Оглашению подлежит — СССР-Германия 1939-1941 (Документы и материалы) - Юрий Фельштинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Читателю интересно будет узнать из документов о закулисных сторонах сталинской внешней политики и советско-германских отношений в 1939–1941 годах.
Вячеслав Дашичев,
доктор исторических наук,
профессор
И. В. СТАЛИН: ИЗ ОТЧЕТНОГО ДОКЛАДА 10 МАРТА 1939 ГОДА НА XVIII СЪЕЗДЕ ВКП(б)
…В наше время не так-то легко сорваться сразу с цепи и ринуться прямо в войну, не считаясь с разного рода договорами, не считаясь с общественным мнением. Буржуазным политикам известно это достаточно хорошо. Известно это также фашистским заправилам. Поэтому фашистские заправилы, раньше чем ринуться в войну, решили известным образом обработать общественное мнение, т. е. ввести его в заблуждение, обмануть его.
Военный блок Германии и Италии против интересов Англии и Франции в Европе? Помилуйте, какой же это блок! «У нас» нет никакого военного блока. «У нас» всего-навсего безобидная «ось Берлин — Рим», т. е. некоторая геометрическая формула насчет оси. (Смех.)
Военный блок Германии, Италии и Японии против интересов США, Англии и Франции на Дальнем Востоке? Ничего подобного! «У нас» нет никакого военного блока. «У нас» всего-навсего безобидный «треугольник Берлин — Рим — Токио», т. е. маленькое увлечение геометрией. (Общий смех.)
Война против интересов Англии, Франции, США? Пустяки! «Мы» ведем войну против Коминтерна, а не против этих государств. Если не верите, читайте «анти-коминтерновский пакт», заключенный между Италией, Германией и Японией.
Так думали обработать общественное мнение господа агрессоры, хотя не трудно было понять, что вся эта неуклюжая игра в маскировку шита белыми нитками, ибо смешно искать «очаги» Коминтерна в пустынях Монголии, в горах Абиссинии, в дебрях испанского Марокко. (Смех.)
Но война неумолима. Ее нельзя скрыть никакими покровами. Ибо никакими «осями», «треугольниками» и «антикоминтерновскими пактами» невозможно скрыть тот факт, что Япония захватила за это время громадную территорию Китая, Италия — Абиссинию, Германия — Австрию и Судетскую область, Германия и Италия вместе — Испанию, — все это вопреки интересам неагрессивных государств. Война так и осталась войной, военный блок агрессоров — военным блоком, а агрессоры — агрессорами.
Как могло случиться, что неагрессивные страны, располагающие громадными возможностями, так легко и без отпора отказались от своих позиций и своих обязательств в угоду агрессорам?
Не объясняется ли это слабостью неагрессивных государств? Конечно, нет! Неагрессивные, демократические государства, взятые вместе, бесспорно сильнее фашистских государств и в экономическом, и в военном отношении.
Чем же объяснить в таком случае систематические уступки этих государств агрессорам?
Это можно было бы объяснить, например, чувством боязни перед революцией, которая может разыграться, если неагрессивные государства вступят в войну и война примет мировой характер. Буржуазные политики, конечно, знают, что первая мировая империалистическая война дала победу революции в одной из самых больших стран. Они боятся, что вторая мировая империалистическая война может повести также к победе революции в одной или в нескольких странах.
Но это сейчас не единственная и даже не главная причина. Главная причина состоит в отказе большинства неагрессивных стран, и прежде всего Англии и Франции, от политики коллективной безопасности, от политики коллективного отпора агрессорам, в переходе их на позицию невмешательства, на позицию «нейтралитета».
Формально политику невмешательства можно было бы охарактеризовать таким образом: «пусть каждая страна защищается от агрессоров, как хочет и как может, наше дело сторона, мы будем торговать и с агрессорами, и с их жертвами». На деле, однако, политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны, — следовательно, превращение ее в мировую войну. В политике невмешательства сквозит стремление, желание — не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, — выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира», и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия. И дешево, и мило!
