Цугцванг по-русски. Книга 1. 96 отделение милиции г. Москвы - Игорь Можайский

– Да это не я, это ваш начальник чудит! – в раскосых глазах Ахметзянова проскочила весёлая искорка.

Весело улыбаясь, рядышком, на скамейке для задержанных сидели опера: Андрей Шишкин, Сергей Булкин, Борис Акимович Шур и начальник паспортного стола отделения майор Шуликов Михаил Васильевич.

– Привет парни! Мы вот решили перед ночным дозором вас немного развеселить, вроде бы ваш коллега у нас в гостях! – сказал Шишкин и все дружно засмеялись.

– Смотри Антон, над нами издеваются! – беззлобно произнёс Гудков, здороваясь вслед за Шелестовым с сидящими на деревянном диване.

– Ладно, Саша! – Антон обратился к Ахметзянову, – мы с Гудковым пришли, пометь себе в журнале, и идём сейчас к себе.

– К сведению принял! – Ахметзянов махнул рукой, мол, ладно, идите, «мореманы».

Друзья вышли обратно в коридор…

Когда Шелестов и Гудков пришли на работу в это отделение по распределению, информация о том, что они бывшие боевые пловцы, просочилась мгновенно и теперь, при каждом удобном случае, коллеги шутливо подтрунивали над друзьями. Ранее, когда Антон и Борис поступали в Высшую школу милиции, приёмная комиссия долго удивлялась столь неожиданному факту – в истории школы абитуриентов с такой редкой военной специальностью ещё не было. Потом все привыкли, как обычно бывает. Однако здесь, в отделении, сыщики с удовольствием периодически радостно задавали вопросы типа: «Антон, я по телеку видел, как вашего брата из торпедного аппарата подводной лодки выстреливают в сторону вражеской территории! А куда вам пистон вставляют?». Ха-ха-ха!

Оперуполномоченный УР лейтенант милиции Андрей Шишкин, по прозвищу «Шешеня», организовавший эту хохму, коренастый, с очень сильными руками, с кудрявыми каштановыми волосами, в отделении был всеобщим любимцем и заводилой. Специалист по амурным делам и большой любитель всяких засад, рейдов, задержаний и других мероприятий, он также с большим удовольствием брался за организацию какого – ни будь дня рождения или просто небольшого сабантуйчика – междусобойчика с выпивкой. Он хорошо пел и играл на гитаре, и сыщики просто заслушивались иногда его выступлениями. Невероятно, но Андрей не пил и не курил, никогда!

…Двери кабинетов оперуполномоченных, расположенные справа от входа в длинный коридор отделения, были открыты настежь: все готовились к предстоящему рейду по злачным местам на территории 96 отделения милиции. Кто-то говорил по телефону, кто-то торопливо дописывал рапорта, некоторые переодевались в спортивную одежду, мало ли, побегать придётся!

Первым от входа в коридор, находился кабинет номер 1. Шелестов и Гудков по привычке заглянули туда.

Над столом, склонив вечно всклокоченную рыжую голову, что-то писал Александр Волченков, старший опер, капитан милиции.

– Привет Шурик!

Антон и Борис вошли в кабинет и поздоровались за руку с Волченковым. Пожимая руки вошедшим, он немного привстал.

– Парни, вы водки на ночь взяли? Холодно и ночь длинная!

Волченков, по прозвищу «Волчёнок», был большой мастер выпить, поэтому никак не мог получить майора. Ещё больше он был известен в районном управлении, как непревзойденный мастер отказных материалов. Кстати, даже сильно выпивши, Волченков никогда не терял голову, и не создавал проблемы другим.

Районная прокуратура, когда проводила выборочную проверку обоснованности отказов в возбуждении уголовных дел по 96 отделению милиции, первым делом требовала все его материалы.

– Да взяли, взяли! – Гудков похлопал по правому карману куртки, в котором тотчас что-то булькнуло.

– Молодцы! Закусь уже есть! – довольно хохотнул Волченков и уткнулся носом в свою писанину.

Около его стола стояла большая чёрная сумка на молнии. Антон и Борис точно знали, что в ней: большой кус настоящего деревенского сала с чесноком, обёрнутого марлей, банка солёных огурцов, банка помидоров, пара головок лука, головка чеснока, пучки зелени в ассортименте и гвоздь программы – бастурма, целая полоска, весом в килограмм. Саша Волченков вырос в большой семье, в которой было пять детей, четверо из них были его сёстрами. В Москву уехал он один, и его любимые сестрицы частенько подкидывали ему с оказией провиант, дабы не отощал в столице. Самая старшая, Мария, была заем за директором большого рынка в Рязани и носила фамилию а – Гоголадзе. Поскольку мероприятия происходили регулярно, то все привыкли к продуктовому набору Волчёнка. Саму сумку он называл «тревожной». Водку покупали все оставшиеся опера.

