Крымская весна. «КВ-9» против танков Манштейна - Даниил Веков

Немцы на ракеты внимания не обратили – раз запускают, значит, кому-то надо. Русских здесь быть не может (ну, кроме пленных, конечно), волноваться нечего. Можно дремать дальше…

Лагерь долго не успокаивался: кто-то громко стонал, мучаясь от боли, кто-то бродил между лежащих товарищей, не находя себе места, кто-то страдал от голода и жажды, а потому никак не мог заснуть… Наконец стало более-менее тихо.

Иван толкнул в бок Алексея Сомова: «Давай, друг, пора!» Тот чуть приподнялся, кивнул – готов.

– Поползли к «колючке», – тихо произнес Иван.

Фонари вокруг лагеря, к счастью, освещали ограждение неравномерно, имелись темные зоны. Если выбрать момент, когда патруль далеко, можно пролезть… Опасно, конечно, но все равно терять уже нечего!

Иван и Алексей поползли по направлению к «колючке». Приходилось то и дело приподниматься, перелезать через спящих товарищей, за что вслед получали порцию ругани… Но молчали в ответ и упорно двигались вперед. Вот и «колючка» – два ряда, на высоких деревянных столбах. Однако проволока в нескольких местах до земли не достает…

Немцы считали этот лагерь временным, пленных скоро отправят дальше, а потому на ограждение особого внимания не обращали. Если кто-то и сбежит, все равно скоро поймают и доставят обратно…

Залегли, стали ждать удобного момента. Время тянулось невыносимо медленно, были слышны лишь стоны раненых, чей-то сухой, надрывный кашель да ночной треск цикад. И еще – шаги патруля вдоль ограды…

Подождали, пока немцы пройдут, и скользнули под «колючку». Благо оба худые, молодые, гибкие. Распластались, как ящерицы, и пролезли. А дальше – бегом, пока патруль далеко. Хорошо, что ночь оказалась темной, безлунной…

Отбежали метров на триста, упали возле кустов. Здесь уже начинался поселок, следовало быть особо осторожным: вдруг кто-то из фрицев выйдет покурить или просто отлить?

Пригибаясь, двинулись вокруг поселка, на восток. Иван еще вчера запомнил направление и уверенно вел за собой Алексея. Вырос-то в деревне, часто ходил в лес и, в отличие от городского Сомова, отлично умел ориентироваться, даже ночью.

На самом выходе из поселка чуть было не напоролись на патруль – два немца обходили Дальние Камыши по периметру. Сомов взволнованно шепнул Ивану: «Давай нападем, отберем оружие. Будет чем драться…» Но Меньшов отрицательно покачал головой: «Нельзя, зашумят, а нам надо все сделать тихо…»

Пошли дальше, достигли окраины, упали среди кустов степной полыни. Теперь будем ждать условного сигнала…

Очень хотелось пить, Алексей машинально сорвал растение, стал жевать. И тут же выплюнул – горькая! Иван чуть улыбнулся – а что ты хотел, это же полынь! Потерпи, друг, вот найдем наших, тогда и напьемся. А после операции еще и поедим, если живы будем…

И тут в ночном небе с шипением вспыхнули две красные звезды, Иван толкнул Сомова – вперед! Побежал первым, Алексей – за ним, стараясь не отставать. Через минуту выскочили на пыльную дорогу, на ней – танк. В темноте – мрачная стальная громадина…

Однако Алексей вовремя заметил белый крест на боку и рванул Ивана за рукав – стой, это же немцы! Упали в траву, снова затаились. Иван тихо произнес:

– Я поползу на разведку, а ты жди здесь. Если что – беги, спасайся. Если же все будет нормально – я позову.

После чего исчез в темноте. Сомов прижался к земле, слился с ней, сердце бешено стучало – спасение было так близко… Вдруг это гитлеровцы? Тогда придется одному идти по степи. Без еды, без воды, без оружия. Повезет, если удастся прибиться к какой-нибудь группе красноармейцев. А если снова нарвешься на гитлеровцев? Думать об этом не хотелось…

Наконец послышался тихий голос Ивана:

– Алексей! Давай сюда, это наши!

Сомов облегченно вздохнул – ну, слава Богу! Будто гора с плеч упала. И, как мог быстро, пополз навстречу Ивану.

Возле танка их встретил Михаил Стрелков, помог забраться внутрь. В башне (и без того не слишком просторной) стало совсем тесно. Иван представил Сомова, тот кратко рассказал о себе – откуда родом, где воевал, как попал в плен. Майор Дымов кивнул – вроде бы можно верить…

Меньшов занял привычное место заряжающего, Сомов уселся рядом с ним – еле поместился. Попросил напиться – жажда мучила. Капитан Вальцев протянул фляжку. Алексей припал к ней сухими, растрескавшимися губами, сделал несколько больших, судорожных глотков – какое наслаждение! Потом отдал Ивану, тот тоже напился.

