Тёмный Охотник #4 - Андрей Розальев

Нападать со спины граф всё же не стал. Но стоило мне повернуться к нему лицом, как он тут же бросился в новую яростную атаку. И, кажется, добавил усиления и в мышцы, и в меч — потому что скорость резко выросла вдвое, и теперь Бекетов напоминал взбесившуюся газонокосилку.

— Граф, напрасно вы со мной связались, — продолжил я выводить его из себя, вальяжно отбивая атаки. — С вашей стороны это большая ошибка. Противника надо сперва изучить, а уже потом вызывать на дуэль.

Убедившись, что он дошёл до стадии белого каления, я перешёл от глухой обороны к атаке.

И теперь уже графу пришлось напрячь все силы, чтобы не быть порубленным в капусту. Но сил у него не хватало, и кончик моего меча с ювелирной точностью время от времени касался его груди. Только чудом граф успевал отскочить. Но каждый мелкий порез добавлял крови на белоснежной рубашке, и вскоре она пропиталась насквозь, став не белой, а красной. Прилипла, как на конкурсе мокрых маек.

Граф уже тяжело дышал, пару раз не успевал блокировать удар, и в принципе, я в любой момент мог его заколоть. Но вместо этого я продолжил наше общение.

— Вам ведь принцесса дала возможность отступиться, прямым текстом сказала, что вам показалось.

— Убью! — прохрипел тот в ответ.

Я усилил напор, ещё раз взвинтив темп.

— Что, взяли аванс и не могли отказаться?

— Не мог, — машинально ответил Бекетов.

Да-да, очень трудно врать и драться одновременно. Врать вообще трудно, а когда вокруг сталь свистит — особенно.

Поняв, что сболтнул лишнее, граф рассвирипел. Он и его рапира буквально окутались силой, и на долю секунды Бекетов будто размазался в воздухе.

Артефактное ускорение… дошло до меня… когда рапира упёрлась мне в грудь, проминая доспех.

Глубоко она, конечно, не прошла, но царапина осталась.

Зато рапира, не выдержав чудовищного удара, с сухим хрустом рассыпалась на осколки, которые, падая на пол, мелодично созвякали.

И в этот момент я довершил начатое.

Граф нёсся на меня, и я остановил его, уперев ладонь ему в грудь, ровно в том самом месте, где были мои порезы.

И влил туда энергию.

Начертанная кровью печать вспыхнула белым огнём, граф отлетел от меня на несколько метров и застыл, лёжа на полу, с обломком рапиры в правой руке.

— Кажется, он не сможет продолжить, — я повернулся к императору, который сидел, едва не разинув рот.

Впрочем, схожая реакция наблюдалась и у остальных зрителей.

— Он жив, — поспешил заверить я. — Просто продолжить дуэль не сможет.

Причём очень долго не сможет. Ведь клинком я начертил малую печать блокировки магических способностей. А влив в неё энергию — активировал.

Печать обычная, которую используют артефакторы, а не из моего арсенала, к тому же малая. Её можно снять, её можно преодолеть. Но граф всего этого не знает. А без магических способностей, пусть и физика, будет считать себя инвалидом.

Ибо нефиг.

Император даже с трона поднялся.

— Что ж, — он медленно хлопнул в ладоши несколько раз, — теперь мы понимаем, как вы так быстро закрыли норматив по разломам! Это было весьма впечатляюще!

— Благодарю! — я отвесил полупоклон.

— Очистите зал, — Его Величество махнул рукой. — Представление закончилось, дамы и господа, пора переходить к танцам!

К Фирсову тут же поспешил один из его коллег, и вместе они подхватили графа под руки. Тот был в не слишком вменяемом состоянии, но живой и даже в сознании.

— Борис Борисович, давайте мы вам поможем пройти в уютный кабинет, — Фирсов был сама любезность, — и там немного побеседуем. Вы ведь не против, правда?

Впрочем, думаю, что услышать ответ Фирсов не ожидал. Бекетов сейчас всё как-то больше хрипел, да мычал.

Дуэль закончилась, а на меня опять напали. На сей раз со спины — коварно, но приятно. Это кинулась обниматься рогатая принцесса.

— Тише-тише, — улыбаясь, чуть отстранил я её. — Не испачкай платье.

— Я переживала! Ты… ты… — по-инфернски затараторила Ариэль и разразилась непереводимой чередой ругательств, только в конце снизойдя до конкретной предъявы: — Как ты мог дать ему себя ранить⁉ Я же знаю, на что ты способен! Я сама видела! Когда он пробил твой доспех, я уж подумала, что всё!

— Да сколько он там пробил-то, так, помял немного, — я осторожно потрепал её между рожек, так, чтобы не испортить сложную причёску.

Какая ж милота! Переживала она!

— Артём Кириллович, — а это подошла другая принцесса, на сей раз человечья. — Надеюсь, вы не сильно ранены?

— Пустяки, дело житейское! — улыбнулся я.

— Тем не менее, извольте расстегнуть рубашку! — посмотрела она на меня строго. — Я окончила сестринские курсы, и могу определить серьёзность ранения!

Анна Дмитриевна изо всех сил пыталась выглядеть спокойно и даже строго. Вот только по ней видно было, что и она поволновалась.

— Полагаю, раздеваться прямо здесь будет не слишком прилично, — подмигнул я, — так что я пройду лучше в уборную.