Маг-гончая - Элейн Каннингем

Маттео выдохнул с облегчением. Хотя подход Тзигоны к жизни чересчур отличался от его собственного, попытка спасти его тронула юношу. Но как бы там ни было, джордайн был рад, что теперь она в безопасности.

Только он уселся на пол, как замок вновь щелкнул, заставив его вновь подняться, приготовившись обрушить уничтожающую тираду на упрямую девчонку.

Но лицо, увиденное им в дверном проеме оказалось не тем, что ожидал Маттео — не полная лукавства в острых линиях подбородка и больших темных глазах физиономия Тзигоны, но необычная, опасная красота лесной эльфийки.

Кива, гончая, вздернула нефритовую бровь.

— Ты так торопишься выйти отсюда, Маттео. Но меня ты почему-то не рад видеть.

У Маттео не нашлось ответа. Вместо этого, он встретился глазами с ровным, золотистым взглядом вемика, стоявшего рядом с Кивой. Судя по всему, вемик вполне явственно помнил, что произошло раньше. Уверения Тзигоны о его вынужденной забывчивости оказались еще одной ее небрежной ложью.

Тонкая рука Кивы обхватила вемика за талию, Маттео этот жест показался скорее предупреждением, чем проявлением симпатии. Она посмотрела через плечо — сзади, сам не свой от беспокойства, стоял комендант тюрьмы.

— Приношу глубочайшие извинения, леди, но вы не можете просто забрать пленника и уйти.

— Правда? И почему же?

— Его должен проверить наш инквизитор. Вам известны правила.

Улыбка Кивы обдала холодом.

— Кроме них я знаю Чартайна. Его назначили сюда потому, что больше он ни на что не годился. Вы больше доверяете его суждению, чем моему? Если я говорю, что этот джордайн не вор — этого вам должно хватить.

Комендант предпринял последнюю попытку.

— Вас освещает свет Азута, леди, ваши слова направляет безупречность магии. Раз вы утверждаете, что он не вор, я собственной жизнью поклянусь в его невиновности! Но вы не можете отрицать, что у него оказался меч, хотя местные обычаи запрещают такое джордайнам.

— Что за нужда в подобном оружии им, вооруженным клинком истины? — объявила она легкомысленным тоном, не подтверждая и не оспаривая обвинения.

Вновь Маттео услышал нотку иронии в ее словах, напомнившую ему слабое насмешливое эхо голосов народца темных фейри Неблагого Двора, беспокоивших горные перевалы на границах Халруаа, чьи манящие мелодии сманивали путешественников с проторенных дорог в дебри.

— Меч нашли в его владении, когда его остановила стража, — вновь начал комендант.

— Но знал ли он на тот момент, что меч у него? Ты знал? — резко повернулась она к Маттео.

— Нет. Гончая не лжет… об этом, — в свой ответ Маттео тоже вложил скрытое ударение.

Сердитый взгляд гончей надолго скрестился с его, таким же яростным. Маттео вспомнил кобру и ее дрессировщика, которых он видел застывшими в точно такой же позе. И он подозревал, что в его ситуации, как и тогда для дрессировщика, в случае ошибки смертоносное создание ударит.

Но спустя мгновение губы Кивы изогнулись в довольной улыбке. Она повернулась к начальнику тюрьмы.

— Ты слышал. Как всем известно, для джордайни истина превыше всего. Освободите его немедленно.

Глава девятая

Неприятности Маттео не закончились с щелчком захлопнувшейся за его спиной тюремной двери.

Кива пожелала ему удачи своим любезно-ироничным голосом и исчезла. Вемик, послав ему долгий, вызывающий взгляд, последовал за гончей, предоставив Маттео самому себе.

Попытка разыскать Сирика оказалась не только напрасной, но и дорогостоящей. Жеребец, вырываясь на свободу, разнес в щепки привязь у таверны Падающей Звезды, и трактирщик требовал возмещения. Маттео истратил все полученные деньги на спасение Темо от последствий трактирной драки. Пришлось приложить все способности к убеждению, чтобы разгневанный пострадавший согласился принять расписку, оплату по предъявлению которой, должны были произвести представители Дома джордайн.

Дальше — больше. В обычной ситуации многие конюхи Кербаала с удовольствием предоставили бы ему ездовое животное, будучи уверенными, в возмещении со стороны ордена джордайни, но никто не верил его уверениям в принадлежности Дому. Сражения, прогулка с Тзигоной по гигантскому дереву и грязным переулкам, заключение в не отличавшейся чистотой камере — все это привело его белое одеяние в самое плачевное состояние.

Осталось идти пешком, и Маттео заторопился домой. К закату он оставил позади городские ворота. Пройдя, сколько осмелился, в ночи, он вспомнил урок Тзигоны, и остановился на ночлег на раскидистом, увешанном ползучими лианами ореховом дереве.

Сон не шел, спугнутый многочисленными ночными звуками, раздававшимися отовсюду. Он различал, как, ворча, роют под корнями в поисках орехов дикие кабаны, слышал недалекий вой охотящейся пантеры, беседы крохотных, но часто недобрых магических созданий, чьи жилища находились на верхних ветвях.

Куда хуже были слабые отзвуки неземной музыки Неблагих. Маттео слышал истории о темных фейри, рыскавших в горах, танцевавших на руинах древних городов и давно заброшенных могилах; также, по слухам, изредка они подбирались поближе к заселенным землям. Все это он вспоминал со времени своей учебы, но абстрактное знание служило слабой защитой от морозящей реальности их песни. Через какое-то время он начал разговаривать сам с собой, цитировать легенды, историю и генеалогию королевских семейств — лишь бы отогнать мрачное притяжение еле слышной музыки.

В течении этой долгой ночи, и последовавшего за ней дневного марша, ему не раз приходило в голову, что возможно в предупреждениях Тзигоны истины больше, чем ему казалось вначале. Жизнь Маттео прошла в пределах Дома джордайн. Образование, полученное им, охватывало весь мир и касалось всех наук, некоторых лишь краешком, других глубоко. Но в действительности, насколько он подготовлен к миру, простирающемуся за границами школы советников?

Маттео, весь покрытый пылью и с трудом передвигая ноги, добрел до школы следующей ночью, под новым серпом луны, и сразу понял, что известия о его бесчестии опередили его. Неодобрение на жестком лице стража ворот не оставляло в этом сомнений.

— Ритуал очищения состоялся прошлой ночью. Тебе следует незамедлительно отправляться к хижинам медитаций.

Маттео застонал. За всем случившимся в последние несколько дней, важный ритуал просто выпал у него из памяти. Ни один джордайн не заканчивал колледж без него. Мысленно перебрав своих преподавателей, юноша остановился на том, кто вероятнее всего решился бы помочь ему.

— Нельзя ли передать сообщение Вишне?