Анжелика и принц (СИ) - Кальк Салма

Мать обижалась на такие слова, но Лике было без разницы, кто там на что обижается. Конечно, многие друзья жили как-то так же, но не все. Встречались и нормальные семьи -где детей защищали от придирок учителей в школе, где ходили гулять не только с младенцами, где забота выражалась не только в тарелке еды со словами «Жри, скотина», и требованиях до минуты отчитаться, где была и что делала, а в каком-то понимании, что ли. Подружка Алинка из дому не сбегала, у неё и мать была спокойная, и отчим ей достался нормальный, непьющий. Ну, то есть, в праздники-то все пьющие, но выпил раз в месяц - и норм, а не каждый божий день, и без скандалов. У подружки Жанки тоже дома спокойно, и пересидеть скандал у неё можно, и даже иногда переночевать. Поэтому не надо говорить, что вообще жизнь такая, это люди такие.

Ладно, надо или спать, или хоть до толчка сходить, думала Лика. Открыла глаза, они открылись, села и увидела такое...

Что тотчас же зажмурилась обратно и завизжала.

04. Анри. Прелестная Анжелика

Анри пришёл в себя от визга, от дикого женского визга такой силы, что уши закладывало. Ох, Орельен же пытался оживить его Анжелику, и что там? Неужели это Анжелика, прелестная графиня Анжелика де Безье, так оглушительно визжит?

Он с трудом сел, открыл глаза, поморгал немного и оглянулся. Склеп, всё верно, они тут и были. Только через отверстие в куполе проникает свет, это что, значит, утро настало? Сколько времени они уже тут?

Друзья - Орельен де ла Мотт и Жан-Филипп де Саваж лежали рядом на полу. Точно, они стояли вокруг постамента, держались за руки и делились силой с Орельеном, который проводил обряд. А потом что случилось? И откуда такое ощущение, что он, Анри, или пил всю ночь напролёт, или дрался с десятком противников разом, почему сил-то нет?

И почему ж она визжит-то?

Анри поднялся, оперся на постамент и взглянул на девушку.

Но это была вовсе не Анжелика!

Нет, девушка была похожа, очень похожа, лицом - как две капли воды. Но его Анжелика была пышнее телом, у неё были длинные каштановые волосы, и одета она была в сорочку, просто в сорочку.

Девушка, сидящая на постаменте, оказалась одета в какой-то странный чёрный кожаный дублет с капюшоном и непонятной застёжкой, в длинные и узкие синие штаны, а на ногах у неё черные кожаные сапоги со шнуровкой. Зелёные глаза - точь-в-точь, а вот волосы короткие и торчат в разные стороны. Она в панике оглядывала склеп, шевелящихся Орельена и Жана-Филиппа, и стоящего Анри. А взгляд у неё был - невероятный. Исподлобья, тяжёлый, будто орудие наставила. И она всё ещё визжала.

Господи, кто же это такая, и что с ней теперь делать?

- Сударыня, перестаньте же, перестаньте, пожалуйста, - у Анри не было сил крикнуть, он подумал даже, что его еле слышный шепот она не услышит вовсе.

Но она услышала. Визг прекратился - кто-то за его спиной облегчённо вздохнул, а потом она подняла на него прекрасные зелёные глаза и прошептала:

- Господи, у меня глюки. А-а-а-а, у меня глюки. Мы что, наклюкались вчера с Дюшей?

Что мы пили-то? Дюша, ау, хер ты собачий, что ты мне налил вчера? Или мы не пили, а нюхали? Или не дай бог кололись?

После этой абсолютно непонятной фразы (каждое слово в отдельности - ну, почти каждое

- вроде понятно, но все вместе - вовсе нет) девушка принялась сдирать с себя свой дублет, под ним была какая-то очень странная цветная сорочка, закатывать рукава и осматривать свои руки.

- Как вас зовут, сударыня? - попытался спросить Анри. - Кто вы?

Она как будто вот только заметила его. Остановилась взглядом на его лице и прошептала:

- Чумка, - он не сообразил, причём тут собачья болезнь, и продолжал неотрывно на неё смотреть, тогда она продолжила: - Лика. Ну, Анжелика. Анжелика Алексеевна Чумакова.

