Тёмный Охотник #4 - Андрей Розальев

что честь принцессы Анны здесь вообще не при чём. И теперь мне страсть как хочется узнать… вот это вот наша дуэль — это личная инициатива Бекетова или очередное покушение на род Черновых? Граф импровизирует или у него есть заказчик?

— Василий Фёдорович, — обратился я к Фирсову. — Мне очень отрадно, что Император опасается за мою репутацию. А вот то, что меня могут порезать, Императора не сильно волнует, я правильно понимаю?

— Его Величество верит в вас, — улыбнулся сотрудник Канцелярии.

Верит, значит?

Так… у меня в голове образовался третий вариант помимо личной инициативы Бекетова и покушения. Это может быть заготовка Императора, чтобы лишний раз прощупать мои яйца… ну… метафорически я имею в виду. Метафорические яйца на предмет метафорической крепости.

— Могу сказать лишь то, — добавил Фирсов. — Что если после дуэли граф Бекетов останется в живых, то у Канцелярии и лично у меня к нему будут вопросы.

— Позвольте узнать, какие?

— Не позволю, — беззлобно отрезал граф. — Кажется, вас ждут, Артём Кириллович.

Ну да. И впрямь. Бекетов уже стоял в центре образовавшегося круга и красовался пред толпой. Разминался, подмигивал дамам, улыбался господам… Позёр херов.

— А разве нам не нужны секунданты? — спросил я у Фирсова.

— При таком скоплении народу, когда здесь лично император? — приподнял тот бровь. — Лишние условности.

— Да мне-то без надобности, только чтобы граф не придрался, — пожал я плечами.

Я вышел в круг.

— Сражаемся вплоть до невозможности продолжать поединок, — встретил меня Бекетов.

Он уже был при оружии. Рапира, на вид усиленная. И к тому же артефактная, — понял я, присмотревшись. Значит, надо быть аккуратнее. Хоть император и запретил использование артефактов, не уверен, распространяется ли этот запрет на артефактное оружие.

Я тоже вышел с одним мечом в руках, оставив ножны деду. Бастард против рапиры — по идее, у Бекетова преимущество в скорости. Рапира — оружие фехтовальное, а не боевое, центр тяжести смещён почти к рукояти, да и масса гораздо ниже. А граф — физик. И в сильных умелых руках такая рапира может порхать, как бабочка, и ранить, как пчела.

Вот только у меня — огромное преимущество в опыте. Да, это новое тело долго впитывало старые навыки. Но после установки печатей дело пошло лучше. Так что неважно, что у меня в руках.

— Какая прекрасная формулировка! — улыбнулся я. — Принимаю! Но, заметьте, граф, вы сами её предложили!

— Господа готовы? — спросил Фирсов, на что мы оба ответили кивком. — Тогда мы можем начинать!

Вжик! — я еле успел уйти в сторону.

А Бекетов хорош! Реально хорош! Добрался до меня в один прыжок.

Вжик! Вжик! — удары посыпались один за другим.

Я неуклюже парирую, постоянно отступая в одну и ту же сторону по кругу. А сам смотрю Бекетову в глаза. Он тоже держит зрительный контакт, и взгляд у него слегка удивлённый.

Да… если отбросить магию и представить, что мы действительно фехтуем, то мне бы ни в жизнь не угнаться за рапирой Бекетова со своим громоздким полуторником.

Вот только на нас обоих усиление, и на оружии тоже. И поэтому скорость запредельная, вспарываемый воздух гудит от ударов.

Которые ни один не достигают цели. И Бекетова это удивляет и бесит.

— Граф, может, просто извинитесь перед принцессой, и на этом закончим? — насмешливо спросил я, блокируя отменную связку, целью которой было выбить у меня меч.

— Много болтаешь, — ответил тот.

Удар! Удар! Удар! Чёрт, да у мужика запястье как будто на шарнире! От двух ударов я опять-таки ушёл, а третий принял на меч и отбросил Бекетова подальше, сам снова отойдя влево.

— Неплохо для столь юного возраста, — бросил граф, улыбнулся и пошёл бочком, постепенно сокращая расстояние.

Будь мы на пустыре и без свидетелей, бой бы уже закончился. Но здесь и сейчас Бекетов делал шоу. Прогревал аудиторию, так сказать, ведь в толпе аристо вполне могут быть его будущие заказчики.

Со своей стороны и я делал шоу. Мне с этой почтенной публикой ещё дела иметь, а первое впечатление можно произвести лишь однажды. Так что я даже был отчасти благодарен графу за такую возможность.

Бекетов наконец-то решился воспользоваться очевидным повтором в моей манере, который я так услужливо демонстрировал с самого начала боя. Имитируя атаку, он ткнул рапирой не туда, где я был, а правее, куда я должен был отойти.

Вот только я его манёвр не просто разгадал, я ждал его. Схватив клинок рапиры голой рукой, благо, доспех позволил такой фокус, я поднырнул под правую руку графа и от души хлестанул его мечом по заднице, плашмя, на оттяжечку, так, чтобы лезвие всё же прорезало и ткань, и кожу.

Граф взвыл, как ужаленный, вырвал у меня из руки свою рапиру и отскочил на добрых пять метров.

— Зубочисткой своей чуть глаз не выколол, хулиган! — погрозил я ему кулаком. — Смотри, куда тычешь!

Бекетов провёл себя ладонью по заднице и неверящим взглядом посмотрел на кровь на пальцах.

Зрители же просто покатились со смеху. Даже раздались аплодисменты. Я театрально поклонился, повернувшись в разные стороны. Но ситуацию контролировал.