курятиной. А тем из пациентов, кто не захотел рыбы с картошкой, могли предложить тушенную в пиве свинину и макаронную запеканку. Последняя была до того вкусной, что Мариша слопала две порции — залитая домашними сливками и щедро сдобренная взбитыми яйцами и тертым сыром, она могла украсить меню любого ресторана.