Три дня головной боли - Фредди Ромм

Лыков задумчиво почесал макушку:

– Ну, ладно. Что взяли наркотик, да ещё в таком количестве – это вы молодцы, конечно. Теперь давай, разрабатывай тех троих, которые задержаны, да побыстрее, не то ФСБ вот-вот вмешается. Выясни имена тех, на кого задержанные работали. Кто продавец – Пузан, надо думать? А кто покупатель? Где деньги, которые предназначались в уплату за наркотики?

Сергеев осторожно посмотрел на начальство:

– Михаил Яковлевич… Вроде как денег там не было.

Лыков вздрогнул:

– Как это – не было денег? Так что – покупатель собирался кинуть продавца? Выходит, перестрелка там была бы…

– Михаил Яковлевич… Вроде как без кидания у них выходило. Платить собирались алмазами. Так сказали задержанные.

Лыков подскочил на стуле:

– Алмазами? Ты понимаешь, что это значит? На каком-то прииске украли! Сергеев, это же дело государственной важности! Ищи! Лови! Чтоб ни один не ушёл! Раскрыть это дело как можно скорее! Все силы брось на него! Ясно тебе? Можешь идти, и сейчас же за дело. Докладывать мне о ходе расследования каждые два часа!

– Да, Михаил Яковлевич.

Сергеев обречённо вздохнул, кивнул, поднялся с места и направился к выходу.

4

Смысл происходящего не сразу дошёл до Тани. Прежде чем как-то среагировать на мертвеца, она машинально закрыла воду – оказывается, текла только холодная – затем отскочила назад, тщетно пытаясь уберечь свои мягкие тапочки от злополучного озерца на полу. Только после этого она тихонько вскрикнула, уже отступая по коридору в комнаты. Мигрень ударила в виски, тошнота подступила к горлу.

«Николай Валерьевич мёртв, – говорила она себе, сопротивляясь дурноте. – Это, конечно, убийство. Наверное, оно произошло минуту-две назад. А если так, то убийца где-то неподалёку». – Таня посмотрела вокруг. Оказывается, она уже успела зайти в спальню, большую часть которой занимала огромная кровать с красным покрывалом. Кроме неё, в комнате находились два стула. Внезапно раздался звук открываемой входной двери, и в коридоре послышались шаги. Дурнота моментально улетучилась, и молодая женщина запаниковала:

«Это убийца! А я – свидетель его преступления! Сейчас он и меня прикончит! Что делать, куда спрятаться?»

Взгляд упал на кровать. Шаги из коридора доносились всё ближе. «Убийца идёт сюда!» Мгновение – Таня бросилась на пол ничком, нырнула под кровать и затаилась там, стараясь не дышать пыльным воздухом. К счастью для неё, вода из ванной и коридора не дошла до спальни.

– Эй, хозяин! Вы где? – раздался мальчишеский голос. Таня вздрогнула и вся сжалась в узком пространстве от пола до кровати.

Наступила пауза. Не получив ответа, неизвестный выругался. Таня услышала, как его шаги удаляются. «Ну что? Он уже ушёл?» Внезапно послышалось громкое восклицание, раздалось шлёпанье ног по воде. Таинственный визитёр снова ругнулся. «Это, наверное, не убийца. Он увидел труп и перепугался, как и я. Убежал, наверное, – решила женщина. – Пора уносить ноги отсюда. Домой! Хватит с меня приключений».

Она выбралась из своего убежища и отряхнулась. Судя по количеству пыли, под кроватью давненько не прибирали. Таня обратила внимание на мокрые следы на полу, оставленные её тапочками. «Хорошая бы я была, если бы это оказался убийца. Мои следы ведут прямо к кровати.» Она вышла в коридор, направилась к выходу. Однако прежде чем она шагнула за порог, полуоткрытая входная дверь распахнулась, едва не ударив Таню по лбу.

– Понятая! Хорошо, что вы уже здесь!

Таня опешила. Голос был тот же самый, который она слышала, когда пряталась под кроватью. А на пороге стоял молодой парнишка, милиционер. «Лейтенант, кажется, – неуверенно подумала женщина, глядя на пару маленьких звёздочек на погоне визитёра. – Так это от него я спряталась под кровать?». Лицо этого милиционера было незнакомо. За его спиной стояли двое обитателей соседней квартиры – дородная тётя Клава и её друг, ещё трезвый в это время суток Антип Сергеевич. Вероятно, их позвали в понятые, но лица у обоих были обречённые, словно этих людей уже арестовали. Таня робко кивнула:

– Д-да… я понятая…

Сердце заколотилось при мысли: «Меня могли принять за убийцу. Ведь показывают по телевизору: того, кто первым нашёл труп, сразу арестовывают и обвиняют в преступлении, держат в тюрьме среди уголовников, заставляют сознаться, а тем временем настоящий убийца разгуливает на свободе. Вот она, дорога в казённый дом. Нет уж, лучше быть понятой».

