Пропавшая глава - Роберт Голдсборо

Я видел, что Вулф продолжает удивляться, но все же нашел в себе силы допить пиво. 

Глава 2

Я подлил Винсону свежего кофе, и издатель, прежде чем продолжить, сделал пару глотков.

- До встречи с вами я долго ломал над всем этим голову,

- произнес он, потирая гладко выбритый подбородок. - Как я уже говорил, Чарльз отличался редкостной сварливостью. И это ещё мягко сказано. В последние месяцы он вел самую настоящую войну против своего редактора в "Монархе" и собственного же агента, Франклина Отта. С редактором, Кейтом Биллингсом, который отвечает у нас за детективы, Чарльз ухитрился не поладить с самого начала. Более того, от книги к книге их отношения ухудшались. По мнению Чарльза, Биллингс к нему придирался. Кейт, со своей стороны, отмечал в его романах натянутость сюжетных линий, логические огрехи и прочие недостатки. - Винсон тяжело вздохнул. - Оба из них были в какой-то степени правы, а я, пытаясь вмешаться, всякий раз оказывался между двух огней. В конце концов Фрэнк Отт позвонил мне и заявил, чтобы я выбирал: либо Чайлдресс перестает писать для "Монарха", либо работает с другим редактором. Я уступил, и уже со следующего романа Чарльз заполучил нового редактора. Биллингс ушел, кипя от ярости; и вполне оправданно, на мой взгляд. Теперь, к величайшему моему сожалению, он работает в издательстве "Вестман и Лейн".

- Я вижу, авторами вы дорожите больше, чем редакторами, - заметил Вулф.

Винсон размешал сахар в чашечке кофе и лишь потом ответил:

- Да, меня всегда упрекали в слабости к авторам. Боюсь, что в случае с Чайлдрессом я даже перестарался соответствовать собственному имиджу... Так вот, уже вступив в схватку с Биллингсом, Чарльз ухитрился сцепиться и с собственным агентом, Фрэнком Оттом. Кончилось тем, что он вообще порвал с ним. Помимо всего прочего, Чарльз был недоволен, что Фрэнк не обеспечил ему более выгодные условия по Барнстейбловской серии.

- А, на ваш взгляд, мистер Отт достойно отстаивал интересы своего клиента?

- Я очень давно знаком с Оттом, и знаю, что это профессионал высочайшего класса, честный, энергичный и довольно напористый, - ответил Винсон. - Однако я хочу, чтобы вы поняли наше положение: во-первых, книги Чарльза расходились неплохо, но не "в улет", как мы выражаемся; а во-вторых, не мне вам говорить, что время для книгоиздателей сейчас не лучшие. Я во всем помогал Чарльзу... к тому же ведь это я, черт побери, предложил ему выступить в роли литературного преемника Сойера. И я предоставил ему лучшего своего редактора, с которым мне пришлось потом из-за него же расстаться! Однако когда Отт три месяца назад заявился ко мне с требованием увеличить гонорар Чарльзу за две новые книги сразу на восемьдесят процентов, тут даже я взвился на дыбы. Я прекрасно понимал, что Чарльз давил на Фрэнка, поскольку Отт достаточно разбирался в нашем деле, чтобы не понимать всю нелепость подобного требования. Восемьдесят процентов - за книги, которые и близко к списку бестселлеров не стояли!

Винсон заметил, что кричит, и взял себя в руки.

- И вот как развивались события дальше, - продолжил он уже спокойным тоном. - Сначала Чарльз уволил Фрэнка Отта, заявив ему нечто вроде "Я-то думал, что вы с Винсоном кореши - водой не разольешь, - а ты даже не можешь мне приличные бабки выбить". Затем он выступил с обличительной статьей в "Книжном бизнесе" - это наш торговый еженедельник, - в которой обрушился сразу на редакторов и на литературных агентов. Все агенты, по его мнению, отпетые лентяи и прилипалы, а редакторы - узколобые диктаторы, душители любых мало-мальски прогрессивных начинаний. Имен Чарльз, правда, не называл, но всем было прекрасно ясно, о ком идет речь.

- Похоже, у мистера Чайлдресса была настоящая страсть к обличительству, - заметил Вулф. - А когда эта статья увидела свет?

- Три недели назад. И - буквально несколько минут спустя мне позвонили Биллингс и Отт. - Голос Винсона повысился. - Кейт, хотя и прижился уже на новом месте, просто кипел от негодования. Поклялся, что прикончит Чарльза на месте, если где-нибудь с ним встретится. Однако его гнев не шел ни в какое сравнение с яростью Отта. Он сказал мне следующее, почти дословно: "Ты лучше распрощайся со своим чванливым графоманом, иначе я ему такой иск выставлю, что он у меня без штанов останется. Впрочем, я не решил - может, я ещё вам обоим иск вчиню." С Фрэнком Оттом я знаком уже лет двадцать, а то и больше, но никогда прежде он так со мной не разговаривал. Да и вообще ни с кем, насколько я знаю. Видимо, удар, нанесенный по его репутации, и впрямь оказался сокрушительным.

