Пепел (СИ) - Сью Ники

– Прикольные! Но они не могут обойти меня, когда я ускоряюсь, все остаются в хвосте, – хвастался Витя.

– Значит, тебе все нравится, – немного с грустью произнесла. Внутри я завидовала тем людям, которые могли быть рядом с моим другом каждый день. Мне безумно не хватало его в школе.

– Ну да, там еще кормят вкусно. Хотя, везде вкусно, где мама не готовит.

Вздохнув, я потянулась за одеялом и накинула его на плечи, поворачиваясь к стенке. Мне вдруг показалось, что я теряю Витю, что больше ему не нужна.

– А ты? – спросил он, ущипнув меня под лопаткой.

– Дурак, – пискнула я, толкаясь. – Будешь так делать, я все маме расскажу, и она тебя на матрас ночевать отправит.

– Ты не сказала как в школе дела? Тебя никто не обижает? – серьезным тоном произнес Шестаков, словно ему было не семь, а все двадцать.

– Тебе какое дело?

– Если спрашиваю, значит есть дело! Рита, или ты опять там подарки от всяких принимаешь? – даже в темноте я видела, как Витя прищурился, хмуро сводя брови на переносице. Он выглядел жутко милым, когда злился: нижняя губа чуть выходила вперед, а в глазах сверкали огоньки.

– Какой ты дурак, – засмеялась я, ткнув его локтем. И мы начали играть в войнушку: щекотать друг друга, пинаться, кусаться, трепать по волосам. Потом услышала мама и разогнала нас по разным кроватям.

Тот разговор с Витей я вспоминала весь год и каждый раз, когда тосковала без него или с завистью поглядывала на дружных одноклассников, улыбалась. На самом деле в первом классе я так и не смогла ни с кем подружиться. Многие уже были знакомы, гуляли группами, обсуждали общие темы, и я как-то не вписывалась в их компании. Нет, меня никто не обижал, со мной здоровались, иногда помогали, нет-нет да обменивались короткими репликами, но, видимо, я была слишком скромной, поэтому общение особо не ладилось.

На новый год, под бой курантов, я загадала желание оказаться в классе с Шестаковым. Сжала ладони перед собой, зажмурилась и изо всех сил поверила в чудо. Но чудеса почему-то обходили меня стороной. Летом Витю отправили в школьный лагерь, хотя мы с ним планировали гулять вместе, он хотел познакомить меня со своими друзьями. А в июле они с мамой уехали на месяц в санаторий, родители Кристины Михайловны постарались. В итоге вместо прогулок и игр, я просидела шесть недель в одиночестве на своем балконе, зачитывая до дыр кавказские сказки, которые приносила мама с библиотеки.

В конце июля случилась первая беда, так сказать, первый звоночек, который мы с мамой не заметили. Все началось с желания отца купить машину. Он откладывал весь год, порой, даже обделял нас в необходимых покупках, вроде туалетной бумаги (можно ж использовать старые газеты), шампуня (а почему бы не мыть волосы мылом). А в один из месяцев даже запретил смотреть телевизор до шести вечера. Вычитал где-то про дешёвые ночные тарифы. В общем, страдали мы с мамой тайно, нет-нет да жалуясь друг другу, но и радуясь за достижения отца. Ведь наши жертвы означали великое вознаграждение – хорошую машину. Дорогую! Большую! Красивую!

Но с авторынка папа вернулся с потухшим взглядом. Я случайно подслушала его разговор с дядей Олегом:

– Мне не хватает, а брать развалюху не хочу!

– Слушай, ну возьми чуть похуже, потом продашь, подсоберешь и купишь лучше. Ну чего ты?

– Легко тебе говорить, Олег! У самого вон тачка какая. Мне бы твоих родителей, – с укором в голосе произнес папа.

– Слушай, а я ведь себе машину через интернет купил. Давай, может, и тебе подберем что-то? Там и ценник ниже, и бывают очень хорошие предложения. А насчет перегнать – не переживай, я помогу. Ты ж знаешь, чем смогу, всегда помогу!

И папа согласился. Правда, выбрал сам, без помощи знакомых. Олег Николаевич тогда был на встрече с новым спонсором, пытался договориться о взаимовыгодном партнерстве. Мой же отец практически не общался ни с кем, он был погружен только в компьютеры и разработки новых алгоритмов на их сайте по прокату дисков. В тот день подождать бы ему дядю Олега, но папа горел покупкой, да и все карты сошлись: отзывы, видео, даже договор прислали. Отец, долго не думая, выслал всю сумму и ждал расписки о получении денег. Но продавец перестал выходить на связь, а переписка волшебным образом с сайта исчезла.

