Дочь лорда (СИ) - Ружникова Ольга

— Это сейчас. А если я захочу помочь — он вновь окажется в Эвитане. Более того — в Лютене. Поэтому бумагу вы подпишете сейчас. Если Роджера казнят… — Полина выдержала паузу, с явным удовольствием отмечая дернувшуюся правую щеку Бертольда, — никакие девицы ему уже не понадобятся. А вот если он будет жив и свободен — для него же лучше держаться от Лиара подальше. А для вас это — лишнее доказательство, что я не лгу. Стала бы я иначе терять время с документами!

Ридикюль расшит мелким розовым жемчугом. Речным.

Свернут в трубку лист.

Безупречно изящны жесты.

Хеметийский папирус опять в моде. Но превратить в свиток бумагу — настоящее искусство.

Если ли в подлунном мире хоть что-то, чему Полина Лигуа не выучилась в совершенстве? Разве что искренность и доброта.

— Подписывайте… Вот и хорошо.

Вдовствующая графиня выждала положенные минуты. И аккуратно убрала документ — на сей раз за корсаж.

— Только, как вы понимаете — это не всё.

Остается надеяться, что собственное лицо не выдает. Он всё-таки Ревинтер, а не какой-нибудь Таррент или Лойварэ. Нельзя выказать слабость подобной гадюке! Бертольд может сколько угодно обещать себе, что когда придет время — он расправится и с этой… королевой стерв. Но сейчас правила устанавливает она!

— Ближайшее заседание Совета состоится, как вам известно, через неделю. И на рассмотрение вынесут сразу несколько дел. Так вот — в ваших интересах добиться, чтобы просьба о помиловании виконта Николса рассматривалась после всех прочих… вопросов. Тогда и Совет, а главное — Его Величество, уже, возможно, успеют утолить кровожадность. И помилуют несчастного, оступившегося юношу…

За эту усмешку желание убить Полину — особенно нестерпимо. Придушить! Когда-нибудь.

— Тем более, одно из этих дел — об отцеубийстве, — улыбнулась она. — Жестокая, неблагодарная дочь коварно вонзила нож в спину родному отцу!

— А я слышал — в грудь.

— Тем хуже — в его больное, исстрадавшееся сердце. Вот кто заслуживает казни, хорошо бы — многоступенчатой! А вовсе не несчастный мальчик, попавший под горячую руку Всеславу Словеонскому. Попасть к которому под руку мог кто угодно — и это всем известно. Кстати, князь не любит убийств в семье. Так что здесь он станет вашим союзником.

У Всеслава для такой нелюбви — веские причины. Хоть в этом Ревинтеру повезло. Но казнь Ирии Таррент не принесет утешения — если на том же эшафоте казнят и Роджера!

— Графиня. — Об этом Бертольд предпочел бы умолчать. Но вещи следует если не называть своими именами, то хоть намекать. Когда без этого не обойтись. — Очень многие в Эвитане помнят события полуторалетней давности. И прекрасно понимают: Всеслав собирался расстрелять моего сына не только и не столько за невыполнение приказа.

Полина пристально взглянула на собеседника — как показалось, с одобрением. И усмехнулась:

— А я уж думала, это мне придется вам о таком деликатно напомнить. Видите, граф, как вам нужны союзники? Не волнуйтесь — большинство южан эту историю вообще не слышали. Кто случайно слышал — тот краем уха. А уж тех, кто верит, можно по пальцам пересчитать. Ну и мы в Лиаре, как вы понимаете, о собственном позоре на каждом углу не кричим. — Графиня вновь пригубила вина. И чувственно облизнула нежные розовые губы. — Так что беспорядков в Лютене помилование юного Роджера не вызовет.

«Юного» — для отца. А эта до мозга костей испорченная дрянь сама старше Джерри всего лет на пять-шесть…

Полина сделала паузу, наслаждаясь эффектом. И ясно, почему. Горожане горожанами, а Регентский Совет в полном составе и Его Величество в придачу знают всё. И принимать решение будут они!

— Я сумею убедить Совет, — усмехнулась вдовствующая графиня. — По крайней мере, большую его часть.

И Ревинтер вдруг поверил — сумеет. Полина Лигуа начала путь с одной лишь красотой и без меара приданого. Но легко пролезла из захудалой дворянки в баронессы. А потом — в графини.