- А другие издатели тоже так считают?

Норэс Винсон ответил не сразу.

- Пока судить ещё рановато, но... скорее всего статья и в самом деле нанесла Отту весьма существенный урон, хотя многие знали настоящую цену разоблачениям Чарльза.

- И вам кажется, что чувство мести могло подтолкнуть мистера Биллингса, мистера Отта или Уилбура Хоббса на расправу?

Винсон сокрушенно закивал, с таким видом, будто только что опоздал на последний поезд на Поукипси.

- Мистер Вулф, двоих из этих людей я хорошо знаю и очень уважаю. Но... да, я уверен, что убил Чарльза один из этой троицы.

- А вы делились своими подозрениями с полицией?

- Ха! - не сдержался Винсон. - Видели бы вы этот спектакль! Да, я лично поехал в Главное полицейское управление. В "уголовку", по-вашему. Только направили меня не к Стеббинсу, которого вы упоминали, а к какому-то болвану - и пятнадцати секунд не прошло, как я понял, что просто зря теряю время. Этот недоумок, забыл его фамилию, но он такой рослый, пучеглазый и...

- Лейтенант Роуклифф, - услужливо подсказал я.

- Вот-вот, точно, Роуклифф! - обрадовался Винсон. - В жизни не видел такого кретина! Он вел себя так, будто я своей трескотней отвлекаю его от государственных дел. Делал вид, что слушает, но на самом деле просто ублажал меня - потакал моему капризу. Как с ребенком держался. Единственное, что мне удалось выведать, так это то, что в тот день никто в доме Чарльза даже выстрела не слышал. В последний раз со мной разговаривали свысока, как он, когда учительница начальной школы объясняла мне, почему у моей малолетней дочери трудности с таблицей умножения.

Вулф наклонил голову на долю дюйма - для него это равносильно энергичному кивку.

- Лейтенант Роуклифф так и не обучился искусству общения с людьми, проронил он, скрещивая пальцы на экваторе своего необъятного пуза.

- И не обучится, - пробурчал Винсон. - Мистер Вулф, скажу без ложной скромности, что, проработав в книгоиздательстве всю свою жизнь, я был щедро вознагражден за свои усилия. По любым меркам, я считаюсь богатым человеком. Мне крайне неприятно, что после случишегося на карту поставлена репутация всего издательского дела, не говоря уж о том, что в нашу среду впервые проникло насилие. Я прекрасно понимаю, что ваши услуги стоят недешево вполне естественно, учитывая вашу славу. Однако я уверен, что в состоянии оплатить ваши счета. Я хочу, чтобы вы взялись за расследование убийства Чарльза Чайлдресса.

Вулф прищурился.

- Сэр, как вы выразились, вам неприятно, что на карту поставлена репутация всего издательского дела. Однако вполне вероятно, что после фактов, которые всплывут в ходе расследования, предпринятого нами с мистером Гудвином, репутация издательского дела и впрямь окажется под серьезной угрозой. Может, следует воспользоваться старинной мудростью и не трогать лихо, пока спит тихо?

У Винсона отвисла челюсть.

- Вы меня поражаете, сэр, - выдавил он. - Убили человека, а вы, раскрывшие сотни тяжелейших преступлений, предлагаете мне умыть руки!

- Рискуя навлечь на себя ваш гнев, замечу однако, что пока отнюдь не убежден в том, что речь и впрямь идет об убийстве, - проронил Вулф. - В полиции служат не круглые идиоты, разумеется, исключая личность, с которой вы беседовали в уголовке. Тем не менее мозги, хотя и не используемые по назначению, имеются и того же лейтенанта Роуклиффа. Похоже, пока вы единственный, кто так уверен, что мистер Чайлдресс не свел счеты с жизнью самостоятельно.

Аристократическое лицо Винсона запылало.

- Ничего подобного! Мне следовало сказать вам об этом раньше, но вчера я разговаривал с невестой Чарльза. Так вот, она абсолютно убеждена, что ни о каком самоубийстве не может быть и речи!

- В самом деле?

- Да, представьте себе! - запальчиво выкрикнул Винсон. - Ее зовут Дебра Митчелл. Обворожительная женщина, настоящая красотка. - Винсон приумолк, переводя дух. - Они собирались пожениться в начале сентября.

Вулф приподнял плечи на долю дюйма и снова опустил их.

- Не стоит, на мой взгляд, всерьез принимать во внимание мнение невесты. Позвольте я попытаюсь закинуть удочку с противоположной стороны. Почему в полиции так убеждены, что речь идет исключительно о самоубийстве?