Как провести медовый месяц в одиночестве - Оливия Хейл

Как будто он уже думал о том, чтобы поцеловать меня раньше.

Энергия током пробегает по моему позвоночнику, а шум волн и разговоры других добровольцев стихают.

Моя рука находит его плечо, как раз там, где оно сходится с шеей.

— Иди сюда, — хрипло говорит он и поворачивается ко мне лицом. Рука вокруг моей талии притягивает меня ближе, и мы снова целуемся. Теперь его грудь прижимается к моей еще лучше.

Он проводит рукой по моей спине, и я вздрагиваю от слишком легкого, дразнящего прикосновения. Мои нервы наэлектризованы, а кожа слишком тонкая, как будто я слишком сильно ощущаю мир.

Его язык проводит по моей нижней губе, а затем и по языку, и поцелуй становится еще глубже. Я слышу, как бьется мое сердце в ушах.

Конечно, он хорош в этом.

Его рука проводит по моей щеке и оседает в волосах, удерживая мое лицо в неподвижности. И если ему можно прикасаться, то и мне тоже, и моя рука перемещается с его шеи на волосы.

Короткие пряди густые и слегка огрубевшие от моря и солнца, и я перебираю их пальцами. Мои ногти случайно царапают его кожу головы.

Он стонет мне в рот, и от этого звука у меня в животе что-то сжимается.

— Черт, Иден, — бормочет он мне в губы. Рука на моей спине притягивает меня ближе. — Если бы я знал…

Я хихикаю и снова прижимаюсь к его губам. Я не закончила. Не покончила с теплом, близостью, нежеланием думать.

Резкий звонок рядом делает невозможным размышления.

— Началось! Появляются первые черепахи!

С другого конца пляжа до нас доносятся возбужденные возгласы.

— Всем смотреть в оба! Никаких собак! Никаких мангустов!

— Мангусты, — шепчу я в губы Филиппа.

Он тихонько хихикает и откидывается назад, его глаза встречаются с моими. От его взгляда у меня пересыхает в горле.

— Да. Время шоу, Иден.

Я поднимаюсь на шаткие ноги. Он следует моему примеру и встает рядом со мной. Но он не так обеспокоен, как кажется. Он прочищает горло и проводит рукой по волосам, прежде чем присоединиться ко мне у ближайшего гнезда.

Черепаха пробивается сквозь просачивающийся песок. Это крошечное существо, совершенная миниатюрная копия больших черепах, которых мы видели в море всего несколько дней назад.

Начинается новая жизнь.

14

Было много вещей, которые я надеялась или ожидала сделать в свой не медовый месяц. Увидеть, как вылупляются черепашки и отправляются в океан, определенно было одним из них. Но поцеловать туриста под звездами?

Ну, поцеловать туриста можно где угодно, тем более на залитом лунным светом пляже. За три месяца, прошедшие с тех пор, как мы с Калебом расстались, я ни разу не задумывалась о свиданиях.

Ну, может быть, одна мысль, но никогда две, потому что это неизбежно напоминало мне об ужасных первых свиданиях и приложениях для знакомств, которыми пользуются люди. Жизнь стала намного проще, когда я вновь встретилась с Калебом во время летних каникул в колледже.

Не то чтобы мы с Филиппом встречались или что-то в этом роде, или даже были близки к этому.

Все, что мы сделали, это поцеловались. Один раз.

И это был чертовски хороший поцелуй. Такой, который напомнил мне, почему люди вообще целуются, почему этот странный ритуал, столь уникальный для нашего вида, существует. Объективно странный и субъективно удивительный.

Мы попрощались в отеле далеко за полночь. Филипп зачесал мои волосы назад, и я стояла очень, очень неподвижно, а потом мы разошлись в разные стороны. Я — к лифтам, а он — в свое личное бунгало.

Сейчас уже следующее утро, и я хлопочу за столом во время завтрака. На Барбадосе водятся колибри, но сейчас мне кажется, что все они сидят у меня в животе и быстро бьют крыльями.

Он редко появляется, но иногда заходит, чтобы выпить чашечку кофе. Может, сегодня как раз такой день.

Рядом со мной на столе лежит раскрытый блокнот, в нем — заметки о персонажах и идеи сюжета, над которыми нужно поработать, но я не пишу ни слова.

Филипп может вести себя так, будто ничего не произошло. Не знаю, как я на это отреагирую. Но есть и еще более худшая альтернатива — он может не вернуться, и тогда я действительно не знаю, что буду делать.

Я не то чтобы… готова. Определенно не готова встречаться с кем-то. Здесь это даже не обсуждается, потому что мы оба уезжаем через неделю. Но я также не уверена, что готова к дикой праздничной интрижке.

Бекки будет подбадривать меня в этом. Позволь мне жить виртуально через тебя!

Может быть, именно поэтому я не пишу ей о вчерашнем поцелуе на пляже. Он существует в своей отдельной вселенной, под звездным небом и под шум волн. В месте, где два человека на несколько славных минут стали чем-то очень непохожим на себя.

После завтрака я отправляюсь на пляж. Удивительно, но сегодня еще один теплый солнечный день, и я не могу поверить, что нахожусь здесь уже больше недели.

Я купаюсь в лосьоне для загара и на всякий случай беру шезлонг с зонтиком. Затем я гуглю уроки серфинга на Барбадосе и лучшие походы, чтобы не давать мозгу времени на размышления о событиях предыдущей ночи.

Отвлечение — отличная тактика.

Я активно использовала ее сразу после расставания Калеба и Синди, когда, если бы в наушниках постоянно играли подкасты, я бы почти заглушила звук разрывающегося сердца.

Почти.

Искупавшись, я возвращаюсь к сюжету, который пытаюсь разгадать для этой курортной мистерии убийства. Почему мне так трудно найти главных героев? Они не похожи на побочных персонажей. Я не могу просто посмотреть вокруг и вдохновиться, не тогда, когда они должны быть очень глубокими.

Но я знаю, что это процесс. Так же было, когда я писала свою первую книгу… ту, для которой я действительно нашла издателя. Все начиналось как лучшее, что когда-либо случалось со мной, и, наверное, поэтому падение было гораздо тяжелее.

Моя самая первая книга. Мой дебют. Та, которую я писала на протяжении всего колледжа, та, которую я снова и снова переписывала, пока не стала знать ее слова лучше, чем собственное имя.

Продать книгу, тем более дебютную, практически невозможно. Традиционные издательства проделывают в ней дыру размером с иголку… но я сделала это. Книга "Один роковой шаг" была продана, и мой издатель был так взволнован, что мы запланировали вечеринку по случаю выхода книги.