Характерен шум, который подняла англо-французская и североамериканская пресса по поводу Советской Украины. Деятели этой прессы до хрипоты кричали, что немцы идут на Советскую Украину, что они имеют теперь в руках так называемую Карпатскую Украину, насчитывающую около 700 тысяч населения, что немцы не далее как весной этого года присоединят Советскую Украину, имеющую более 30 миллионов населения, к так называемой Карпатской Украине. Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований.
Еще более характерно, что некоторые политики и деятели прессы Европы и США, потеряв терпение в ожидании «похода на Советскую Украину», сами начинают разоблачать действительную подоплеку политики невмешательства. Они прямо говорят и пишут черным по белому, что немцы жестоко их «разочаровали», так как, вместо того, чтобы двинуться дальше на восток, против Советского Союза, они, видите ли, повернули на запад и требуют себе колоний. Можно подумать, что немцам отдали районы Чехословакии как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом, а немцы отказываются теперь платить по векселю, посылая их куда-то подаль-ше.
Я далек от того, чтобы морализировать по поводу политики невмешательства, говорить об измене, о предательстве и т. п. Наивно читать морали людям, не признающим человеческой морали. Политика есть политика, как говорят старые, прожженные буржуазные дипломаты. Необходимо, однако, заметить, что большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окончиться для них серьезным провалом.
Таково действительное лицо господствующей ныне политики невмешательства…[5]
1. МЕМОРАНДУМ СТАТС-СЕКРЕТАРЯ МИД ГЕРМАНИИ
Берлин, 17 апреля 1939 г. Статс-секретарь № 339
Русский посол — в первый раз с тех пор, как он получил здесь свой пост,[6] — посетил меня для беседы, касавшейся ряда практических вопросов. Он подробно остановился на вопросе, который, как он сказал, кажется ему особенно важным, а именно — о выполнении заводами «Шкода» определенных контрактов на поставку военных материалов.[7] Хотя сами товары, о которых идет речь, явно не представляют собой особой ценности, посол рассматривает выполнение обязательств как проверку того, действительно ли мы желаем в соответствии с недавним заявлением, сделанным ему (Мерекалову) начальником отдела министерства Вилем, поощрять и расширять наши экономические отношения с Россией. Вопрос об этих контрактовых поставках будет далее рассмотрен в другой инстанции.
В конце разговора я намекнул полпреду на то, что сообщения о русско-англо-французском военно-воздушном пакте и т. п. в настоящий момент явно не способствуют проявлению доброй воли с нашей стороны и созданию атмосферы для доставки военных материалов в Советскую Россию. Господин Мерекалов воспользовался этими словами для поднятия ряда политических вопросов. Он выспрашивал, какого мнения придерживаются здесь о настоящем положении дел в Центральной Европе. Когда я сказал ему, что, насколько мне известно, Германия является единственной страной, которая в настоящее время не бряцает оружием в Европе, он спросил меня о наших отношениях с Польшей и о якобы происходящих на германо-польской границе вооруженных столкновениях. После того как я опроверг последнее утверждение и сделал некоторые сдержанные комментарии относительно германо-польских отношений, русский посол спросил меня, что я действительно думаю о германо-русских отношениях.
Я ответил господину Мерекалову, что мы, как все знают, всегда хотели иметь с Россией торговые отношения, удовлетворяющие взаимным интересам. Мне кажется, что в последнее время русская пресса не присоединяется к антигерманскому тону американских и некоторых британских газет. Что касается германской прессы, то господин Мерекалов мог выработать свою собственную точку зрения, поскольку он конечно же следит за ней очень внимательно.
Посол в этой связи заявил примерно следующее:
Политика России всегда прямолинейна. Идеологические расхождения вряд ли влияли на русско-итальянские отношения, и они также не должны стать камнем преткновения в отношении Германии. Советская Россия не использовала против нас существующих между Германией и западными державами трений и не намерена их использовать. С точки зрения России, нет причин, могущих помешать нормальным взаимоотношениям с нами. А начиная с нормальных, отношения могут становиться все лучше и лучше.