Для нашей семьи это был удар, но больше для папы, конечно. Он писал на сайт, пытался взломать его, чтобы вернуть переписку, и даже что-то получилось, да только мошенники, видимо, были хитрей, умней и использовали отработанную схему.

– Это все ты виноват! – заладил отец, ругая Олега Николаевича. – Если бы ты не предложил эту дурацкую идею с интернетом…

– Слушай, ну… хочешь я тебе денег дам? У меня есть немного отложенных, мы в Ялту собирались поехать в сентябре с Кристинкой вдвоем, но раз такое дело! – виновато лепетал дядя Олег.

– Сколько ты мне дашь? Три копейки? Убирайся! Видеть никого не хочу!

– Пашка, мне… мне очень жаль, что так все вышло.

– Убирайся! Убирайтесь все!

Папа с Олегом Николаевичем не разговаривали почти две недели. На работе здоровались через раз, ну и, логичное дело, Витю к нам не приводили. Однако это не мешало нам видеться: Шестаков самостоятельно приезжал на велосипеде ко мне в оставшиеся дни лета, и мы ездили на речку. Витя усаживал меня на раму, а я болтала ногами, распевая разные песенки, которые приходили в голову. Удивительно, наша дружба с годами крепла, как и взаимное притяжение.

В один из последних августовских дней мама сшила мне сарафан: мятный, чуть выше колена, с красивыми рукавами-фонариками. Я не могла налюбоваться собой, поэтому убежала в нем гулять на улицу.

– Как тебе? – спросила, встретив Шестакова. Он стоял за углом нашего двора, а рядом на земле валялся его велосипед.

– Ну… – произнес Витя, сглотнув. Впервые он прикусил губу, отводя взгляд в сторону, словно смутился.

– Если я тебе не нравлюсь, у тебя однозначно плохой вкус! – фыркнула, подходя к велику и надувая губки рыбкой.

– Хороший у меня вкус! – прикрикнул он, замолчав. А потом, помедлив, добавил. – И ты красивая, Рита. Но в платье ехать не очень удобно, придется пешком гулять.

– Ну, пешком, так пешком, – улыбнулась я, радуясь солнышку, птичкам, поющим на ветках, и Вите, который каждый день был рядом.

– Счастья-то сколько, – сказал Шестаков, подняв велосипед с земли. Затем он развернулся и неожиданно взял меня за руку, крепко сжимая ладонь. – Пошли, девочка в платье.

Тогда я и подумать не могла, что настанет день, когда мы не сможем вот так легко гулять вместе, болтать и держаться за руки. Тогда мне казалось – эту близость ничего не разрушит, мы будем вместе всегда.

Глава 03 - Рита

В конце сентября наши родители окончательно помирились, но отец стал мнительным: вечерами сидел над какими-то папками с калькулятором, что-то проверял, бурчал себе под нос, перестав обращать внимание на меня и маму. По три раза ходил к входным дверям, щелкая замками, прежде чем лечь спать, каждый день пересчитывал деньги, отложенные на черный день, а уж если шел в магазин, после досконально просматривал чек.

Поведение его сказывалось и на работе. Тогда в эту сферу пришел конкурент (так говорила мама) с достаточно крупными вложениями и планировал задвинуть фирму наших отцов. Олег Николаевич на фоне этого обивал пороги новых инвесторов в надежде найти денег на рекламу и зарплату сотрудникам. От папы они ждали новой стратегии, виджетов на сайте, фишки, которая взорвала бы рынок. Но отец вместо идей начал следить за сотрудниками, их работой, в какое время уходят и приходят на свое рабочее место, а в какой-то момент и вовсе предположил, что в коллективе завелся предатель.

– Пашка, это тебе! – сказал в один из дней Олег Николаевич, забежав к нам в гости поздно вечером. – Ты ведь не отдыхал два года. А это Ялта! Красота там, сервис, да и море ого! А мы тут сами разберемся.

– Олег, то ты говорил, что сотрудников не хватает и дедлайн горит, то иди-ка отдыхай. Вы там что-то хотите замутить, а я вам мешаю? – вспыхнул папа.