Дyxless 21 века. Селфи - Сергей Минаев

С десяток человек поднимают руки, вызывая зубовный скрежет. Встреча медленно, но верно переваливает экватор моего терпения.

– Спасибо, – говорю, – на эти вопросы я уже отвечал в Казани, Питере и, по-моему, в Ростове. Что-то еще?

– Почему у вас нет собаки? Не хотите какую-нибудь болонку завести? Это сейчас так модно! – Жизнерадостная тетка в берете.

– Мне не везет с суками, – цежу сквозь зубы.

Боковым зрением отмечаю суету в зале. Какой-то журналист опоздал и теперь пытается переместиться с «галерки» в первые ряды. Он, словно краб, бочком-бочком движется между стоящими в проходе людьми, разгребая их угловатыми плавательными движениями клешневидных рук, пару раз вызывает недовольные шиканья, протискивается между сиденьями третьего ряда, потом второго, замирает. Видит лежащую на крайнем стуле первого ряда дамскую сумку, устремляется туда, садится, берет сумку в руки.

Заросший бородой до кончика носа, весь какой-то взъерошенный и абсолютно несуразный с этой дамской сумкой на коленях. Сперва вертит по сторонам головой, будто в страхе, что кто-нибудь вот-вот прогонит. Потом, видимо успокоившись, утыкается взглядом в меня. Замерев, изучает сквозь очки с невероятно толстыми стеклами, периодически поправляя свободной клешней прическу. Натурально – волосатый краб.

– Для вас человек по сути своей зол или добр? – продолжает «берет».

– Для меня человек по сути своей фальшив. Про него нельзя сказать, зол он или добр. Болонка из вашего предыдущего вопроса хотя бы искренняя.

– А что по поводу критики? Переживаете, читаете рецензии на свои книги? – Известный в узких кругах литературный критик. Писал рецензии, кажется, еще на Шолохова.

– Критики? – Я растерянно оглядываюсь. – Я не перестал ее читать. Видимо, рецензии стали реже выходить. Вы вот давно не радовали. – Посылаю ему улыбку класса «земля-воздух». Цели не поражает, но эффект оглушительный.

– Вам нравится то, чем вы занимаетесь? Нет усталости от повторяющихся тем в передачах? Ощущения, что все уже сказано? – оживает «краб».

– Нет, – вру, – я обожаю свою работу. И, поверьте, есть еще много тем, о которых я хотел бы написать. Главная проблема – нехватка времени.

– А творчество Камю вам нравится?

– Безумно, – опять вру.

– Как вы думаете, зачем вам все это дано?

– Кем дано? Что дано? – Кажется, в нем есть что-то неуловимо знакомое. Голос?

– Умение писать книги, делать телепрограммы, влиять на умы. Дано… Богом… или судьбой. Как вам больше нравится. – «Краб» жестикулирует, помогая себе сформулировать точнее.

– М-м-м… сложно сказать. – Где-то я видел эту постановку руки или эту часть лица, между очками и бородой. Хотя, однажды увидев человека в такой натуральной «балаклаве», я бы точно не забыл.

– А вы попытайтесь, – говорит он с легким нажимом.

– Возможно, где-то находилось несколько гектаров больного леса, который человеку нужно было переработать в бумагу. Может быть, в этом и был замысел судьбы? А что касается телепрограмм, это скорее вопросы не к судьбе, а к продюсерам. Спасибо. – Зал разражается дружным хохотом.

– Хорошая шутка, – крякает он. – А если серьезно ответить?

– Я вполне серьезен. – «Краб» начинает раздражать. – Вы какого ответа ждете? Про место писателя в истории, про разговор с поколением? Извините, я пока еще вполне здоров психически, чтобы рассуждать такими категориями.

– Есть ли у вас ощущение ответственности за те идеи, которые вы транслируете своей аудитории? – «Краб» снимает очки, и я успеваю разглядеть его глаза. Маленькие немигающие глаза хищной рыбы.

– Есть конечно. Задача каждой новой книги – показать читателю, каким дерьмом он может стать, если пойдет по пути моих героев.

– Я не про книги, а про вас. Про идеи, которые вы транслируете самим фактом вашего существования. Ради чего все это? – «Краб» морщится, будто лимон сожрал.

– Вы не сектант случайно? – наигранно улыбаюсь я, а самому настолько неуютно, что приходится глазами искать помощи у Жанны. Зал, до того момента смеявшийся, затихает. – Может, лучше перейдем обратно в категорию вопросов про кошечек и собак, а то аудитория заснет.

– Представьте, что завтра вы больше не писатель и не телеведущий. Смогли бы вы снова жить жизнью простого человека?

– В общем, я ею и живу, – мямлю в ответ.

Атмосфера вокруг наливается тяжестью. Наверное, так себя чувствуют актеры юмористического жанра, когда после пары-тройки удачных шуток произносят абсолютно пустую репризу, и вот уже доселе рукоплескавший зал готов их освистать и закидать гнилыми овощами.

