Злая принцесса (ЛП) - Лоррейн Трейси

Фильм в моей голове продолжается, возвращая меня к следующему утру, когда он унизил меня перед своими друзьями. То как он навещал меня в моей спальне, то, как он играл с моим телом, то, что он сказал мне… все они кажутся такими реальными. Драка с парнями, с которыми мы с Калли встречались, — последнее, что я помню, прежде чем ко мне возвращается звуковой сигнал.

На этот раз все яснее, моя голова сотрудничает с моим телом, когда я прихожу в себя.

В этот момент я открываю веки — одна из самых сложных вещей, которые я когда-либо делал.

Я жалею, что вообще беспокоюсь, когда яркий электрический свет обжигает мою сетчатку и заставляет мою голову стучать.

На секунду все, что я вижу — это белый свет. Я даже не слышу слов, которые мне говорят, или скрежет ножек стула по полу, когда кто-то подбегает ко мне.

— Стелла. Стелла, детка. Все в порядке.

Я моргаю пару раз, и мое окружение начинает проясняться — или, точнее, лицо прямо передо мной.

У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю в его темные, измученные глаза.

Широкая улыбка играет на его губах, когда он смотрит на меня сверху вниз, его рука держит мою.

— Так приятно смотреть в твои глаза.

Я продолжаю просто смотреть на него, когда знакомый шар ярости взрывается у меня в животе, отравляя мою кровь ненавистью и необходимостью сражаться.

— Убирайся. — Слова слетают с моих губ прежде, чем я даже осознаю, что они пришли мне в голову.

Я также не знаю, почему я так думаю, но что-то подсказывает мне, что есть очень веская причина.

— Ч-что?

— Убирайся. Вон отсюда.

Мое сердце начинает биться быстрее, раздражающий звуковой сигнал снова становится громче, а грудь начинает вздыматься.

— Все в порядке, Чертовка. С тобой все в порядке. Ты в больнице.

— Просто убирайся к черту, — кричу я, слова разрывают мое пересохшее горло на куски, а слезы жгут глаза.

Я никогда не чувствовала себя более безнадежной или бесполезной за всю свою жизнь.

Я изо всех сил пытаюсь двигаться, но мое тело, кажется, весит миллион тонн.

Взгляд Себа покидает мой в пользу того, кем был другой человек.

— Я- я не…

— Убирайся. Вон. Убирайся. УБИРАЙСЯ, — пытаюсь я снова, задаваясь вопросом, действительно ли я говорю на другом гребаном языке.

Внезапно дверь распахивается, и в комнату врывается встревоженная медсестра.

— Стелла, ты проснулась, — тихо говорит она, нажимая пару кнопок на машине рядом со мной. — Тебе нужно успокоиться, милая.

— Нет. Мне нужно, чтобы они ушли.

— Ты слышал ее. Иди, — говорит она, немедленно поддерживая меня.

— Нет, я не оставлю ее здесь одну, — заявляет Себ.

— Она моя пациентка, и ты будешь делать, как я говорю, или я прикажу охране убрать тебя.

Себ выпячивает грудь, готовый спорить. — Ты вообще знаешь, кто мы—

— Этого достаточно. Пошли.

Кто-то выходит из-за спины Себа, и когда я неохотно оглядываюсь, я вижу Тео, который держит его за плечо, готовый физически вытащить его из комнаты, если понадобится.

— Нет, ей нужно—

— Боже, Себ. Ей нужно немного гребаного пространства. Давай же.

Бросив на меня еще один смущенный и обеспокоенный взгляд, Себ позволяет Тео вытащить его из комнаты.

В ту секунду, когда за ними закрывается дверь, я срываюсь.

— О, милая, все в порядке, — успокаивает медсестра, когда я всхлипываю.

Она стоит рядом со мной и держит меня за руку, когда я совершенно теряю самообладание. Единственная хорошая вещь в этом заключается в том, что она выключила эту чертову машину, и она больше не раздражающе пищит в такт моему сердцебиению.

— Вот, — говорит она, когда мои рыдания наконец утихают, и когда я оглядываюсь, она протягивает мне чашку с соломинкой.

— Спасибо, — шепчу я.

Тишина, которая следует, как она начинает проверять мои показатели, то, что она, вероятно, должна была сделать раньше, оглушает.

— Ч-что случилось? — Я наконец спрашиваю. — Почему я здесь?

