Я – истребитель - Владимир Поселягин

— И-16, и на И-153, товарищ старший сержант.

— Истребители значит, — пробормотал я.

— А вы товарищ старший сержант на чем летаете? На СБ или ТБ, спросил Морюхов первым следовавший за мной.

— Не угадал. Я истребитель, сопровождаю бомбардировщики. Осуществляю прикрытие. Да вот, во время перебазирования полка, нарвался на «юнкерсы» и сбил два, да бронебойную пулю в мотор словил, теперь технику эвакуирую. Малютов, свои! — крикнул я ефрейтору, заметив, что показалась темная масса машины.

— Ух ты. Двоих? А что у вас за самолет? — продолжил задавать вопросы Морюхов.

— На ЛаГГе летаю, это все?

Ну да, как же, все. Вон как окружили меня. Как я и опасался, они засыпали меня вопросами.

— Ладно, садитесь, расскажу. Ефрейтор, еще есть что поесть? А то тут товарищи летчики голодные.

— Есть, последнее, но им хватит. Сейчас я организую.

Пока сержанты торопливо поглощали последние запасы ефрейтора, начал рассказывать свои повествования, с того момента как на своем У-2 вылетел утром двадцать второго июня на поиски севшего на вынужденную самолета капитана Ильина. Держался я строго выверенной с Никифоровым версии, так что старался не говорить лишнего. Но вот про Брестскую крепость рассказал, как мол встретил израненного красноармейца который шел из крепости за помощью и на последнем дыхании рассказал как дерутся там защитники. Это произвело впечатление, и немалое. Кстати, несмотря на то, что я доложил Павлову о крепости, никаких действий от него так и не дождался. По крайней мере, я о них ничего не слышал.

— …ну вот меня и подловили на уходе. Удар, и винт замер, пришлось планировать и садиться на вынужденную, — закончил я рассказ.

— Да, у нас все смотрели как вы сбивали этих гадов. А один представляете падал прямо на машину нашего дивизиона. А она полная снарядов была. Мишка, водитель, на подножке стоял, смотрел за боем, а как увидел что самолет на него падает, так в кусты сиганул, что мы его только через полчаса нашли, он километра два отмахать успел, — влез в мой рассказ ефрейтор.

— А «юнкерс» что, в машину попал? — спросил Горкин.

— Да не, мимо пролетел, в лес упал, там и взорвался, — отмахнулся ефрейтор.

— Ладно, давайте распределять дежурство. Значит так, часы у кого-нибудь есть? Нету? Тогда воспользуемся моими. Первым Горкин. Охранять: машина, самолет, шесть человек. Время дежурства два часа. Подъем в шесть утра. Выполнять.

Распределив сержантов на пять смен, я спокойно лег спать. Ни себя, ни ефрейтора, в дежурство я не включил, пусть молодежь подежурит.

— Дежурный. Обеспечить соблюдение светомаскировки и тишины на охраняемом вами объекте, — приказал я сонным голосом. Бормотание со стороны сержантов, обсуждаемых мой последний бой, а вернее представляя себя на моем месте, сразу утихло.

— Товарищ старший сержант, шесть утра, — разбудил меня утром сержант Булочкин.

Зевнув, я приподнялся на руках, и отлипнув от ранца парашюта, который обнимал всю ночь, огляделся:

— Подъем!

Сев на парашют, я намотал портянки и одел сапоги. После чего встав и вбив ноги до конца, направился к кабине грузовика, где слышался могучий храп.

— Просыпайся ефрейтор. Подъем, — сказал я ему хлопнув по плечу.

Громко всхрапнув, он стал вытирать глаза, после чего выглянул из машины.

— Что уже утро, товарищ старший сержант?

— Утро-утро, — подтвердил я рассматривая лесную дорогу, а вернее ширину.

— Малютов. У тебя точно инструментов нет?

— Ну что-то есть, но так… Мало, — смущенно сказал ефрейтор.

— Доставай, плоскости снимать надо, не проедем мы тут, узко.

— Сейчас достану, — кивнул он и стал копаться в инструментальном ящике.

— Так сержанты, сейчас крылья снимать будем, поможете. А то у нас сил не хватит.

— Поможем, товарищ старший сержант, — ответил за всех Морюхов.

Пока ефрейтор собирал инструменты и складывал их на брезент, сержанты обступили ЛаГГ и стали обсуждать его, восхищаясь красотой истребителя. Я же подхватил парашют и комбинезон на котором спал, убрал их в кабину истребителя, после чего направился к инструментам, что достал Малютов.

— Вот это пойдет, остальное не нужно. Эй, молодежь. Начинаем, — окликнул я сержантов, пока Малюта убирал лишние инструменты. У этого куркуля было все что нужно.

