Тюдоры. «Золотой век» - Борис Тененбаум

Джон Дадли собрал столько войск, сколько смог наскрести, и двинулся было навстречу восставшим. Но оказалось, что положиться он может только на немецких и итальянских наемников – англичане разбегались, а кое-кто попросту перешел на сторону противника. Поглядев на все это, потихоньку стали разбегаться и наемники.

Тогда он повернул обратно к Лондону – и узнал, что Тайный Совет, которому он вроде бы мог доверять, распался. Граф Шрюсбери, граф Бедфорд и граф Арундел перешли на сторону Марии Тюдор, и даже отец леди Джейн обьявил, что она не настоящая королева, и бежал из столицы в лагерь противника. Наконец, сама Джейн Грей после девяти дней «царствования» тихо уехала из Лондона в Сион Хауз. Джон Дадли, герцог Нортумберлендский, остался один и на рыночной площади в Кембридже со слезами на глазах провозгласил королевой «…свою госпожу и повелительницу, Марию Первую…» и даже подбросил в знак радости свою вышитую жемчугом шапочку вверх. Что, конечно, не больно-то ему помогло. Его арестовали, даже не дожидаясь вступления войска Марии Тюдор в Лондон.

3 августа 1553 года королева Мария Первая вступила в свою столицу – ее сопровождала ее сводная сестра, принцесса Елизавета, восемь сотен знатных дворян и несколько тысяч вооруженных сторонников. Леди Джейн, ее муж Гилфорд Дадли и отец лорд Грей были заключены в Тауэр и приговорены к смерти. Мария Тюдор не утвердила приговор суда – страна была разделена на сторонников Реформации и на сторонников «старой веры», и королева не хотела начинать свое царствование репрессиями. Но приговор не был и отменен, заключенных оставили в Тауэре. Помилован был только один – Генри Грей, отец леди Джейн.

Но у Марии Тюдор никаких сомнений в отношении Джона Дадли не возникло.

22 августа 1553 года ему отрубили голову.

Глава 16

Испанский брак Марии Тюдор, 1554

I

Лорд Генри Грей был честолюбивым человеком. Вроде бы ему и так было много дано в этом отношении – как-никак он унаследовал титул маркиза Дорсета и уже в силу этого был одним из пэров Англии. Но ему этого не хватило – и он расторг обязательства по своему уже вроде бы сговоренному браку с Кэтрин ФицАлан.

Она была вовсе не Золушкой, а дочерью 18-го графа Арундела. И решение отказаться от данного уже слова стоило ему чудовищного по величине штрафа в 4000 тогдашних фунтов стерлингов – в современных английских фунтах около 2 миллионов – да еще в придачу и гнева его матушки, леди Маргарет Грей, которая ввиду несовершеннолетия сына распоряжалась его состоянием. Она лишила своего «…непочтительного сына Генри…» положенного ему содержания – но его это не остановило, и он женился на леди Фрэнсис Брэндон, дочери Чарльза Брэндона, 1-го герцога Саффолка, и Марии Тюдор, сестры короля Генриха VIII.

Тот факт, что он тем самым становился мужем племянницы короля, искупал в его глазах все остальное. И в общем-то, на круг он не прогадал. Брак был заключен в мае 1533 года, Чарльз Брэндон все расходы по дому своей дочери и ее супруга взял на себя, а вскоре и его отношения с родней уладились. Генрих VIII посвятил его в рыцари Бани[22] – это было делом очень почетным, одним из таких рыцарей был в свое время принц Артур, безвременно скончавшийся старший брат самого короля Генриха.

Лорду Генри Грею было тогда всего 16 лет – впечатляющее начало карьеры.

Его брак с леди Фрэнсис оказался счастливым – у супругов родилось пятеро детей. Двое умерли в младенчестве, а три дочери – Джейн, Катерина и Мария – подросли и вместе с их матерью были включены в линию наследников трона Англии, согласно Акту о престолонаследии от 1543 года.

Дальше, однако, у него как-то не пошло…

Конечно, маркиз Дорсет, зять герцога Саффолка, довольно часто бывал при дворе. Он присутствовал на крестинах принцессы Елизаветы, при официальной встрече короля и его четвертой жены Анны Клевской, дважды участвовал в церемонии открытия Парламента, а также был в числе военачальников в кампании 1545 года во Франции. Но особых способностей у него не обнаружилось – ни деловых, ни политических, ни административных, ни военных. Так что он, по-видимому, чувствовал, что прозябает. Правда, при восшествии на престол сына короля Генриха, Эдуарда, дела его пошли поживее – лорд Генри Грей, маркиз Дорсет, был возведен в рыцари ордена Подвязки, первого по почету среди орденов Англии.

Более того – в 1551 году он стал герцогом – после смерти братьев леди Фрэнсис, Генри и Чарльза, ввиду отсутствия у них наследников мужского пола титул герцога Саффолка был передан Генри Грею.

