Черная беда - Ивлин Во

Потом, когда скончалась и императрица, из Европы прибыл Сет - законный наследник азанийского престола.

В Матоди полдень. Море неподвижно, как па фотографии; неподвижно и пусто, только у причала несколько рыбачьих лодок. Над старым фортом безжизненно повис императорский стяг. На набережной ни души, конторы заперты, на окнах - ставни. С веранды отеля убраны столы. В тени мангового дерева, свернувшись калачиком, спят двое часовых, их винтовки лежат поодаль, в пыли.

"Его величеству королю Англии, Мы, Сет, император Азании, верховный вождь племени сакуйю, повелитель племени панда и гроза морей, ьакалавр искусств Оксфордского университета, приветствуем тебя, английский король. Да будет мир дому твоему..."

Он диктовал с рассвету. На столе секретаря аккуратной стойкой были сложены письма, свидетельства о присвоении дворянских титулов, списки амнистированных, постановления о лишении гражданских и имущественных прав, приказы по армии, инструкции по работе полиции, заказы в европейские фирмы на автомобили, спецодежду, мебель, завод электроаппаратуры, а также приглашения на коронацию и официальное сообщение о государственном празднике в ознаменование победы.

- А новостей с гор по-прежнему нет. К этому часу мы могли бы уже получить донесение о победе.

Секретарь записал эти слова, затем, слегка склонив голову набок, перечитал их и косой чертой перечеркнул написанное.

- Мы бы знали, если б победа была одержана, правда, Али?

- Правда.

- Что же случилось? Почему ты мне не отвечаешь? Почему у нас нет никаких сведений?

- Откуда мне знать? Я - человек маленький, слышу только то, что говорит на базаре простой люд. Ведь вся знать покинула город. А простой люд говорит, что армия вашего величества не добилась победы, которую ожидает ваше величество.

- Болваны! Много они понимают! Я - Сет, внук Амурата. Поражение исключено. Я жил в Европе. Мне лучше знать. И потом, у меня есть Танк. Это не война Сета против Сеида, это война Прогресса против Варварства. И прогресс должен взять верх. Я видел военный парад в Олдершоте, Парижскую выставку, посещал Оксфордское дискуссионное общество. Я читал современных писателей: Шоу, Арлена[3], Пристли. Что знают обо всем этом твои базарные сплетники?! На моей стороне вся мощь Эволюции, моими союзниками являются женская эмансипация, вакцинация, вивисекция. Я - Новое время. За мной Будущее.

- Обо всем этом мне ничего не известно, - сказал Али. - Но на базаре говорят, что гвардейцы вашего величества перешли на сторону принца Сеида. Помните, я докладывал, что им уже несколько месяцев не платили жалованья?

- Они получат причитающиеся им деньги. Это говорю тебе я. Как только война кончится, им заплатят. Кроме того, я повысил их в знании. Все солдаты по моему приказу произведены в капралы. Неблагодарные свиньи. У этих придурков устаревшие представления о жизни. Ничего, скоро у нас не будет больше солдат. Только танки и аэропланы. Как сейчас принято. Я сам видел. Да, кстати. Ты передал мои распоряжения о медалях?

Али перелистал бумаги:

- Ваше величество заказывали пятьсот "Больших крестов Азании" первого класса, столько же - второго, семьсот - третьего, а также эскиз медали "Звезда Сета": позолоченное серебро и эмаль на разноцветной ленте...

- А что с "Медалью победы"?

- Относительно "Медали победы" я никаких указаний не получал.

- В таком случае пиши.

- Приглашение королю Англии?

- Король Англии подождет. Записывай, как должна выглядеть "Медаль победы". На лицевой стороне - голова Сета, для этого можно использовать мою оксфордскую фотографию - ты же понимаешь, у меня должен быть современный вид, европейский: цилиндр, очки, стоячий воротничок, галстук. И подпись: "SETH IMPERATOR IMMORTALIS"[4]. Скромно и со вкусом. А то многие медали моего деда чересчур вычурны. На обратной стороне - женская фигура, символ Прогресса. В одной руке у нее аэроплан, в другой - какой-нибудь небольшой предмет, олицетворяющий высокий уровень современной технологии. Что это будет конкретно, пока не знаю... Подумаю... Возможно, телефон... Посмотрим. А теперь пиши:

"В ювелирный магазин "Маппин энд Уэбб", Лондон. Мы, Сет, император Азании, верховный вождь племени сакуйю, повелитель племени ванда и гроза морей, бакалавр искусств Оксфордского университета, приветствуем Вас, мистер Маппин, и Вас, мистер Уэбб. Да будет мир вашему дому..."

Вечер. Стало прохладнее. На минарете муэдзин сзывает мусульман на молитву. "Аллах велик. Нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк Его". В часовне при доме миссионера звонят колокола. Молитва Пресвятой Богоматери: "Ecce ancilla Domini: fiat mihi secundum verbum tuum"[5]. Господин Юкумян, владелец универсального магазина и кафе "Амурат", зашел за стойку, налил себе греческой водки и разбавил ее водой.