– Так, граждане понятые, – пробубнил милиционер. – Руками ничего здесь не трогайте. Сейчас прибудет следственная бригада, вы должны смотреть, чтоб, значит, всё в порядке. Потом подпишете что надо. И это… извините, нужно, чтобы вы опознали покойника. Попрошу вас всех пройти в ванную.

Пол уже немного подсох, но тапочки Тани успели изрядно промокнуть, и теперь ступням становилось зябко. Однако молодая женщина решила терпеть. Хуже, если милиционер заинтересуется, когда это она успела промочить ноги.

– Ну, граждане понятые, смотрите внимательно. Вы узнаёте этого человека? – Милиционер жестом пригласил всех в ванную и указал на мертвеца, но сам предусмотрительно остался снаружи.

– Да вроде он это, – равнодушно отозвался Антип Сергеевич.

– Кто – «он»? Фамилия, имя-отчество его как?

– Не знаю его фамилии, – уныло произнёс сосед. – А как по имени его кличут… Клаш, как его, а? Ты помнишь?

– Коля это, – дрожащим голосом ответила тётя Клава. – Не знаю, как его по фамилии.

– А вы, гражданка, что скажете? – обернулся лейтенант к Тане. Молодая женщина не сразу поняла, что обращаются к ней: дурнота снова подступала, голову словно сдавливал невидимый обруч, к горлу поднималась тошнота.

– Э, гражданка? Вы в порядке?

– Д-да… Я в порядке, – зубы предательски выбивали дробь, но Таня старалась взять себя в руки. – Это наш сосед, его зовут… звали – Николай Валерьевич. А фамилия… не помню, но на двери входной написано, можно посмотреть.

– А, хорошо, – с облегчением отозвался милиционер. – Значит, Николай Валерьевич, а фамилию его сейчас посмотрим на двери. И вы уверены, что это он?

– Да, я уверена, – стараясь говорить твёрдо, мечтая поскорее выбраться из этой проклятой квартиры, ответила Таня.

– А всё-таки? – вдруг засомневался сотрудник органов. – Зажгите свет, подойдите поближе, переверните его. Посмотрите внимательно.

Трясущейся рукой Таня нажала выключатель, и в ванной стало светло.

– Ну, понятая? Чего застеснялись? Ближе подойдите, говорю.

Однако ноги отказывались повиноваться. Звуки вокруг становились всё глуше, их смысл с трудом долетал до сознания. Молодая женщина оперлась о косяк двери, чтобы не упасть. Возможно, милиционер понял её состояние, потому что переключил своё внимание на единственного понятого-мужчину:

– Так, гражданин понятой! Помогите гражданке! Переверните тело!

– Ой, а разве его можно трогать? – испугалась тётя Клава.

– Я говорю – значит, можно! – веско ответил милиционер.

– Угу, – послушно ответил Антип Сергеевич, нагнулся, взял мертвеца за плечи и перевернул, как кусок фанеры. Остекленевшие глаза тускло уставились в потолок. Антип Сергеевич выпрямился, высморкался в два пальца, вытер их о ближайшее полотенце и вынул пачку сигарет, недвусмысленно собираясь закурить.

– Ну как, понятая? – снова обратился милиционер к Тане. – Смотрите внимательно на труп. И теперь вы увере…

Однако силы уже покинули молодую женщину, и она без чувств рухнула на пол. Тётя Клава едва успела подхватить её.

5

Он вздрогнул, когда зазвонил мобильник.

– Да! Слушаю!

– Денис, ты у них на крючке! – тревожно произнёс знакомый голос.

Он немного помолчал. Вот так новость… паршиво как.

– Это точно?

– Точнее некуда.

– А про камушки никаких новостей?

– Ты ещё о камушках думаешь? Охота пуще неволи, да? Неудачный момент для этого выбрал. Денис, лучше о себе подумай. Всё, больше не могу говорить, подробности при встрече, в половину третьего у меня обед. Пока.

И голос в мобильнике сменился тягостной пустотой. «Наверное, действительно всё так и есть. Плохо дело. Значит, надо ложиться на дно. Чёрт с ними, с алмазами.»

6

– И немудрено, тоненькая-то какая, – донёсся до Тани сквозь белую пелену сочувственный голос тёти Клавы. – Ишь, моду придумали – чтоб девкам молодым не кушать ничего. Зря ты, Танюшка, дураков слушаешь. И так красивая, вон, мужики чуть шеи не сворачивают, когда ты по улице идёшь. Куда уж дальше? У тебя же самой дитё. Ты чего хочешь – чтоб Зойка так же от голода падала?

– Я не голодна, – слабым голосом возразила Таня. Просто…

– Ну, значит, мертвеца испугалась. Вон какая бледненькая. На, попей водички, – и тётя Клава сунула в руку Тани большую пивную кружку. Молодая женщина покорно сделала несколько глотков и осмотрелась. Она лежала на кровати с красным покрывалом – в той самой спальной комнате, где ещё недавно пряталась от предполагаемого убийцы, который оказался всего лишь лейтенантом милиции. Злополучный милиционер стоял у двери, ведущей в коридор, растерянно смотрел на Таню и потирал подбородок.