Магия слова. Диалог о языке и языках - Дмитрий Петров

В тот первый день мы ещё выучили счёт, а в самом конце — шлягер Тото Кутуньо:

С этой песней проблем не было — усвоил быстро: с плейбоем Кутуньо, ныне престарелым, можно сказать, молодость прошла, да и теперь он частенько в Казахстан прилетает с концертами: здесь его ещё помнят.

В этот день я надумал расширить методику Петрова. Он ведь говорил: язык должен входить через глаза, уши и сердце. А я решил — ещё и через рот. То есть — через вкусовые рецепторы. Закупил на ужин вино Chianti, сыр Mozzarella, итальянскуюpasta. Дима рацпредложение оценил. В качестве музыкального фона я поставил диск раннего, середины 1960-х, Челентано. Даже мне, на втором дне освоения итальянского, уже многое было понятно.

Если б вы знали, какая это по содержанию попса — российская отдыхает! Под итальянское вино, закуску и музыку дело пошло еще более споро.

На этом уроке добавили прилагательные, то есть описание качества, с их системой сравнения: bello (красивый) — piu bello(красивее) и т. д.

Далее взяли список самых употребительных по принципу частотности прилагательных: их десятка три. Например, названия цветов:

сolore — цвет (это элементарно, по-английски будет colour),

bianco — белый (ну, тут что ж запоминать, или я martini bianco не пил?),

rosso — красный, nero — чёрный (rossoneri — так же называют игроков «Милана» из-за красно-чёрной формы),

azzurro — синий (ага, вот тебе и squadra azzurra, сборная Италии, играющая с синих цветах),

verde — зелёный (в Уффици видел картину Боттичелли «Primavera» — «Весна»),

giallo — жёлтый (зацеплю как «жало», осы с пчёлами тоже ведь жёлтые), grigio — серый (почти английское grey),

marrone — коричневый (красивое слово, чем-то на говно похоже, таким мы его и запомним).

Затем — качества, которые лучше всего запоминаются парным образом:

bello(хороший) — cattivo(плохой): cattivo запомню по созвучию с «гад», grande (большой) — piccolo (маленький): в банках маленькие огурчики продаются, пикули называются,

lungo (длинный) — corto (короткий): эта пара созвучна английской long — short,

alto(высокий) — basso(низкий): в английском altitude — высота, а бас — низкий голос,

intelligente(умный) — stupido(глупый): здесь и запоминать нечего.

— Ну вот, — подбадривает меня Петров, — теперь с помощью прилагательных ты уже можешь описывать — человека хотя бы. Попробуй сказать: «У меня есть высокий, красивый и умный друг, который хорошо работает и зарабатывает много денег».

— Это ты, что ли, высокий умный друг?

— Допустим… Мы же условились говорить о том, что знаем.

— …А зарабатывать мог бы и больше.

— Ладно, прикольщик, переводи давай.

— Много буков — не осилю.

— Осилишь — я помогу.

С запинками и подсказками, потея и кряхтя, я выдал своё самое длинное на текущий момент итальянское предложение:

— Mio amico e alto, bello, intelligente, lavora bene e guadagna molti soldi.

Параллельно мы расширили список глаголов, не ограничиваясь базовыми, которые выучили в первый день, и снова следуя парному принципу:

dare (давать) — prendere (брать),

venire (приходить) — andare (уходить),

leggere (читать) — scrivere (писать)

mangiare (есть) — bere (пить).

Последний глагол я проспрягал отдельно и с чувством. А Петров не уставал повторять:

— Все темы, которые ты берёшь, — обязательно раскрывай на собственном опыте. Потому что свой опыт порождает свой образ. Когда ты говоришь о своей работе или семье, то должен, прежде всего, видеть лица этих людей, во что они одеты, интерьер помещения, — а не зацикливаться на том, как скомбинировать это предложение. То есть максимальный отход от слов — к образу.

С этого дня мы начали попытки связных историй: не просто, кто я такой и где работаю, — а куда, например, съездил в отпуск и что там увидел.