– Последний вопрос, – не унимается «краб», но вовремя на помощь приходит Жанна, громко командующая:

– Мужчина в третьем ряду, ваш вопрос, пожалуйста!

– Я? – Человек будто вырывается из сна. – Скажите, Владимир, какие ваши творческие планы?

Зал снова смеется. Как будто становится легче дышать. Отвечаю даже на самые глупые вопросы вроде того, кем хотел стать в детстве, какие книги советую прочесть, за какую команду болею и прочую штампованную чушь. Все это время борюсь с желанием посмотреть на «краба», а сдавшись, обнаруживаю его стул пустым. Нет его и среди журналистов, подошедших подписать книгу. «Краб» исчез, будто и не было.

– Уф! – Откидываюсь на спинку кресла, закуриваю. – С ума можно сойти. Откуда-то возьмется один такой мудак, и настроение на весь день испорчено.

– Да уж, – соглашается Жанна.

– Не вполне здоровый чувак, ты не находишь? Я думаю, так маньяки выглядят. Может, охрану завести? А что! Стоит небось сейчас у выхода и ждет, с ножом или бритвой.

– Хотите, я попрошу охрану проводить вас до машины? – Жанна очень комично пьет кофе: маленькими глотками, как кошка из японского мультфильма.

– Брось ты! – отмахиваюсь. – Отобьюсь как-нибудь. У нас когда следующие чтения?

– В среду. И еще пресс-конференция в четверг.

– Два дня еще. – Выпускаю дым в потолок. – Это же последняя, да?

– Последняя.

– Слава богу. Ну что? Докуриваю и едем?

– А вы со мной больше ни о чем не хотите поговорить?

– А я о чем-то с тобой должен поговорить? – Настораживаюсь.

– Во-первых, спасибо за цветы. – Она ставит чашку на стол. Ее фарфоровые глаза наливаются голубым.

– Жанна! – Прищуриваюсь. – Ты меня пугаешь.

– Вы стесняетесь этого, что ли? – Она проникновенно смотрит на меня. – Это же так здорово: прислать девушке цветы.

– Чего я стесняюсь-то, Жан? – Миролюбиво улыбаюсь. – Ты точно меня с кем-то путаешь. Не хочу тебя расстраивать, но цветы я тебе не присылал.

– В тебе будто два человека живут. Один – романтик, а второй – законченный циник. Впрочем, в обоих есть что-то притягательное. – Она все так же смотрит на меня, задумчиво накручивая прядь волос на указательный палец.

– Ты как-то очень резко сокращаешь дистанцию. Мы давно на «ты»? – Хватаю со стола бутылку воды, делаю судорожный глоток.

– Ночи три уже или четыре, или… – Жанна умолкает. Будто ждет, когда я сделаю какое-то важное признание.

– Что-о-о?! – Я выплевываю остатки воды прямо на нее. – Ночи?! Ты с ума сошла!

– Видимо, это ты с ума сошел. – Жанна краснеет, сжимает ручку кофейной чашки так, что белеют костяшки пальцев. – Зачем ты эти идиотские игры устраиваешь? Ты книгу новую пишешь, и тебе героиня нужна, или ты спиваешься и скуриваешься такими темпами, что память отшибает?

– Жанна, у тебя все в порядке? – Я начинаю нехило так волноваться.

– Ты сейчас серьезно говоришь или просто прикалываешься? Тебе так легче начать, да? – Жанна вся будто сжимается в комок.

– Может, тебе сейчас выпить воды, успокоиться и рассказать, что случилось?

– А может быть, тебе сейчас докурить и прекратить паясничать? Признаться наконец и начать говорить со мной не как с секретаршей, а… А как ты обычно говоришь? – Она улыбается, но видно, что держится из последних сил.

– Признаться?! В чем, Жанночка? У тебя какая-то проблема? Или просто стресс? – Придвигаю к ней бутылку воды.

– Проблема? У меня? – Она отталкивает бутылку. – Ты звонишь мне по скайпу третью ночь, пьяный вусмерть. Рассказываешь про свои душевные метания, про одиночество. Говоришь, что я единственная, кто тебя понимает. Кто не требует ничего взамен, кто… – Жанна начинает хлюпать носом, отчего тот моментально краснеет, а глаза намокают. – Потом пропадаешь, потом присылаешь цветы. А теперь, оказывается, у меня просто стресс…

– По скайпу?! Звоню?! Тебе?! – Она либо не в себе, либо разводит меня. Понять бы, с какой целью.

– По скайпу, Володя. Третью ночь, ровно в два часа, как будильник. – Она выкидывает вперед средний и указательный пальцы, обозначая время звонка. – Я б тебе хистори показала, жаль, компьютер не взяла. Не готова была к такому спектаклю.

– Жанна, я тебе не звонил! Я… я даже не знаю номера твоего скайпа. Это какая-то ошибка. – Она точно больна. Я стараюсь говорить как можно более спокойно, ведь любые аргументы в таком состоянии не проходят, «критика отсутствует», как говорят психиатры. Главное – чтобы она в состоянии аффекта не залудила мне в голову чем-нибудь тяжелым.