Казалось бы – стать одним из трех герцогов страны, в то время как один из них, герцог Норфолк, до гроша обобранный конфискациями, сидел в Тауэре, – это очень неплохой показатель? Но нет, нет и нет – лорд Генри Грей, новоиспеченный герцог Саффолк, полагал, что может подняться и повыше. И он с готовностью принял план Джона Дадли – поженить леди Джейн Грей, старшую дочь лорда Генри, и Гилфорда, сына Джона Дадли, и после ожидаемой скорой смерти Эдуарда VI передать этой паре престол.

Как мы уже знаем – из этой схемы ничего не получилось. Королевой стала Мария Тюдор, Джон Дадли был казнен – но вот лорд Генри Грей отделался на удивление легко. Видимо, ему помогла репутация человека не шибко умного – его посчитали всего лишь «…неосмысленным орудием…» Джона Дадли и после следствия отпустили на свободу.

Ну, что сказать? Эту свою репутацию он подтвердил чуть ли не немедленно. В конце 1553 года оказалось, что слухи о предстоящем браке королевы Марии Первой с наследником испанского трона доном Филиппом не слухи, а чистая правда. В результате в январе 1554 года в Англии возник широко разветвленный заговор, и вскоре одновременно в нескольких графствах вспыхнули мятежи. Самый успешный из них – в Кенте – возглавил сэр Томас Уайетт-младший[23].

Уже в начале февраля 1554 года восстание было подавлено, Уайетт и его приспешники были схвачены – но лорд Генри Грей успел сделать непростительную глупость и примкнуть к восстанию.

Он попытался укрыться в одном из своих имений – но его выдал его собственный управляющий. Как говорили, герцог сумел убежать от преследователей в лес и там спрятался в пустом дупле большого дуба, где его сумели найти только с помощью гончих.

17 февраля 1554 года состоялся суд, на котором Генри Грей, герцог Саффолк, был признан виновным, лишен всех прав и приговорен к смертной казни за участие в восстании Уайетта против королевы Марии, a его имущество было конфисковано.

Генри Грей был обезглавлен в Тауэре 23 февраля{4} – меньше чем через неделю после вынесения приговора.

II

Мария Первая, дочь короля Генриха, была почти ровесницей чрезмерно честолюбивого лорда Генри – она взошла на престол в возрасте 37 лет. Но в отличие от него, чей жизненный путь почти до самого конца был усыпан розами, ей в жизни пришлось очень нелегко. Отец объявил свой брак с ее матерью недействительным, а ее саму – незаконным ребенком. Мало этого – ее всячески понуждали признать себя «…недостойной…», а свою глубокую веру – «…ложной…». Ее разлучили с матерью и заставили быть фрейлиной ее трехлетней тогда сестры Елизаветы, дочери Анны Болейн. Все же от веры Мария Тюдор не отреклась. Она поклялась повиноваться своему отцу и государю, Генриху VIII, во всем, кроме того, что запрещает Господь, – и эта оговорка стоила ей очень дорого и в принципе могла стоить даже жизни.

Но даже давление такого маньяка, как Генрих VIII, не сломило душу его дочери Марии до конца – душа эта была стойкой.

Однако сейчас, в 1553 году, на престол Англии взошла гордая 37-летняя женщина – но, к сожалению, очень неопытная правительница. Изоляция сделала свое дело. Новая королева в свои 37 лет была девственницей не только в смысле полной сексуальной неопытности, но и в смысле политическом. Ее держали в такой строгой изоляции и в таком отдалении от всех дел, связанных с государственным упралением, что ей и в самом дела была нужна опора – отсюда и многочисленные проекты заключения ею брака и как можно скорей.

Исходили они от тех немногих людей, на которых она могла положиться, – узников Тауэра, освобожденных оттуда при ее восшествии на престол: от старого герцога Норфолка, посаженного туда еще при короле Генрихе VIII, и от епископа Стивена Гардинера, угодившего в Тауэр позднее, уже при короле Эдуарде VI.

Они, правда, расходились во мнениях по поводу кандидатуры на роль будущего мужа королевы. Стивен Гардинер, которого она назначила на пост своего канцлера, стоял за английский вариант. В то же время, когда он сам был заключен в Тауэре, там сидел и еще один узник – Эдвард Куртене, 1-й граф Девон. Его в 12-летнем возрасте засадил в Тауэр еще Генрих Восьмой, и не по какой-то вине – какая уж там вина могла быть у такого мальчишки? – а из-за того, что в родословной Куртене была доля крови Плантагенетов. Мария Тюдор, по-видимому, какое-то время серьезно рассматривала такой вариант – но 15-летнее заключение сольно отразилось на графе Эдварде, и после освобождения он пустился в такой разгул, что кандидатура его вскоре отпала. Кроме того, он оказался замешан в заговор Томаса Уайетта – его прочили в супруги принцессы Елизаветы, их союз должен был предположительно создать полную гармонию в деле протестантской Англии.