Так что Полина еще не то сможет. Можно почти не сомневаться — второго муженька убрала она сама. Да и молодой наследничек ненадолго переживет папеньку. Но до этого Бертольду дела нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А если юная волчица Ирия Таррент умрет на плахе — он только порадуется. Лично сходит и полюбуется!

— Да и вообще… — еще нежнее улыбнулась Полина. Хрупкие пальцы играют изящным бокалом. Причудливые отблески свечей — мидантийским хрусталем. Как легко превратить белое вино в зловеще-кровавое. — Никто из разумных людей не будет шокирован. Ведь всем порядочным дворянам известно: женщину невозможно обесчестить — если она сама не дала повод. В таких случаях всегда виновны оба. И женщина — куда сильнее мужчины. Девица Эйда Таррент — бывшая девица! — уже наказана за грехопадение. Пожизненным заключением в монастырь с одним из самых строгих в Эвитане уставов. Нет смысла наказывать еще и Роджера, не так ли? Зачем портить раз оступившемуся юноше будущее? К тому же в свете вашу семью считают выгодной партией, разве нет?

Бертольд про себя облегченно вздохнул. Всё-таки Полина — на редкость разумна. Она действительно намерена не только помочь помиловать Роджера? Еще и вернуть его в высший свет?

Нет, такую союзницу убивать нельзя. Эта стерва пусть пока живет! Еще сгодится. Смерти Ирии Таррент — вполне достаточно.

— Действительно, чье преступление для Совета страшнее? — дважды вдовица залпом допила вино. Ревинтер торопливо подлил ей еще. — Любовное приключение юноши из верной короне семьи? Или убийство собственного отца дочерью бывшего мятежника? Разве здесь возможен выбор?

Бертольд с трудом боролся с волной нахлынувшего облегчения. И с желанием самому тоже хлебнуть залпом. И не один бокал.

Рано! Еще не всё позади…

— Как же вы ее ненавидите, графиня.

— Скажу вам честно, граф. — Глаза Полины — холодны и абсолютно трезвы. — Я ее не ненавижу. Она мне мешает. Это — сильнее ненависти.

— Я помню Ирию Таррент! — Ревинтер всё-таки отпил — сразу полбокала. — Женщина имеет право делать, что угодно. Но не иметь столь бесцветную внешность!

Похоже, он таки начал пьянеть.

— Кстати, граф! — рассмеялась вдруг графиня. Обнажая безупречно ровные белые зубки. Значит, и на нее уже действует вино. — Может, вы сразу попросите помиловать всех скрывшихся в Квирине преступников? Их ведь скоро выдадут в полном составе.

— Ну что вы! — облегченно рассмеялся и Бертольд. — Еще не хватало. Все кровавые злодеи отправятся на плаху — во главе с Анри Тенмаром!

А красавице Кармэн пойдут траур и слёзы. Если она вообще умеет их проливать. И найдет время. В перерывах между балами при дворе дядюшки Георга Третьего.

Мужа герцогиня забыла месяца через два. Как раз в постели с Тенмаром.

Значит — вряд ли еще помнит и его. Спустя полтора-то года.

— И вот он точно получит многоступенчатую.

— Можете на меня рассчитывать и в этом, — ласково улыбнулась красавица Полина.

Главы седьмая и восьмая.

Глава седьмая.

Эвитан, Лиар, аббатство святой Амалии.

Конец Месяца Сердца Осени.

1

… — Вашу руку, сударыня.

— Я справлюсь сама! Лучше помогите моей сестре. Надеюсь, вы уже запомнили, кого из нас как зовут? Больше не перепутаете?

— Ири, ты ведешь себя неприлично! — непрошенным влез Леон.

— И не забудьте помочь моему брату. Он тоже не всегда удачно садится в седло.

— Ири, ты…

Вертеть головой незачем. И так ясно — Леон покраснел не хуже варёного рака.

Не слушая брата, девушка взлетела в стремена птицей. А какой — уже неважно. Может — орлом, а может — курицей. На себя ведь со стороны не взглянешь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И интересует Ирию совсем не это. И задевать их спасителя она начала, потому что… Потому что…

Подполковник подхватил в седло Иден. Один из его людей — Эйду. А Ирия прекрасно справится сама! Она же сказала…

Девушка легко вырвалась в авангард кавалькады.

— Ирия…