Сержанты подошли, и с интересом уставились на мой орден, сверкающий на груди.

— Товарищ старший сержант, а вам орден за пять сбитых дали? А почему этого в «Правде» не было? — спросил самый смелый сержант Морюхов.

— За все дали. Ну чего встали, помогайте.

Правое крыло мы сняли часа за два. Второе, за полчаса, уже знали что и как делать. Закрепив крылья в кузове, я спрыгнул на землю, и спросил у помощников, пока ефрейтор заводил машину:

— Ну что вы, решили идти?

— Да, у нас ведь предписания, — ответил Морюхов.

Немного подумав, я сказал:

— Все авиационные части уже передислоцировались, так что идти в Минск вам смысла нет, или по дороге погибнете или штаб не найдете, наверняка он сменил место расположения. Так что полезайте в кузов, доедете до моего полка, а там свяжутся с кем нужно. Но сперва документы, а то вчера ночью не видно ничего было, — велел я предъявить документы на всякий случай.

Метки от скрепок были на всех удостоверениях, так что изучив предписания, я велел им залезать в кузов, сам сел в кабину, скомандовав:

— Поехали!

«А ведь сегодня тридцатое, а немцы Минск еще не взяли. Это я так повлиял, то есть мои разведданные, или все-таки другой мир?» — усиленно размышлял я, трясясь по плохой дороге.

Несмотря на то, что дорога шла в основном параллельно фронту, но и на ней были наши войска, нам частенько приходилось пропускать встречные колонны или вливаться в те, которые шли в нашем направлении.

Когда до полка осталось около десяти километров, мы в это время ехали по лесной дороге, нас остановил патруль. Как только я их увидел, то выглянув из кабины, и крикнул сержантам:

— Приготовиться.

Кто такие немецкие диверсанты и как они действуют, я успел рассказать в красках, так что сержанты сразу защелкали курками своих наганов, а Малютов управляя одной рукой положил на колени карабин.

— Товарищ старший сержант, водитель в полуторке как будто убит, поза у него странная, — сказал ефрейтор, когда мы подъехали совсем близко.

Взведя курок на маузере, я сказал:

— Выскакиваем и сразу берем их на прицел, что-то не нравятся они мне.

Так и поступили, я спокойно вылез из машины, и резко вскинул руку, беря на прицел капитана, по виду командира:

— Руки! Если кто шевельнется, стреляю!

Капитан смотрел на меня как на идиота. Покачав головой, он демонстративно посмотрел куда-то в кусты, делая успокаивающий жест рукой. Посмотрев туда, куда и он, я увидел пулеметное гнездо, и широкое дуло пулемета Дегтярева с блином диска наверху. На меня внимательно смотрели две пары глаз под выцветшими пилотками.

— Предъявите документы! — снова выкрикнул я, не опуская оружие.

Пост располагался на обочине лесной дороги, в кусты была загнана полуторка, из окна которой свешивалась рука водителя, и была видна часть затылка. По обочинам стояли и внимательно смотрели на нас пятеро бойцов с винтовками, и пулеметом в засаде. У командира на рукаве была красная повязка, подтверждающая что они армейский патруль.

— Семенов, дай ему удостоверение, — сказал капитан.

Стоящий у борта полуторки сержант легкой походкой рукопашника направился ко мне.

— Близко не подходить. Малютов, проверь что там с водителем в машине.

Сержант остановился не доходя до меня пары метров, и достав из нагрудного кармана удостоверение протянул его мне, не обратив внимание на пробежавшего мимо ефрейтора.

Взяв корочки пальцами я быстро сделал два шага назад, и открыв его, посмотрел, и почти сразу закрыв, вернул сержанту.

— Товарищ старший сержант, он просто спит, — выкрикнул Малютов. Водитель что ввел нас в заблуждение возмущенно посмотрел на стоящего рядом ефрейтора, явно собираясь высказать все что о нем думает.

Убирая маузер в кобуру, я сказал:

— Извините товарищ капитан. Наслушались, что немецкие диверсанты у нас в тылу творят, так на воду теперь дуем.

— Документы. Куда направляетесь? — приняв строгий вид, капитан требовательно протянул руку.

— Старший сержант Суворов, семнадцатый бап, — сказал я протянув ему летное удостоверение и полетный лист.

— Самолет перегоняли?

— Да. Но с «юнкерсами» повстречался, сбил двух, да и сам в прицел попал…

Капитан быстро проверил документы и у меня и у сержантов, которые выстроились у машины. Малютов предъявил предписание об эвакуации техники, что ему выдал командир. Вопросы у капитана были только к сержантам, почему они едут в обратную сторону. Тут пришлось взять слово мне, и объяснить что штаб ВВС фронта переехал и найти они его не смогут, а в полку связь есть, там быстрее свяжутся с кем надо.