Любить и не страдать. Когда страдание становится образом жизни - Татьяна Хромова

class="p1">Есть мысли о том, что лучше дожить лет до 50, и все. Я очень легко заставляю себя делать что-то через силу. Многое терплю и замечаю это только спустя годы. Абсолютно не ценю себя, работая за гроши на ужасной работе, и считаю, что не найду лучше в своей сфере.

Кристина, 23 года

Я вместе со своими сиблингами[2] ухаживала за умирающей мамой с терминальной стадией рака около 6 месяцев. Мама не хотела заботы и опеки со стороны взрослых родственников, поэтому увезла 11-летнюю сестру, 8-летнюю меня и 6-летнего брата за 1500 км.

Мы поменяли школы и круг общения, не могли общаться с любимыми родственниками, так как мама, находясь в тяжелой депрессии после смерти отца, вступила в секту и оборвала все контакты. Она умирала у нас на руках, совсем не могла о нас заботиться и полностью запустила квартиру и троих детей. Старшей сестре пришлось повзрослеть очень рано, для нее это было огромным стрессом. Окружающие жалели, называли сильными. Родственники пытались помочь, но мама, даже умирая, была против. Мою жизнь эта ситуация полностью изменила. Была обида на нее за то, что лишила детства. Но одновременно с этим я научилась брать ответственность за свою жизнь на себя. Я отрефлексировала и проработала эту психотравму и поняла, что она дала мне больше, чем забрала. Сказались возраст и несильная привязанность к маме, так как тесная связь у меня с бабушкой.

Помню, как втроем несли маму в подъезд, когда она, уже совсем без сил, упала на снег во дворе. Уже 13 лет эта картинка в голове. Помню, как сестра убирала рвоту и желчь, потому что у мамы уже не было сил. Помню, как мама дала сестре наказ, чтобы она была сильной, ведь у нее на руках остаются двое детей. Не представляю, как сестре было тяжело. Парентификация, одним словом. Мама буквально вынудила нас стать родителями для нее. Она ушла и оставила троих детей с клеймом «сирота» на всю жизнь. Рада, что она не осталась в моих глазах святой мученицей. Еще ребенком могла обижаться, ругаться и ненавидеть ее, чтобы в конечном итоге сепарироваться, вырасти и стать самой себе самой любящей мамой. К сожалению, такого не произошло с сестрой. Она очень любит маму, которой нет уже 13 лет. У меня к маме нейтральное отношение, я благодарна ей за жизнь и за то, что на 50 % я и есть моя мама. Мой психолог привела меня к мысли, что я, ненавидя маму, ненавидела половину себя.

То же и с братом. Он младший и сейчас практически не помнит маму, так как после ее смерти нас воспитывали бабушка и дедушка. Они подарили нам любовь и смогли исцелить наши раны. Я постаралась взять от этой ситуации максимум. Сейчас я классная!

Юля, 21 год

Очень часто в ситуации, когда умирает один из родителей, второй родитель замыкается в своем горе и не замечает того, что происходит с ребенком. Ему никто не помогает справиться с горем и прожить свои чувства. Часто эта потеря из раннего детства оставляет рану, которая не заживает всю жизнь.

В детстве мы с братом потеряли отца, никто не помогал справиться с утратой, так как это у мамы было горе, а у нас – нет. Конкретно на меня это повлияло так, что я боюсь, что мой партнер умрет. Сейчас мне лишь бы пообижаться, часто занимаюсь самобичеванием (особенно сказывается на работе), боюсь денег и называть стоимость своих услуг, стараюсь нравиться всем, у меня повышенная тревожность, неуверенность.

Елена, 31 год

У меня умерли родители. Мама – когда мне было 8 лет, папа – когда мне было уже шестнадцать. Никто не помогал именно в эмоциональном плане. Наоборот, бабушка запугивала историями про грешников, которые мучаются в аду (думаю, она даже не представляла, что все, что говорит о мертвых, я перевожу на историю с моей мамой). Или историями про мертвецов. Я тогда жутко боялась даже одного этого слова. Думаю, никто не знал, как надо поддерживать. Все тщательно избегали этой темы. Говорить об умерших было не принято.

У меня не было чувства безопасности и доверия. Я определенно вижу в себе мазохистические черты: как я общаюсь с мужем в острых ситуациях, как жалею себя и боюсь брать ответственность. Еще я укрепилась в нежелании иметь детей. Нас было шестеро у родителей. Мама воспитывала (и сильно болела), папа работал. Когда мамы не стало, папа продолжил работать. То, что мы потеряли с мамой, никак не восполнялось. И папе было тяжело. Поэтому страшно иметь детей, ведь я не могу гарантировать, что у них всегда будут оба родителя, чтоб дать им все.

Люба, 34 года

Я потеряла маму в 14, а через 4 года – старшего брата, которому было всего двадцать два. Мама очень болела перед смертью, и ее уход был предсказуем, а брат разбился в аварии, это было шоком. Он был опорой для нас с сестрами (нас 4 сестры, я старшая). Не было людей рядом в тот момент, которые бы помогли пережить утрату, зато было много обязательств, я стала вместо мамы в 14, а в 18 уже жила отдельно в общежитии и училась в институте. И сейчас понимаю, что просто убегала в быт тогда и в учебу в обоих случаях. Это прослеживается и сейчас в моей жизни, мне 29, а я при сложностях в личных отношениях сбегаю в работу, чтоб не раниться о чувства. Поэтому я думаю, что эти потери мной все же не пережиты и имеют влияние на меня в настоящем. Но я очень часто чувствую себя одинокой, хотя фактически всегда нахожусь преимущественно в окружении людей. Хочется поддержки извне. На похороны мамы я осознанно не пошла, не хотела видеть ее мертвой, мне долго потом казалось, что она просто уехала куда-то далеко. Я часто все делаю из позиции «надо», не умею слышать свои «хочу». Установка – все в жизни должно быть через сложности, просто ничего не бывает. Нельзя просто счастливо жить и делать то, что нравится. Училась там, где «надо» было, чтоб зарабатывать. Работала тоже по специальности, тупо из-за денег, даже добилась карьерных успехов, несмотря на то, что эта работа меня убивала и я насильно туда себя тащила каждый день. Уволилась 3 месяца назад, сейчас ищу себя, но периодически