Ее мягкие, сочувствующие глаза находят мои.

Последнее, что я помню, это как убегала от Себа, Тео и Алекса, когда они выбивали дерьмо из Анта и Энцо.

Что после этого пошло так не так, что я лежу здесь?

— Ты ничего не помнишь?

Я качаю головой, проглатывая саркастическое замечание, которое хочет сорваться с моих губ. Похоже, что даже в моем состоянии, каким бы оно ни было, я не утратила своего нахальства.

— Тебя ударили ножом, Стелла.

Весь воздух вылетает из моих легких, пока я перевариваю ее слова.

— С-зарезали?

Я отвожу от нее взгляд, чтобы оценить состояние своего тела.

— Ч-где?

— Твой живот. Тебе очень, очень повезло. Ты не получила никаких серьезных внутренних повреждений, но потеряла много крови.

Поднимая руку, я беру канюлю в тыльной стороны, тяжесть ситуации внезапно давит на меня.

— С тобой все будет хорошо, Стелла.

Я киваю, но это все, что я могу сделать, чтобы собраться с силами.

Теперь я знаю правду, как будто мое тело только что сдалось.

Я смотрю на свою руку еще три секунды, прежде чем проигрываю борьбу и мои глаза, наконец, закрываются.

— Стелла, подожди, — мягко говорит Тоби, и мое тело подчиняется приказу, слишком измученное, чтобы даже думать о споре с ним. — Ты в порядке?

Я делаю шаг назад, натыкаясь на стену. Мои колени почти подкашиваются, и я думаю, он чувствует это, потому что в мгновение ока оказывается передо мной.

Он смотрит мне в глаза, и слезы наполняют мои быстрее, чем я в состоянии осознать.

— Черт. Что происходит? Скажи мне, как помочь.

Я прерывисто вздыхаю, когда его рука опускается на мою талию, его поддержки, его присутствия почти достаточно, чтобы отправить меня в царство эмоциональных срывов.

— Я-я не… Я просто хочу забыть все это, — шепчу я.

Его глаза опускаются с моих на мои губы, пока я говорю, и мой пульс учащается. Когда они возвращаются к моим, синий цвет значительно темнее, чем несколько секунд назад, говоря мне все, о чем он думает прямо сейчас.

Моя грудь вздымается, пока я жду, когда он выиграет ту внутреннюю битву, в которой он сражается, и когда он это делает, все мое тело расслабляется от облегчения, когда его губы встречаются с моими.

Мои глаза распахиваются, сердце колотится в груди, когда я оглядываю свою темную, пустую комнату.

— О Боже мой, — шепчу я.

Это было так реально.

Слишком реально.

Прежде чем я успеваю подумать об этом получше, я нажимаю пальцем на кнопку вызова.

Оба стула рядом с моей кроватью пусты, и я вздыхаю с облегчением от того, что Себ, возможно, действительно послушал меня.

На мгновение я задаюсь вопросом, где мой отец. Почему Себ должен был быть первым человеком, которого я увидела, когда проснулась?

Я бы подумала, что он должен был быть рядом со мной. Возможно, он отсутствовал большую часть моей жизни, но моя безопасность всегда была его высшим приоритетом.

Это занимает несколько секунд, но, наконец, дверь открывается, и яркий свет из коридора снаружи заливает мою комнату.

— Привет, как у тебя дела? — спрашивает другая дружелюбная медсестра.

— Мне нужно кое с кем увидеться, — заявляю я.

— Сейчас три часа ночи. Я не думаю—

— Могу я взять свой мобильный, или ты можешь, пожалуйста, позвонить для меня? Он мне нужен.

Ее брови хмурятся, но она кивает. — Хорошо, но не расстраивайся, если он спит.

— Мне просто нужно попробовать.

Она роется в шкафу рядом с моей кроватью, прежде чем появляется с моим мобильным в руке.

— Сигнал здесь — полная чушь. Если ты разблокируешь его, я подключу тебя к Wi-Fi, чтобы ты могла позвонить.

Откидывая голову назад, я закрываю глаза и киваю, набрав свой код, меня переполняет облегчение от того, что она не собирается отказывать в моей просьбе.

В ту секунду, когда она передает его обратно, я нажимаю "Вызов" и подношу телефон к уху. Как она и предупреждала, звонок отключается и переходит на голосовую почту.