Анри понял из всего только одно - её зовут Анжелика. Когда она не визжала, то походила на его покойную невесту ещё сильнее, прямо - одно лицо. Он оторвал правую руку от постамента - его всё ещё шатало, сил не было - взял её за кончики пальцев и хотел поцеловать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дева ойкнула и отдёрнула руку.

- Эй! Не трогай! Ты кто? Ты кто вообще? Ты сатанист, да? Или косплеер? Или рекон? Ты поэтому так нарядился? И вот эта вся херня вокруг - она же не настоящая? Это же этот, как его, ну, стафф?

Она говорила очень быстро, и он снова не понимал добрую половину слов. Раньше Анжелика - его Анжелика - говорила неспешно, взвешивая каждое слово, очень нежным тихим голосом. Что с ней сделал Орельен?

- Я Анри, я ваш наречённый Анри, вы не помните меня? Мы праздновали помолвку неделю назад, а потом вы заболели.

- Анри? Помолвка? Что за херня? - нахмурилась девушка. - Ты прикалываешься, да? Это вы с Дюшей гараж разукрасили, пока я в отрубе была, да? А Дюша где? А сколько времени? Мы все, по ходу, проспали, и я в педуху, и он в фазанку, да?

Девушка надела свой дублет обратно, слезла с постамента, огляделась, принюхалась. Оказалось, что рядом с ней лежала сума вроде дорожной, с виду - удобная, с карманами и с чем-то ещё, довольно большая. Она схватила суму за одну из двух длинных лямок и уже было собралась выскочить наружу, но окончательно пришедший в себя Жан-Филипп схватил её за то, до чего дотянулся - то есть за ногу.

Однако она успела приотворить дверь и выглянуть наружу - на семейное кладбище. Изумлённо захлопала глазами, разинула рот и произнесла:

- Ой, мля... - повернулась к ним, не глядя, стряхнула с лодыжки руку Жана-Филиппа и грозно глянула на Анри. - А ну говори, мать твою во все дыры, где я, кто вы такие и что тут устроили!

05. Лика. Кто эти люди и где мои вещи

Чумка смотрела вокруг и, мягко говоря, охреневала. Да где же она, мать-мать-мать, куда ж её занесло!

По размерам на гараж похоже, да, но гараж металлический, из листов железа, а эта херь каменная. Ну и в гараже стол, полки и инструменты, и ещё крышка от люка, который в подвал, где картошка с морковкой и солёные огруцы. И их имущество - чайник там, посудка, чтоб пожрать, обогреватель - зимой без него никуда, гитара, диван, который прошлым летом на помойке нашли и притартали, хороший диван, между прочим, большой, и спальники. А тут какой-то стафф из ужастика, или из анимешки - черепа в углу, кости, ещё байда какая-то, а в середине типа стола, только он каменный. И трое пацанов, если и старше Чумки, то ненамного. Правда, одеты как-то странно, как косплееры, или реконы какие-нибудь, Чумка знала, что такие есть, но не больно-то в них разбиралась. Вроде одни делают себе костюмы из анимешек, и сами хлипкие, а вторые -типа за историю и к ним лучше не задираться, но это не точно, хер там их знает на самом-то деле.

Один из пацанов, который первый себя с полу отодрал - тоже, что ли, бухали, как не в себя - всё бормотал что-то, что она его невеста. Какая, к херам, невеста, она его видит первый раз в жизни! Он так-то ничего, волосы черные, глаза синие, высокий, ещё одеть бы по-людски, и даже красивый был бы.

Второй, который за ногу схватил, вообще никуда не годится - у него же в ухе здоровенная серьга! С каменюкой прозрачной, и та каменюка прямо болтается! Ладно, если ещё маленькое колечко, ну, бывают идиоты, но не вот прямо серьга же! И подстрижен не под ноль, но под ноль три, наверное, и глаза какие-то стрёмные, нечеловеческие, желтоватые. Такой в рожу даст и не поморщится.

А третий поднялся с полу и принялся её рассматривать. Чумка тоже в долгу не осталась, выпялилась на него, потому что там было, на что посмотреть! На всех троих, между прочим!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Одеты они были в какие-то куртки, типа из велюра, что ли, вышитые, и с пришитыми бусинками, и с тесёмками какими-то, или как там эта херня называется. Только почему-то куртки все порезанные на полосочки, а между полосочками типа рубаха торчит. У них так модно, что ли, это типа как джинсы с дырами носят? Везде пуговицы и завязки, ни одной молнии нет, неудобно же.