Меньшов стал рассказывать, что узнал про госпиталь и лагерь. И здесь ему очень помог Алексей: быстро набросал на листе бумаги расположение поселковых зданий, где что находится – пригодился опыт чертежника. Схема получилась полная и точная, капитан Вальцев похвалил – отличная память и твердая рука, все теперь ясно.

После этого распределили роли: экипаж КВ-9 ударит по комендатуре и охране, подожжет дома, устроит огненный шквал (Иван останется в машине – нужен заряжающий). А Михаил и Алексей незаметно подберутся к больнице и освободят Веру. И остальных медиков…

В качестве оружия им дали пару «лимонок» и ДТ – свинтили кормовой. Спросили у Сомова – обращаться умеешь? Тот уверенно кивнул – а как же! Ну и прекрасно – владей. И еще два диска в придачу…

У Стрелкова был личный «наган» – старый, еще дореволюционный. Его с коробкой патронов он выменял у ремонтников, когда гостили под Керчью – на немецкую губную гармошку. Воентеху Василию Коровину та очень понравилась, вот и махнулись, не глядя. Все равно Стрелков играть на ней не умел. Где Коровин взял «наган», Миша не интересовался – не все ли равно?

Алексей повел Михаила прямо к больнице – более-менее стал ориентироваться. КВ-9, взревев мотором, устремился в центр Дальних Камышей. С башни и корпуса сняли брезент, чтобы фашисты видели – это советский танк! Тоже своего рода психологическое воздействие…

С ходу снесли хилый шлагбаум на въезде в поселок, раздавили ночной немецкий бивуак, часовые очумело шарахнулись в сторону. Выпучили глаза и даже забыли, как стрелять, настолько были поражены увиденным – по поселку открыто грохотал русский танк.

Вскоре темнота взорвалась выстрелами – КВ-9 открыл огонь по комендатуре. Громыхнуло так, что было слышно, наверное, за десять километров. А потом еще ярко, ослепительно сверкнуло. Это внутри здания взорвались ящики с осветительными ракетами – каменную комендатуру использовали и как склад боеприпасов. Фейерверк получился, что надо…

Вслед за этим переключились на дома охраны. Осколочно-фугасные гранаты легко пробивали стены, разлетались внутри десятками смертельных осколков. Немцы в одних трусах посыпались из окон и дверей… Денис Губин ударил по ним из курсового ДТ – совместил обязанности водителя и пулеметчика. Короткие злые очереди косили фашистов, как траву. Для острастки ударил и в сторону хиви, но те даже не думали сопротивляться. Вылетели наружу и побежали, кто куда…

Пока «Ворошилов-9» вел огонь по комендатуре и охране, Стрелков и Сомов потихоньку подобрались к больнице. Алексей помнил: советский медперсонал находится в левом флигеле, в правом живут немецкие врачи. Но это – если смотреть из лагеря, а они подобрались с противоположной стороны…

Вот и перепутал. Показал Михаилу – туда, влево… Стрелков рысцой побежал к флигелю, а Алексей остался ждать во дворе – прикрывал на всякий случай.

Хорошо, что в комнате горела керосиновая лампа, и Михаил сразу понял свою ошибку. Ворвался в комнату, видит – а там за столом сидит высокий худощавый немец и ест вареную картошку. Аккуратно разрезает ее ножом, подцепляет вилкой и по кусочку отправляет в рот. А потом тщательно жует…

Судя по знакам различия – военврач. Немец с удивлением посмотрел на Стрелкова и удивленно поднял брови. Рука с поднятой вилкой застыла в воздухе…

Михаил не стал его убивать – чтобы не терять время. Развернулся и вылетел во двор, где ждал Сомов. Махнул рукой – не сюда, и побежал к другому флигелю. Алексей еле поспевал за ним – пулемет и два диска очень затрудняли бег…

Михаил, не останавливаясь, влетел на крыльцо, ногой вышиб дверь, ворвался внутрь. И сразу увидел Верочку – та внимательно прислушивалась к бою за окном. Вместе с ней в комнате находилось еще трое медиков – двое мужчин и немолодая женщина.

– Товарищи! – громко объявил Михаил. – Я лейтенант Стрелков! Мы – за вами…

И повернулся к любимой:

– Ну, здравствуй, Верочка!

Та громко ахнула, прижала руки к груди:

– Миша? Это ты?

– Не сомневайся, – Михаил улыбнулся. – Я, и никто другой! Слышишь взрывы? Это наши дерутся, а я – за вами. Давайте быстро за мной, у нас мало времени…

Верочка подошла к Стрелкову, прижалась к его груди, взглянула еще раз – да, это точно Михаил. Такой же смелый и отчаянный, как был и на Финской. Рубаха-парень, настоящий герой! Его ни с кем не спутаешь.

Подхватила с лавки шинель и уже собралась бежать, но внезапно остановилась: