Трон на двоих - Светлана Рыжкова

– Ты к Иркиному юристу не ходи – обманет.

– Мам, может, мне тоже с тобой поехать? – сын оторвал взгляд от компьютера. – Возьму с собой ноутбук, там и поработаю, а?

– Ну что ты, сынок! А вдруг у тебя здесь заказы появятся, а ты – уехал? Нет, я сама управлюсь. Работай уже как привык. Да и как же я к её юристу-то не пойду? – говорила Марина, обращаясь к мужу и автоматически, продолжая думать на каком-то глубинном, втором или третьем уровне, всё-таки принимая решение уложить в сумку фен. – Всё равно, нужные файлы и бумаги – у юриста, или у Иркиного зама. Ладно, как-нибудь на месте разберусь…

И вот сейчас Марина сидела на кухне в квартире родителей… ставшей позже «квартирой совместного наследования», её и старшей сестры… а теперь уже в её полностью собственной кухне… и думала о чём угодно, только не о важном. Удивительная Ирина – ремонт в квартире на евроуровне, а мебель почти вся старая, ещё родительская! Как только они уцелели, не развалились за столько лет – этот старый шифоньер в спальне и сервант в большой комнате? Рядом с современным компьютерным столом с изящным плоским монитором, рядом с плазменным телевизором на стене – они выглядели нелепо, как…

… как рыцарские доспехи в подъезде пятиэтажной хрущёвки…

… как только и может сегодня выглядеть древняя мебель начала шестидесятых!

Прошлый свой приезд сюда Марина почти не запомнила: всё прошло в тумане – настолько неожиданной и странной оказалась смерть Ирины. Впрочем, Марине и сейчас не верилось, что сестра не носится сейчас где-то по городу, понукая водителя машины, неповоротливого, вечно улыбающегося Очередного Мужчину. Однако, если разобраться, в последние год-полтора Ирина сама сидела за рулём…

Сорваться с работы на неделю: похороны, поминки, формальности, суета, какие-то лица, бумаги, подписи, телефонные номера, снова лица… звонки с Марининой работы, где, как на грех, мгновенно начало лихорадить всю контору… нет, горевать было некогда. И только по дороге домой, слушая мерный стук вагонных колёс, втихомолку прослезившись ночью на верхней полке, Марина вспомнила сухой голос: «Марина Петровна! Вы обязательно должны по истечении полугода приехать и вступить в права наследования на имущество Ирины Петровны».

В последний раз сёстры виделись вроде бы не так уж и давно… а на самом деле – даже и подумать теперь страшно. Когда же это было? А здесь и думать долго не надо – по осени, до Нового года встречались. Родители умерли в январе с разницей в год. Первой мама – изношенное сердце королевы не выдержало. А через год почти день в день – не проснулся поутру папа. Врачи сказали: тромб в каком-то очень важном сосуде. А сёстры решили – от тоски. Очень тосковал Пётр Данилович, король-отец без своей строгой, решительной богини. Богини-королевы-матери.

С тех пор Марина иногда приезжала к Ирине на годовщину свадьбы родителей, которую они отмечали в один из дней октября. Не смерти, не рождения – они отмечали именно день свадьбы! Решение пришло к ним как-то незаметно, без споров и рассуждений. Оно словно было где-то рядом все эти годы, когда царствующая семья ещё здравствовала, беспокоясь о своих детях и неся на плечах тяжелое бремя повседневной жизни. Сёстры виделись не каждый год, но, на то и изобретены телефон и сотовая связь! – семья была в курсе основных событий жизни друг друга. А всё остальное, всякие бытовые мелочи – Господи, это не так уж и важно! – в конце концов, у каждой своя жизнь, свои радости!.. и только горе было общим.

В ту – последнюю – встречу они с Ириной сидели на кухне и пили горячий чай с баранками – всё, как в детстве. Вот только отец предпочитал повесить баранки на электрический самовар, словно связку золотисто-бежевых орденов на грудь блистательного серебряного генерала. Это всегда казалось сёстрам неуместным, ведь самовар был и сам по себе красавцем. По нему сохли все заварочные девочки-чайнички в округе и хвастливые «баранкины награды» ему совсем не шли. Поэтому вместе с Ириной они тайком снимали «ожерелье» с груди генерала, разрезали верёвочку и аккуратно сваливали баранки в большую стеклянную салатницу. Как там она звалась? Ах, да… графиня Баранкина… в дни праздников – Салатная Дама.

– Слышь, Маринка? Помнишь, как мы жили в волшебном королевстве и были в нём принцессами-сорвиголовами? А мама и папа…

– А мама и папа были там королём и королевой, – рассеянно сказала Марина, прикидывая, на какой автобус ей удобнее всего сесть, чтобы вовремя приехать на вокзал.