- Я хочу знать только одно: мне за бензин заплатят?

- Поймите, господин Юкумян: я стараюсь изо всех сил. Мы же с вами друзья, и вы это знаете. Но, к сожалению, сегодня император занят. Я и сам только что освободился. Работал весь день. Сделаю все возможное, чтобы получить ваши деньги.

- Ты ведь мне многим обязан, Али.

- Знаю, господин Юкумян. И надеюсь, что в долгу не останусь. Если бы я мог просто попросить у императора ваши деньги, вы получили бы их сегодня же.

- Но эти деньги мне нужны именно сегодня. Я уезжаю.

- Уезжаете?

- Да, я уже все устроил. Ты мой друг, Али, а от друзей у меня секретов нет. - И господин Юкумян настороженно окинул глазами пустой бар. Разговор шел на сакуйю. - Неподалеку от гавани, за деревьями, возле старого сахарного завода у меня припрятана моторная лодка. Больше того, в ней есть одно свободное место. Только имей в виду, это секрет. В ближайшие две-три недели в Матоди будет неспокойно. Сет разбит - об этом все знают. Я отправляюсь на материк - у меня там брат. Но перед отъездом я бы хотел получить деньги за бензин.

- Благодарю вас за ваше предложение, господин Юкумян, но едва ли император захочет заплатить за то, что у него украли моторную лодку.

- Я тут ни при чем. Вчера вечером приходит ко мне в магазин господин Маркс и говорит, что хочет заправить бензином моторную лодку императора. Пришлось дать ему бензина на восемьдесят рупий. Господин Маркс ведь и раньше обращался ко мне, если императору нужен был бензин. Откуда я знал, что он собирается украсть у императора лодку? Неужели ты думаешь, что тогда бы я дал ему горючее?

Со свойственной людям его национальности экспрессией господин Юкумян всплеснул руками:

- Я бедный человек. Со мной нехорошо обошлись. Несправедливо. Ни тебе, Али, я верю. Ты - честный человек, и ты мне многим обязан.

Верни мне мои восемьдесят рупий, и я возьму тебя с собой в Малинди к своему брату. А когда беспорядки на острове прекратятся, мы сможем вернуться сюда или поехать куда-нибудь еще - как сам пожелаешь. Ты же не хочешь, чтобы арабы перерезали тебе глотку. Я о тебе позабочусь.

- Спасибо вам за ваше предложение, господин Юкумян. Я сделаю все, что в моих силах. Больше пока ничего обещать не могу.

- Я знаю тебя, Али. И доверяю тебе как собственному отцу. Только смотри, про лодку никому ни слова, хорошо?

- Конечно, господин Юкумян. Можете не беспокоиться. Я к вам еще загляну попозже вечером.

- Вот и отлично. Спасибо тебе. Au revoir[6] и помни: о лодке - никому ни слова.

Стоило Али покинуть кафе "Амурат", как жена Юкумяна выглянула из-за занавески, за которой стояла все это время.

- Что ты выдумал? Мы не сможем взять с собой в Малинди этого я индийца.

- Мне нужны мои восемьдесят рупий. И вообще, дорогая, не вмешивайся не в свое дело.

- Но ведь в лодке есть место только для нас двоих. Она и так уже перегружена. Сам знаешь.

- Да. Знаю.

- Крикор, ты что, с ума сошел? Ты хочешь, чтобы мы все утонули?

- Не волнуйся, цветок души моей. Я все улажу. Никуда Али с нами не поедет, можешь не беспокоиться. Просто я хочу получить назад свои восемьдесят рупий. Ты все уложила? Учти, мы уезжаем, как только Али принесет деньги.

- Крикор, а ты... ты меня не бросишь? Не уедешь без меня?

- Надо было бы - уехал бы. Иди укладывай вещи, женщина. Не плачь. Иди укладывай вещи. Ты поедешь в Малинди. Даю слово. Собирай вещи. Я честный человек. Честный и мирный. Сама знаешь. Но во время войны надо думать о себе и о своей семье. Да, о своей семье, слышишь? Али принесет нам деньги. Но мы его с собой в Малинди не возьмем. Поняла? А если он устроит скандал, я ударю его по голове палкой. Ну, что рот разинула? Иди собирайся.

Солнце уже село. По дороге в форт Али обратил внимание на то, как возбуждены на улицах люди. Одни бежали в сторону набережной, другие стояли перед своими домами и о чем-то взволнованно переговаривались. "Сеид", "победа", "армия" - доносилось до него. На берегу собралась большая толпа; стоя спиной к воде, люди смотрели на вздымавшиеся над городом горы. Али подошел и тоже стал всматриваться в темноту: отроги гор были усыпаны многочисленными огоньками, издали похожими на мерцающие точки. Али выбрался из толпы и зашагал в сторону старого форта. Во дворе стоял командующий охраной майор Джоав и изучал горы в полевой бинокль.