Завершили сеанс — по уже нарождающейся традиции — ещё одной песенкой, «O sole mio!» Здесь уже было посложнее, чем с Кутуньо: песня написана на неаполитанском диалекте, который настолько отличается от литературного итальянского, что жители других апеннинских провинций часто не могут понять неаполитанскую речь. Зато мелодия мне знакома с детства.

Преисполнившись восторгом познания: Io parlo italiano! Io canto italiano! (Я говорю и пою на итальянском!), — я орал эту неаполитанскую песню на всю квартиру не хуже Зайца из мультфильма «Ну, погоди!» При этом в мыслях перенёсся на набережную Неаполя, на которой действительно стоял в октябре 2006-го. С неё открывался чудесный неохватный вид. Справа — в морской дымке синел остров Капри, где Владимир Ильич некогда пропивал партийную кассу с Алексеем Максимовичем. Слева — дышал легендами выдающийся в залив Castel del Ovo, Замок Яйца. Прямо по курсу — извергал облака Везувий.

Мой восторг с лихвой компенсировал отсутствие музыкального слуха и голоса. Но Петрова, обладающего и тем, и другим, это не смущало: он довольно покашливал, потягивая сигаретку.

Началась рабочая неделя. С самого утра я, естественно, не мог говорить ни на каком другом языке, кроме итальянского. Поначалу коллеги решили, что просто прикалываюсь на манер Фарады и Абдулова в «Формуле любви»: santimento-alimento. Но когда я тут же переводил их вопросы на итальянский и отвечал им на этом же языке с переводом на русский — делали удивленные брови домиком. Правда, к концу дня достал уже всех своим итальянским. Однако благодаря моей выразительной мимике в редакции уже начали понимать отдельные фразы. А с особым воодущевлением приветствовали моё предложение: «Beviamo all’ italiano!» («Надо выпить за итальянский язык!»)

Давно я так не торопился с работы, как в тот день: дома меня ждали maestro, новые слова и новые горизонты итальянского. И я уже предвкушал, как открою дверь и первым делом спрошу Петрова: «Come stai?» («Как себя чувствуешь?»).

На третьем этапе начали изучать, как называет их Дима, слова-параметры. Скажем, принцип полноты, частичности и отрицания:

tutto(всё) — qualcosa (что-то) — niente(ничего),

sempre(всегда) — a volte (иногда) — mai(никогда).

Кроме этого, расширился круг тем — опять-таки тех, которые чаще всего используются: еда, одежда и т. д. Здесь, говорит Петров, мы исходим из принципа, что в каждой теме есть несколько слов, которые знать абсолютно важно. Возьмём тему еды. Вот слова, которые выучить необходимо:

aqua — вода (здесь просто: акваланг, аквариум, aqua vita — живая вода),

pane — хлеб (я запнулся, сходу не найдя аналогов в других языках; Петров помог: compania = com+pane (дословно: с хлебом), то есть группа людей, преломляющих хлеб),

carne — мясо (и опять Дима спешит на выручку: carnevale — практически «мясоед», праздник накануне Великого, или Пасхального, поста, примерно то же, что наша масленица; я закрыл глаза и представил Венецию, гондолы, Canale Grande, Дворец дожей — Palazzo Ducale, площадь Сан-Марко и маски, маски, маски),

pollo — курица (из ассоциаций в голове вертелась только загадочная «пулярка»; но так и есть: словарь Даля подтвердил, что пулярка — откормленная курица),

pesce — рыба (в латыни зодиакальный знак Рыбы — Pisces, да и наш пескарь, похоже, отсюда же, а не от песка),

latte — молоко (тут целый ряд: лактоза, компания Parmalat — молоко Пармы; а может, и оладьи, как знать),

cippola — лук (Чипполино это слово забыть не даст, да и украинская цибуля тоже),

zucchero — сахар (продукт и его звучание — международные, так что просто),

te — чай, caffe — кофе (элементарно, Ватсон!).

— А названия блюд учить не надо, — говорит Петров. — Бешбармак — он и в Африке бешбармак, пицца — и в Японии пицца.