Кесарь - Даниил Сергеевич Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, и без них воздух вокруг вскоре наполнился аппетитным ароматом жирной похлебки с явным привкусом копчености и дыма – и как я и предполагал, мое ожидание окупилось с лихвой:
- Доброе утро, Себастьян! – сглатывая слюну, произнес подошедший Лермонт. Ноздри его жадно раздуваются.
- Ты в котел не заглядывай. – отстранил его я. – Еще рано. На вот, возьми.
Я протянул другу кусок хлеба прямо на палке, на которой он и готовился – хлеба, подсушенного на огне с тонким ломтиком уцелевшего сала, вкусно поджарившегося и пропитавшего хлеб ароматным жирком.
Бургер семнадцатого столетия…
- Мысли читаешь, фон Ронин! – горец широко улыбнулся.
- Да у тебя на лице все написано!– хохотнул я, зачерпнув кружкой из котелка с «чаем», заваренным на сухих листьях Иван-чая и смородины.
А ведь дома я Иван-чай терпеть не мог…
- Вот, возьми, всухомятку жевать не стоит.
Лермонт аппетитно захрустел бутербродом – а к костру, зябко кутаясь в теплый, шерстяной плащ, подоспел и Тапани.
- Присоединяйся, Степан! Чем Бог послал!
- Милостивый Господь послал нам что-то явно очень вкусное. – шумно втянул ноздрями воздух Йоло, принимая второй (увы, последний!) «бургер» и кружку с отваром.
- Как прошла ночь, фон Ронин? – Джок с улыбкой подмигнул мне, после чего добавил, – Снилась ли твоя любимая фрау?
Я угрюмо усмехнулся, протерев лицо руками:
- Снилась. В кошмарах.
В воздухе повисла тягучая, неприятная и неловкая пауза, первым которую прервал Тапани:
- Моя бабка всегда говорила, что сновидения хранят наши тревоги, а порой и предостерегают от опасности.
Лермонт усмехнулся:
- И ты ей, конечно же, веришь.
- Верю, не верю... А отношусь с осторожностью. Если есть после сна плохое предчувствие, лучше оставаться настороже!
Шотландец пожал плечами, после чего согласно кивнул:
- Не лишено смысла.
Я помешал кулеш ложкой, не позволяя пригореть полбе ко дну котелка, не вмешиваясь в разговор – при этом вновь попытавшись воскресить в памяти сновидение. Но подробности кошмара были словно в дымке, ускользая от моего разума… И в конце концов я оставил эту затею, приняв во внимание слова Тапани и решив, что сегодня действительно стоит быть настороже.
Как, впрочем, и завтра. И послезавтра…
- Ты возьмешь нас на совет с князем Михаилом? – пока я бродил в собственных мыслях, Лермонт уже подал собственную миску, сочтя, что солдатская каша полностью готова. – Точнее, великим князем... Он видимо, все для себя решил, и сегодня огласит собранию план кампании на ближайшие дни.
Я согласно мотнул головой:
- Почему бы и нет? Главное, чтобы в шатре кесаря нашлось место нам троим, наверняка ведь соберутся командиры всех полков, да со свитой! В противном случае мне придется присутствовать там одному… – вздохнул я, наполняя миску Джока кашей. Между тем, свою протянул уже и Тапани:
- А ты, Себастьян? Ты все для себя решил? Мы с горцем последуем туда, куда и ты, мы в этом решении тверды. Но все же интересно, какая судьба ждет нас по завершению кампании?
Вопрос далеко не праздный – и вчера я весь вечер ломал над ним голову… Но сейчас лишь пожал плечами:
- Не стоит забегать вперед, друзья – как говорят в Московии, «нечего делить шкуру неубитого медведя». Кесарю предстоит смертельная схватка и с самозванцем, и с ворами, и мятежными гетманами, и самим польским королем, что наверняка простит всех участников рокоша Зебжидовского – в настоящий момент главную ударную силу Тушинского вора. И поверьте мне, нашим рейтарам в этих боях предстоит сыграть не последнюю скрипку…
Лермонт согласно кивнул – но после все же не сдержался:
- Так-то оно так, господин полковник… А все же интересно – неужели ты не думал над предложением Скопина-Шуйского? Уж больно лакомый кусок для наемника – родовое боярство, земли… Да и для нас с Тапани обозначился такой куш! Где еще в Европе простой офицер наемников может на это рассчитывать?! Там далеко не каждому кондотьеру выпадает шанс стать сеньором…
Я не удержался от легкой насмешки:
- А как же вересковые пустоши Шотландии, а? А как же чистые, как девичьи слезы, озера Суоми?
Мгновением спустя я уже пожалел о замечания – наверняка ведь обидел друзей! Но, к моему удивлению, Тапани только усмехнулся:
- Озер хватает и на Руси. Особенно в землях Новгорода… Но и не только в них.
Финна поддержал и Лермонт – правда, заговорил он более серьезно, но без раздражения:
- Как ты думаешь, Себастьян – почему вересковые пустоши называются пустошами? От слова пусто, мой друг, от слова пусто… Любой шотландец любит свою родину всем сердцем –