Напротив стола Александра Волченкова, впритык к нему, стоял рабочий стол старшего опера Александра Порфирьевича Парнова, майора милиции с тридцатилетним стажем оперативной работы, одним из старейших сыщиков Москвы. Человек необычайной эрудиции, талантливый опер, он работал в этом отделении чуть ли не с момента его образования, за что получил уважительную кличку – «Дед». Сейчас в кабинете его не было.

Антон и Борис прошли дальше по коридору к кабинету номер 2, где было рабочее место Бориса.

– Антон! Давай иди, раздевайся, сейчас Русиков всех начнёт собирать. Осталось 20 минут! – сказал Борька Гудков, легонько подталкивая Шелестова дальше по коридору, а затем зашёл к себе.

Как правило, развод на мероприятия начинался ровно в 22.00. Поэтому время ещё было.

– Успеется! Тише едешь – дольше будешь! – про себя пропел Шелестов, проходя дальше по коридору.

Антон зашел в свой кабинет под номером 3, снял куртку и повесил её в шкаф, который стоял слева от входа в кабинет, рядом с диваном. Потом посмотрел на себя в зеркало, висящее на стене, и подмигнул своему отражению. Отражение было ничего. Высокий молодой мужчина лет двадцати семи, короткие русые волосы, голубые глаза, на подбородке – ямочка, чуть полноватая нижняя губа и пшеничного цвета усы. Справа на лице, лоб и висок наискось пересекали три ниточки шрамов, расположенных параллельно друг другу. Широкие плечи и хорошо развитая мускулатура говорили о принадлежности человека к спорту. Просторный тонкий белый свитер, черные брюки. Костюм можно было сегодня не одевать, так как, во – первых, у Антона сегодня должен был быть выходной, а во – вторых, когда рейды в ночь, возможны всякие игры в догонялки с разного рода криминальными и не очень, личностями и т. д. Так что лучше быть одетым ближе к спортивной форме.

Шелестов отошел от зеркала и сел за свой рабочий стол, у окна, забранного решеткой из арматуры снаружи. Стол стоял впритык с таким же столом, и таким же сейфом, как у Антона. Только служебный сейф кирпичного цвета Шелестова, располагался по правую руку, а такой же сейф старшего оперуполномоченного Александра Маркова – по левую. Они сидели друг напротив друга. Сейчас Маркова не было, ещё не приехал. Рядом с его столом вдоль стены стоял большой старый диван, обитый красной драпировкой и с высокой спинкой. На противоположной стене, высоко, почти под потолком, на кабинет со своего портрета сурово взирал Ф. Э. Дзержинский.

Гудков располагался в кабинете номер 2, что за стеной, который делил со старшим опером Сергеем Булкиным.

Вечерняя гостья.

Младший лейтенант Бабинцев вышел из будки. Потоптался около шлагбаума, посмотрел по сторонам, посмотрел на наручные часы, подарок жены, и, поскольку было ровно 23.00, собрался было делать очередной обход территории, как его внимание привлекла высокая молодая девушка, медленно идущая прямо к нему от Ленинского проспекта. Девушка явно была навеселе.

– А вот и первая припозднившаяся ласточка! – хмыкнул он.

Сергей придал лицу официальное выражение и приготовился слушать очередную сказку, которую ему расскажет «ночная бабочка», чтобы попытаться пройти в дипкорпус. На всякий случай он подошёл поближе к шлагбауму, поскольку прямо над ним висел мощный фонарь, освещая всё вокруг странным, ярким оранжево – жёлтым светом, как на Ленинском проспекте. Было очень светло, и Бабинцев просто хотел рассмотреть незнакомку. Он встал спиной к шлагбауму, тем самым, закрывая возможность попытки проскользнуть на территорию, заложив руки за спину, всем своим видом показывая, кто тут главный.

Девушка была симпатичной и стройной. Роскошные черные волосы ниспадали до плеч и выгодно оттеняли кукольное лицо. Ей было не больше 23—25 лет, одетая в короткую рыжую дублёнку с большим меховым воротником, высокие рыжие замшевые сапоги, она была можно сказать в «самом соку». Небольшая дамская сумочка через плечо дополняла картину. Сергей таких любил, общался с ними запросто, но в охраняемый