– Богиня-королева-мать и король-отец, Усталый Рыцарь, – Ирина, прищурившись, смотрела на младшую сестру. Ох уж этот строгий «Взгляд Взрослой Сестры»! Да-да, «я старше и лучше знаю, что к чему!» говорила одна из персонажей книги «Алиса в стране чудес». Когда-то этот взгляд воспринимался Мариной… Маринкой… как нечто непреложное, такое же естественное, как солнце и луна, как смена дня и ночи. И такое же неизменное и вечное, как торжественное и абсолютно непонятное звание, – они учили его наизусть в школе, – и за которое Ирка когда-то сходу получила пятёрку, отчеканив без запинки: «Председатель Президиума Верховного Совета, Генеральный секретарь Коммунистической партии Союза Советских Социалистических республик, маршал Советского Союза Леонид Ильич Бр-р-режнев!».

– Ирка, перестань! – невольно усмехнувшись, махнула рукой Марина. – Я уже и думать забыла про наши фантазии. Тяжёлое детство, деревянные игрушки… лучше скажи, когда ты у меня замуж выйдешь? Что, дождёшься пенсии и старичка-подполковника?

– В загробном мире я замуж выйду, – мрачно пошутила сестра и отвела взгляд. Она помолчала и тихо сказала. – У тебя быт, а у меня – бизнес. Не до замужества мне… пока. А детей – поздно уже рожать. Ты, вот, вовремя подсуетилась, а мне теперь… мне как-то даже и не хочется с подгузниками возиться.

– Ой, да брось, Иринка, брось! Ты ж у нас видная дама – ноги от ушей, фигура, волосы, вся из себя стильная, квартира и фирма свои есть! Сама знаешь, у таких королев мужчинами просто автоматически пол выстилается! Сами кидаются и сами сердце к туфелькам складывают!

– Ага… – казала Ирина и отвернулась. Она молчала, когда Маринка уже собралась сказать какую-нибудь приличествующую случаю глупость, ну, что-то, вроде: «Да они сами не знают, какое сокровище теряют!» – или «Ну и наплюй на них с высокой башни – они тебя недостойны!». Но эти неискренние сочувствующие фразы были чересчур фальшивыми… и она, Марина, это знала…

…другой такой, как её сестра, не было … и не будет. А дети… что дети? В наше время, были бы деньги, в пятьдесят родить и выпестовать можно!

– Мы… ну, мы… так, встречаемся мы с ним, – сказала королева Ирина. – Время от времени. У него на квартире, у него на даче…

– Погоди, почему же не у тебя? – Марина удивлённо взглянула на сестру. – Ты же одна живёшь!

– Сюда я никого не вожу, – сухо, как показалось Марине, сказала сестра, положив ухоженные руки на стол. Тонкие пальцы нервно теребили серебряную ложку, вынутую из сахарницы. – Нечего им тут… и ему тоже. И вообще, неужели счастье именно в мужьях?

– Да уж, – Марина вспомнила свою семейную жизнь и вздохнула. – Мы с моим благоверным вроде и мирно живём, и дети есть, а всё равно в последнее время, как чужие …

И что же ответила ей Ирина?

– Я не помню, растерянно пробормотала Марина. – Вот чёрт! Не помню, совсем!

Она выключила пронзительно засвистевший чайник, залила заварку крутым кипятком, достала чашку со смешным цыплёнком на боку. Ей вдруг вспомнилось, как однажды, вскоре похорон отца, они с Иринкой, тогда уже длинноногие дамочки, привлекавшие взгляды парней, но в тот день просто зарёванные и испуганные девчонки, одинаково подавленные смертью родителей, – вспоминали о детских фантазиях.

Что-то пронзительно взрослое… настоящее…

Что? Что?!

Марина так и не нашла ответа. Что-то промелькнуло слабой тенью и снова исчезло… нет, не помню.

Она нашла тряпочку для протирания пыли там, где она и должна была быть – под раковиной в ванной. Аккуратно сложенной и сухой до невозможности… не востребованной до слёз. Марина сердито тряхнула головой. Нечего реветь, глядя на давно неиспользованную тряпочку, со стороны кто увидел бы – удивился.

Уж что-что, а ненависть к пыли передалась им с Ириной, видимо, по наследству. «Девочки! – говорила им мать. – Если к вам неожиданно нагрянут гости, помните, что только безумная дамочка полезет под кровать, чтобы проверить, что там у вас валяется. Запихивайте всё в шкаф с глаз долой и быстро протрите то, что находится на уровне носа. Пыль на видном месте и нечищеная сантехника – раковина, ванна и унитаз – аукнутся вам в сплетнях. Всё остальное – никто просто не заметит!»

– Золотые слова, – пробормотала Марина. Она начала обход квартиры, протирая влажной тряпочкой всё, что было на виду. Когда-то вдвоём с Ириной они мгновенно превращали эту почти ежедневную процедуру в игру. Пыльные пространства были полчищами отвратительных микробов Грызмага. Они наступали по всему фронту, коварно завоёвывая всё новые и новые территории. Они захватывали таинственные поля книжных полок, сверкающие ледяные плафоны люстры (на самом деле это были заснеженные вершины гор; их надо было штурмовать с помощью заслуженной старушки-стремянки), оргстекло необъятного письменного стола, за которым две смелые воительницы делали вдвоём уроки по вечерам.