Восход Акроникса (СИ) - Максим Сорокин

Костяные звенья тут же, словно стая хищных рыб, развернулись к пролетевшему мимо мешочку и моментально, свернувшись тугим жгутом, выстрелили в сторону новой добычи. Через секунду, настигнув приманку, они разорвали в мельчайшие клочья как сам мешок, так и его содержимое, коим оказались ягоды и какие-то сушеные коренья для хмель-отвара. Внутри Викар ликовал - первый бой был выигран. Вновь потянувшись к поясу, он нащупал мешочек с дикими гикори, собранными им ранее и на этот раз, справившись с завязками, вынул их. Мелкая цель, но он надеялся, её хватит, чтобы отвлечь врага.

Сжав кулак, Викар, одним движением кисти швырнул орехи рядом с сетью химеры. Все повторилось и когти чудовища оказались ещё дальше. Наконец, охотник рискнул опуститься на корточки и подобрать увесистый булыжник, бросок которого уведет тварь ещё дальше, а ему позволит отступить за пределы её охотничьих угодий.

Все так же не дыша, он поднял тяжелый камень, что сразу же привлекло внимание находившихся уже в нескольких метрах от него смертельных ловчих и с натугой запустил его по дуге в глубь владений демона, спровоцировав очередную атаку шипастых плетей. Они моментально покрыли камень сетью подрагивающих жгутов и за пару секунд превратили его острыми, как бритва крючьями в порошок. Сам же Викар попытался быстро отступить за пределы досягаемости химеры.

Однако, это было проще сказать, чем сделать. Застарелая рана в левой ноге не позволяла двигаться быстро, а ужасающий цветок тонких костей уже вновь распускался. Но, что оказалось гораздо хуже, демон, кажется начинал понимать, что его водят за нос. Хотя, так вряд ли можно сказать о существе, чья вытянутая покатая морда, носа-то как раз не имела. Зато было кое-что другое. Шесть темных нор-глазниц попарно нависали друг над другом тяжелыми надбровными дугами. Они были наполненные маслянистой черной субстанцией, со зрачками, горящими кроваво-красным огнем. А ещё виднелась пасть, усеянная клыками, размером с ладонь, способная проглотить взрослого мужчину целиком. Могучий череп химеры начал подниматься - она явно желала лично лицезреть, что же происходит в её владениях.

Викар затравлено оглянулся, приметив неподалеку овражек. Неимоверным усилием, стараясь двигаться так быстро как только мог, он устремился туда. Какой-то десяток метров отделял его от спасительной впадины, когда сзади раздался визг рассекаемого костяной сетью воздуха. Злость захлестнула неистово ковыляющего парня. 'Я не умру', - упрямо подумал он про себя,- 'не сегодня, к черту предосторожности и опасности, что могут поджидать на земле и в лесных норах, если я погибну мне будет уже все равно. Уж лучше получить пару укусов и порцию яда, но выжить, чем оставить попытки спастись и стать обедом для этого чудища'.

Викар прыгнул, вытянувшись во всю длину своего немаленького тела и приземлился, больно ударившись плечом. Перекатился дальше, подняв целый ураган из сухих листьев, остатков какого-то животного, да прочего мусора и из последних сил, оттолкнувшись здоровой ногой, скрылся в густом кустарнике, обрамлявшем склон оврага. За плотным пологом листы оказался крутой склон. Вик кубарем покатился вниз, когда сзади раздался хлесткий удар, похожий на щелчок хлыста - ловчая сеть остановилась, ей не хватило какого-то мгновения, чтобы поймать жертву.

Тем временем, перед глазами парня свихнувшимся калейдоскопом вертелся мир. Подскочив на плоском валуне, Викар, кувыркаясь в воздухе, пролетел ещё с десяток метров и вписался спиной в здоровенный камень, оставшись лежать вверх ногами и хватая ртом, выбитый из легких, воздух. Наконец, ему удалось снова вздохнуть. Вся его одежда насквозь пропиталась потом, будто он только что вылез из озера, сердце разрывало грудь, барабаня с неимоверной скоростью, нога горела словно в огне, а в голове стоял шум похожий на водопад. Но все это было мелочью - главное он жив и относительно здоров.

Вик завалился набок, а после, тяжело опираясь на руки поднялся. Далось ему это нелегко, колени предательски подкосились и парень едва успел облокотиться о камень, минутой назад остановивший его стремительный спуск. Быстрый взгляд вокруг не выявил никаких новых опасностей, лишь помятая трава, да раздавленный в густую желтоватую кашицу лесной перегной. Его падение прочертило легко различимую тропу с вершины на дно овражка, теперь сочащуюся гадковатым бурым паром. Видимо, пока он летел вниз, на пути попалось пара изменённых варпом растений или мелких животных, и их останки сейчас исходили дымкой остаточного эфира. Впрочем это было уже не важно, он избежал смерти в объятиях химеры, а подобное уже само по себе являлось едва ли не чудом.

Вся ситуация напоминала злую шутку Эншара - бога безумия и лжи, существо благодаря которому Викар выжил десять лет назад, едва не стало и причиной его смерти сегодня. Лишь невероятное везение, что рядом так удачно оказался спасительный овражек, позволило ему пережить их новую встречу. Весь это чертов мир был сплошным безумием и вечно полагаться на подарки судьбы не стоило. Его отец был настоящим егерем, хозяином леса и знатоком диких троп, коим когда-нибудь хотел стать и он сам. Но, пока что это так и оставалось мечтой, а неприятности случались с ним с завидной периодичностью, причем иногда эти неприятности были сродни только что пережитому ужасу. За это умение влипать в неприятности и каким-то неимоверным чудом выбираться из них живым, он получил от старшего брата это идиотское прозвище - 'Везунчик'. Пран, младший из братьев, любил поддразнивать Викара, за что совершенно законно получал подзатыльники, старший же, Саур, лишь ухмылялся и приговаривал:

- На что ты обижаешься Викариан? Ты действительно везунчик, другой на твоем месте уже десяток раз отдал бы Пантеону душу, а ты вон гляди же, среди живых до сих пор бегаешь! - Последнее было неправдой. Вик уже пару лет, как не мог бегать. Он вернулся мыслями к своей искалеченной ноге, боль в которой постепенно превращалась из полыхающего костра в тлеющий пепел, разлетевшийся от щиколотки до колена и прикрыл глаза. Парень пытался выровнять дыхание и унять бешено колотящееся сердце, как учил его отец. Боги, как же сейчас не хватало его терпеливой мудрости и молчаливой силы...

* * *

- Викар! - Он снова был тринадцатилетним подростком, с трудом отодвигающим тяжелую ветку осенней витлицы, невысокого, но крайне широкого и раскидистого дерева. Осенью оно оборачивалось в свои собственные ветви, словно гусеница, в кокон, переживая лютую зиму в относительной безопасности. Иногда, среди заснеженного бора можно было наткнутся на лесную армию, состоящую из тысяч витлиц. Будто бы толстые, низкие колонны недостроенного здания, они стояли в ожидании когда вернутся нерадивые работяги и пиками своих скрученных ветвей грозили небесам.